Страница 69 из 102
— Не может быть! — воскликнула Ника, узнав, что Витальку отстранили от расследования.
Звонить ему она принялась с самого утра. И порядком удивилась, когда он не только оказался дома, но и сам поднял трубку, что обычно делали его не слишком вежливые соседи. Впрочем, было воскресенье и ее друг тоже имел право на законный отдых. Не теряя времени, Ника договорилась с Калашниковым о встрече и тотчас помчалась к нему на Никитский бульвар.
Заспанный и небритый, в одних спортивных трусах, доблестный следователь по особо важным делам беспечно возлежал на диване в своей коммунальной комнатушке и лениво перелистывал свежий номер «Плейбоя», запивая это удовольствие холодным баночным пивом. (Пиво и женщины у него вообще были неразделимы.) Рассеянно взглянув на Нику, вломившуюся к нему ни свет ни заря, он тут же и огорошил ее этим неожиданным заявлением.
— Бред какой-то! — возмутилась девушка. — Ты что, сбрендил? Почему отстранили?!
— Ты бы у них и спросила, — зевая, ответил Калашников.
Возмущенная не столько этим заявлением, сколько подобным приемом, Ника в сердцах выдернула у него банку пива, отшвырнула прочь веселый журнал и наехала на Витальку уже всерьез:
— Нет, ты мне объясни, что случилось!
— Да ничего особенного. Просто наверху кто-то решил, что я для этого дела не подхожу. Вот и весь сказ… И вообще, я с завтрашнего дня в отпуске.
— Кто решил? Почему? Ты с Царем разговаривал, олух?!
— А что Царь? Это он только в своей епархии Царь. А перед начальством — такой же холоп, как и другие…
— Черт побери… — Ника ошеломленно села на диван рядом с другом.
— А ну их. Не рви сердце, старуха. Пивка хочешь?
— Сволочи, — задумчиво произнесла Ника. — Так я и знала. Недаром они вчера пытались меня грохнуть…
Виталька живо встрепенулся и сел на диване.
— Как — грохнуть? Кто? Ты что, спятила?
— Не знаю, Виталик. Какой-то гад на грузовике…
Развернув ее к себе лицом, Виталька решительно приказал:
— А ну, выкладывай все по порядку…
И Ника выложила. Все выложила. И про свой мстительный план. И про встречу с Генриеттой. И про вчерашнюю автомобильную дуэль на кольцевой дороге.
— Атас! — резюмировал Калашников. И хорошенько выругал Нику со всеми ее предками до десятого колена. — Идиотка! Да как ты посмела одна напролом переть? Блин, я удивляюсь, как тебя вообще до сих пор не грохнули!
Ника отрешенно сидела, уронив голову и сложив на коленях руки.
— Ты на тачке? — Девушка молча кивнула. — Хвоста не заметила?
— Чего?
— Хвост, спрашиваю, за тобой был?!
— Не знаю, Виталик. Ничего не знаю…
Виталька кошачьим прыжком мягко сиганул к окну и осторожно выглянул сквозь тюлевую занавеску на улицу.
— А это что за «жигуль» у ограды торчит? С темными стеклами? Ты его раньше не видела? — почему-то шепотом спросил он.
Ника тоже осторожно выглянула из окна.
— А черт его знает…
— Полный атас! — продолжал ругаться Виталька, увлекая ее в комнату. — Ты говоришь, у тебя побывали гости? А телефон ты после этого проверила? Может, они тебе «букашку» воткнули?!
— Слава проверял. В тот же вечер. И потом, я тебе по мобильному звонила…
— Автомобильному! А остальным?
— Остальным по городскому.
— Нет, ты форменная идиотка! Совсем сдурела баба. Рехнулась!
Виталька стремительно принялся одеваться.
— Ты куда собрался? — удивленно спросила Ника.
— На пикник! С тобой, между прочим, солнышко…
— Какой пикник? Я никуда не собиралась!
— Значит, теперь соберешься, — отрезал следователь. — Вот тебе плед, чтобы на травке позагорать. Вот пакетики для жратвы. И пиво, пиво не забудь! Все остальное по дороге купим… Ну что ты сидишь, как теща на именинах? Живо собирайся!
Через полчаса они уже мчались по загородному шоссе в сторону Клязьминского водохранилища.
Подозрительный «жигуль» с темными стеклами, который Виталька засек из окна, действительно сразу попытался сесть им на хвост. Но Калашников, предусмотрительно сам взявшись за руль Никиного «фольксвагена», ловко от него оторвался и, что называется, оставил с носом. Затем в одном из супермаркетов они прикупили еще продуктов и, окончательно убедившись, что хвоста за ними нет, с легким сердцем покатили на лоно природы.
Несмотря на выходной день и полную оккупацию Подмосковья моторизованными горожанами, Витальке удалось-таки отыскать на берегу Клязьмы тихое и уединенное местечко, где они с комфортом и расположились на травке.
— Все, старуха, приехали, — бросил он, вылезая из машины. — Можешь купаться. Загорать. И вообще, всячески кайфовать и расслабляться…
— В чем купаться? У меня даже купальника нет! — возмутилась Ника. — Ты что, для этого меня сюда вытащил?
— И для этого тоже, — усмехнулся Калашников, освобождаясь от излишков одежды. И запросто улегся на расстеленный на траве плед нагишом. — Присоединяйся, старуха. Откроем выездной клуб натуристов.
— Псих, — прошипела Ника. Но вскоре тоже сняла платье и улеглась рядом, прикрыв голову газетой. — Может, ты мне объяснишь: что все это значит? — раздраженно спросила она.
— Это значит, что мы с тобой будем кайфовать и задушевно беседовать. — Девушка взглянула на него с недоверием. — Например, об убийстве Широкова, — уточнил Виталька. — Место, по-моему, самое подходящее…
Сообразив наконец, что к чему, Ника сокрушенно вздохнула:
— Я так надеялась на твою помощь…
— А разве я против? Нужно только уточнить некоторые детали… Значит, Половцева тоже отстранили? Да, видно, крепкая у этих сундуков крыша…
— Ты правда собираешься продолжать расследование? — с надеждой спросила Ника.
Виталька неопределенно пожал плечами.
— Вообще-то я в отпуске. Но если ты меня очень попросишь…
— А тебе за это не всыплют?
— Всыплют, конечно. Если узнают. Но мы же с тобой конспираторы, а?
Девушка улыбнулась и ласково потерлась щекой о его загорелое плечо.
— Чудак ты. И за что я тебя только люблю, сама не знаю!
— Вот так новости! Значит, все-таки любишь? — усмехнулся голый следователь. — А кто говорил: мы с тобой так похожи, так похожи — даже скучно! Ах ты стерва моя ненаглядная… — И он нежно обнял старую подругу за плечи.
Расставшись в конце концов с совершенно никчемным лифчиком, Ника в одних кружевных трусиках перевернулась на живот и учинила Витальке обстоятельный допрос:
— Для начала расскажи мне все, что тебе удалось раскопать за это время.
— Шутишь, матушка. А как же тайна следствия? Ну так и быть. Кое-какую информацию к размышлению я тебе подброшу… Значит, поехали: в том, что Широков был крутым мафиози, никаких сомнений нет. Большими делами ворочал. В основном — торговля цветными металлами. А где торговля — там и контрабанда. Крыша у него была что надо. На первый взгляд все законно и легально. Даже налоги по полной программе платил, не подкопаешься. Но это, так сказать, верхняя часть айсберга.
— А под водой? — спросила Ника.
— Вот тут наверняка и зарыта собака. Начнем с того, что водичка вокруг него была изрядно мутновата. Установлено документально, что Широков поддерживал контакты со многими видными теневиками и такими же, как он, перевертышами. С некоторыми и вовсе дружбу водил. Сауна там, «ночники», девочки… Но и здесь не подкопаешься. Мало ли с кем человек дружит? Это, так сказать, его личное дело. Но что интересно, среди его закадычных дружков было также немало должностных лиц из министерств и ведомств, руководителей крупных предприятий, в основном металлообрабатывающих, ну и фирмачей, конечно… И наконец, все эти газетные байки вокруг удивительных фокусов компании «Рострейдинг», о которых ты с экрана разливалась. Между нами говоря, в них много правды. Я просто уверен.
— Но как это доказать?
— Погоди, не гони кобылу… Одним словом, в компетентных органах давно созрело подозрение, что Широков и другие «металлисты» — это только звенья одной цепи. Мощной и разветвленной преступной империи по вывозу из России цветных металлов. Попросту говоря, разграблению национального достояния любимой Родины…