Страница 27 из 102
— Вот тебе и удар ножичком в темной подворотне, — заметил он. И, обратив взгляд на Калашникова, добавил: — Что ж, голуба моя, полагаю, отныне тебе придется заняться этим убийством вплотную. И хорошенько тряхнуть эту экологическую лавочку…
— А я, собственно, уже занялся, — пожал плечами Виталька. — Если, конечно, вы не возражаете.
— Напротив, я немедленно беру это дело под свой контроль, — решительно заявил Тишайший. — И вообще, Виталий Витальевич, если понадобится какая-нибудь помощь — обращайтесь… то есть валяй сразу ко мне… Это же надо, как обнаглели! Самого Президента открыто за нос водят… Ну беспредельщики!
— Помощь ваша мне действительно нужна. Причем срочная помощь, — озабоченно заметил Калашников. — Думаю, надо как можно скорее перевести к нам в Москву этого раскаявшегося мокрушника. И раскрутить его здесь по полной программе…
— Да, да, да, — закивал Алексей Михайлович. — Как, говоришь, его фамилия?
— Дерюгин Иван Савельевич, 1942 года рождения. Дважды судимый — по статьям…
— Да ладно тебе! — перебил Рощин, вызывая по селектору секретаршу: — Надюша! Свяжись, голуба, с Мурманским следственным изолятором. Да, с начальником. И побыстрее, пожалуйста…
Связь с Мурманском была установлена довольно скоро. Напустив на себя подобающий его положению внушительный вид, Алексей Михайлович заметно изменившимся голосом настоятельно потребовал перевести в столичную Бутырку старого уголовника, обвиняемого в убийстве капитана, делом которого отныне будет заниматься Генеральная прокуратура.
Виталька не слышал, какой последовал ответ. Но выражение тревожной растерянности, внезапно появившееся на лице Тишайшего, заставило его насторожиться.
— Что, Михалыч? Да что случилось-то?!
Медленно положив трубку, Рощин поднял на него выразительный взгляд.
— Умер, говорят. От сердечного приступа…
24 мая
Строгино
Полдень
Олег примчался на место происшествия минут через сорок после Славкиного звонка. Какая удача, что тот застал его в редакции! Объяснять Половцев, по обыкновению, ничего не стал. Да и времени у него не было. Сказал только, что случившееся имеет отношение к компании «Рострейдинг», которая давно была у Олега на примете. И хоть на этот день у него были совершенно другие планы, Олег тотчас забросил все дела и выехал по указанному адресу. Недаром с утра его не оставляло предчувствие, что сегодня непременно должно было случиться что-то важное. А предчувствие это никогда его не обманывало.
До Строгина из центра, где располагалась редакция еженедельника «Бизнес ньюс», путь был неблизкий. Но Олег, подхлестываемый журналистским азартом, гнал своего старенького «моську» на всех парах и поспел туда буквально вслед за самими оперативниками.
Когда Олег зарулил во двор нового шестнадцатиэтажного дома, у одного из подъездов уже стоял знакомый «рафик» с Петровки, а рядом желтый патрульный «джип» местного РОВД.
Припарковавшись на дворовой автостоянке, где количество престижных иномарок красноречиво свидетельствовало о росте благосостояния местных жителей, Олег вбежал в сумрачный подъезд, сгорая от нетерпения, дождался на удивление нерасторопный лифт и лихо тюкнул пальцем по алюминиевой пуговице со зловещим номером 13.
Перед распахнутой настежь дверью квартиры, откуда доносились равнодушные голоса оперативников и жалкий бабий скулеж, настороженно толпились соседи, все норовившие хоть одним глазком заглянуть внутрь через плечо преграждавшего вход милицейского старшины, пожилого угрюмого дядьки в заломленной на затылок выцветшей фуражке.
— Здравствуйте, — приветливо кивнул ему Олег и показал свое редакционное удостоверение. — Пропустите, пожалуйста. Пресса…
— А по мне, хоть сам папа римский! — даже не взглянув на него, с раздражением бросил страж порядка. — Не положено…
— Тогда пригласите, пожалуйста, старшего оперуполномоченного Половцева Вячеслава Ивановича, — настаивал Олег. — Он должен быть здесь…
— А Борьку Похмельцина тебе не пригласить?! — неожиданно окрысился на него угрюмый мент, на котором явно сказывалось приближение «судьбоносных» президентских выборов. — И вообще, вали отсюда…
Судя по всему, представителей прессы этот пожизненный старшина и верный ленинец явно не жаловал.
К счастью, в эту минуту через прихожую недоступной квартиры проходил в сопровождении судмедэксперта сам Половцев, средних лет атлетически сложенный мужчина в потертой кожаной куртке военного летчика и при неизменном «Макарове», похожий на героя западных боевиков.
— Слава! — растерянно окликнул его Олег. — Привет! А меня тут не пускают…
Заметив его, Половцев сделал милиционеру небрежный жест пропустить. Угрюмый старшина неохотно посторонился и напоследок обжег ненавистного журналиста презрительным взглядом.
— Здорово, — хмуро кивнул Славка, крепко стиснув в своей железной деснице хлипкую интеллигентскую руку Олега. — Проходи. Только не путайся под ногами…
Квартирка была новая, двухкомнатная и очень прилично обставленная. Очевидно, хозяин ее неплохо зарабатывал, сразу отметил Олег. Непонятно только, почему в ней царил такой бардак?
На ковре в гостиной, куда Олег мимоходом заглянул, валялись пустые жестянки из-под пива; под большим полированным столом, с разбросанными на нем засохшими объедками и бычками из опрокинутой пепельницы — две опорожненных бутылки «Абсолюта». На спинку кресла небрежно брошен стильный кожаный пиджак, из кармана которого торчал хвост мобильного телефона. Шкаф нараспашку. Из кухни за версту смердит перекисшим мусором… Словом, впечатление такое, будто этот самый хозяин несколько дней не вылезал из запоя.
Стараясь не путаться под ногами оперативников, Олег вслед за Половцевым осторожно протиснулся в ванную комнату. Хозяин квартиры, молодой смуглый мужчина лет тридцати, оказался там. Попросту говоря, лежал в чем мать родила под водой в до краев наполненной собственной ванне. Никаких следов насилия и в помине не было. Типичный несчастный случай. Решил человек по пьяни освежиться и… ненароком утонул.
— Готово? — спросил Половцев у составлявших протокол безусого очкастого следователя-стажера и матерого усатого судмедэксперта Степаныча, с которым Олег уже как-то сталкивался.
— Можно сливать, — в один голос ответили оба.
— Валяйте, ребята…
Весело зажурчала вода в трубах. И вскоре посиневший труп безжизненно раскинулся на дне пустой ванны. Затем оперативники продолжили составлять свою посмертную опись.
— Сутки проплавал, не меньше, — со вздохом заметил Степаныч. — Ну что ж, пиши, сынок. — И, склонившись над трупом, принялся монотонно диктовать: — При ударе металлическим стержнем по поверхности левого плеча образуется хорошо выраженный идеомускулярный валик высотой 0,5 см. Трупные пятна бледные, синюшные. При нажатии динамометром с усилием 5 кгс бледнеют и восстанавливаются через…
Почувствовав легкую тошноту, Олег поспешил выбраться из ванной.
На кухне пожилой следователь местной прокуратуры терпеливо допрашивал хныкающую молодую особу, в которой опытный глаз Олега мигом распознал наркоманку. Девахе было от силы лет восемнадцать, но ширялась она, судя по характерным приметам, уже давно и серьезно. На столе перед следователем лежали раскрытый паспорт погибшего, его бумажник и визитные карточки.
«Каюмов Михаил Викторович. Старший экспедитор компании «Рострейдинг». Телефоны…» — напрягая зрение, прочел Олег.
— Значит, примерно в половине двенадцатого, — продолжал следователь, — вы при помощи собственного комплекта ключей вошли в квартиру своего сожителя гражданина Каюмова, с которым постоянно встречались в течение полугода. Так?
— Угу, — всхлипнула раскрасневшаяся от слез девица.
— Самого Каюмова, как вам казалось, дома не было, поскольку 21 мая он уехал в очередную командировку. Так?
— Угу…
— Странная картина получается, гражданка Русанова. Вы утверждаете, что ваш, гм, приятель должен был находиться в отъезде, а между тем представитель фирмы «Рострейдинг» минуту назад заверил нас по телефону, что Каюмов с двадцатого мая сего года находится в отпуске и ни о какой служебной командировке не может быть и речи! Как вы можете это объяснить?