Страница 5 из 10
Пароходовладелец ФЕДОРОВ» (газета «Владивосток» № 15, 10 апреля 1888 г. С. 8).
В 1885 году на острове Речном был поставлен Суйфунский маяк, имевший белый проблесковый огонь с дальностью видимости 12,5 миль. Маяк работал и зимой, так как движение по льду вблизи устья Суйфуна было интенсивным. Позже на маяке появилась спасательная станция круглогодичного действия, на которой были даже сани-лодка – универсальное транспортное средство.
Как сообщала газета «Владивосток» 9 июня 1889 года, российское правительство по представлению Приамурского генерал-губернатора с этого года начало ежегодно выплачивать М.К. Федорову «в пособие за содержание срочных пароходных рейсов по реке Суйфун – 6000 рублей». Таким образом, регулярные рейсы «Пионера» по реке до Раздольной были поддержаны государством.
Кроме того, в конце 1880-х годов частное пароходство владивостокского купца М.Г. Шевелева заменило старый «Амур», купив в Англии винтовой пароход «Новик». Длина его была 45 метров, ширина – 6,6 метра, максимальная осадка -10,5 футов (около трех метров); пароход имел два трюма на 310 тонн груза и развивал скорость до 13 узлов. С 25 апреля 1889 года «Новик» начал регулярную навигацию по заливу Петра Великого. По вторникам и пятницам он совершал рейс к устью Суйфуна, к острову Речному, где его ожидал для перегруза пароход «Пионер».
Когда в 1891 году началось строительство железной дороги от Владивостока, пароход «Пионер» перевозил стройматериалы, рельсы, тяжеловесные и крупногабаритные грузы на баржах до села Раздольного. С окончанием в 1893 году первого участка дороги до Никольска и началом движения по этому пути грузовых и пассажирских поездов все меньше перевозок доставалось «Пионеру». Тем не менее и в навигацию 1894 года он продолжал работать по обычному расписанию, и только 19 мая 1895 года рейсы по Суйфуну окончательно прекратились.
К слову, с началом строительства железной дороги возросло и количество работающих на ней каторжников, что повысило уровень преступности – бегущие с принудительных работ заключенные нередко нападали на местных жителей. Приведем один пример, характеризующий обстановку в районе Раздольного в 1890-х годах. Об этом случае рассказала газета «Владивосток» в № 39 от 29 сентября 1891 года.
«Опасная встреча.
Лагерь железнодорожного отряда 7-го Воет. Сиб. стрелк. батальона расположен, приблизительно, в 10 верстах от с. Раздольного к Владивостоку. Начальник этого отряда, подпоручик Кузьмин, 16 сентября, около 10 часов утра, отправился верхом в Раздольное, по делу. Проехав по тракту сажень триста, ему пришлось подняться на небольшой холмик, где он заметил, что шагах в 100 от него вышли из кустов три человека. При подпоручике Кузьмине был револьвер. Увидав людей, подпоручик Кузьмин подскакал к ним шагов на 20 и, заподозрив в них арестантов, задал несколько вопросов, на которые получил довольно сбивчивые ответы; кроме того, и костюм показал, что это бежавшие ссыльно-каторжные арестанты, несмотря на все принятые меры задрапировать себя так, чтобы показаться вольными рабочими. Увидев замешательство, поручик Кузьмин уже прямо задал вопрос: когда они бежали с работ от г. Каморского, на что те ответили: «Простите, ваше благородие, явите Божескую милость – отпустите или убейте сейчас!». Разумеется, ни та, ни другая просьба уважена не была, а напротив – было строго приказано им следовать впереди поручика Кузьмина, в таком порядке: первый в 10 шагах, второй впереди первого в 5 шагах и третий впереди второго также в 5 шагах, причем им было безусловно воспрещено разговаривать, а если кто из них ослушается приказания или вздумают бежать, – то будут убиты. Арестанты исполнили энергичное требование и пошли, но один из них начал молить уж очень о том, чтобы его отпустил «его благородие» и вместе с тем начал незаметно приближаться. Это было вовремя замечено, приказано молчать и идти как указано, а иначе если сделает еще шаг с целью приблизиться, то этим принудит за ослушание его застрелить. Видя, что маневр их не удался, арестанты стали все просить отпустить их или застрелить, но только их не отправлять работать, где, по их уверению, обращаются с ними дурно, пища скверная, а работы пропасть. Но на эти просьбы не было обращено никакого внимания и они стали после этого советоваться на татарском языке (двое из них стали татары), несмотря на то, что рисковали, за ослушание, быть убитыми.
Таким образом, подпоручик Кузьмин вел их около 2 в., усовещивая и давая отеческие наставления, держа во всяком случае револьвер все время в руке. Наконец, около 2 верст, от места поимки, он встретил несколько манз, которым приказал вернуться, и предварительно расставив арестанта от арестанта на расстоянии 15 шагов, приказал манзам их связать; затем, под конвоем, перевязанных привел в Раздольно ей сдал на гауптвахту 1-го батальона. Арестанты были в шинелях, наброшенных на себя; один был в белой фуражке, другой без фуражки, а третий в серой шапке, они имели в котомках какие-то вещи и чайник. Бежали они 11 числа – шли лесом. Когда их вели в Раздольное, то по временам они разговаривали по-арестантски, т. е.: «Где были, там теперь нет, что видели – забыли; что делали – не помним» и т. д.».
Разумеется, мешали жить первым русским людям и хунхузы – банды китайских разбойников. Напомню, что, просуществовав всего пару первых лет, Раздольное было полностью разорено бандитами в начальный период действий так называемой «манзовской войны», в мае 1868 года. Но поскольку в последующие годы это селение располагало крупным военным гарнизоном, таких случаев здесь было все же заметно меньше, чем в остальных районах Южно-Уссурийского края.
В конце XIX века деловая активность в Южно-Уссурийском крае получила новый стимул, главным образом вследствие появления железной дороги. Этим изменениям посвящена отдельная работа 1901 года издания (Сильницкий А. «Культурное влияние Уссурийской железной дороги на Южно-Уссурийский край»), в которой тщательно проанализированы все изменения, произошедшие в крае после постройки Уссурийской ветви Транссиба.
Коснулась эта тенденция и Раздольного. Так, газета «Владивосток» (№ 6 от 9 февраля 1897 г., с. 7) писала: «РАЗДОЛВНОЕ. Наша деревня за последнее время сделалась неузнаваема. Та беспечность, которою славились наши крестьяне, сменилась на энергичную деятельность. Благодаря тому, что проживающая здесь войсковая строительная комиссия производит обширные заготовки леса и дров, населению представляется возможность заработать хорошие деньги. И действительно, по рассказам, в иной день крестьянская лошадь зарабатывает по 4–5 руб.
Чтобы заработать, в Раздольное поприезжали крестьяне из других деревень. Даже, как говорят, есть жители Камень-Рыболова, отстоящего от Раздольного на 140 верст.
Крестьяне так рады случаю заработать, что откладывают свои домашние дела, как, например, свадьбы, до более свободного времени и хотят их сделать после Пасхи. Даже работа отбила страсть к гуляньям, которою славились наши крестьяне не в пример другим.
Посторонние лица, приезжавшие в деревню для того, чтобы нанять здесь лошадей для своих лесных работ, никак не могли этого сделать, так как крестьяне находят более выгодным работать на строительную комиссию.
Нынче летом предполагается здесь постройка больших казарм для имеющих прибыть частей войск».
Как уже отмечалось, тайга близ Раздольного во времена первых поселенцев отличалась богатством и леса (который позже был в основном вырублен или выгорел), и зверя (в том числе самых опасных местных хищников – тигров). На происшествиях с тиграми мы еще остановимся; пока приведем один инцидент, описанный в журнале «Известия Императорского Русского географического общества» в 1875 году.