Замыкая круг

— Прекрати это, слышишь? — рявкнул Вудс, чувствуя, что не знает: на чьей стороне незнакомец. — Отпусти его! И сделай три шага назад!

Незнакомец мгновенно ослабил хватку, и Галахер без сознания сполз вниз. Вудс, не мешкая, перевернул Галахера на живот и надел на него наручники, не забыв при этом взять его пистолет себе.

— Жить будет, — сказал незнакомец, стоя поодаль. — А вот твой напарник…

Вудс достал рацию и, не сводя глаз с незнакомца, вызвал патрульную машину. А затем, отдышавшись, спросил:

— Кто ты, чёрт возьми?

— Надеюсь, что друг, — ответил незнакомец, показывая, что он не вооружен.

Незнакомец попятился назад, пытаясь уйти, медленно и упрямо. И Вудсу почему-то не хотелось его останавливать. Поэтому он позволил ему уйти, расценив это, как очередной финт судьбы.

========== 23. Сила паутины. ==========

Бриджит Каннингэм вместе со своими сёстрами Алекс и Софи являлись уроженцами Лондона. Они вместе с родителями приехали в Бронкс навестить своего дедушку, который проживал здесь уже много времени. Бриджит была старше Алекс на четыре года, а Софи — на два. Девочке было пятнадцать лет. В тот злополучный день их мать, Элизабет Каннингэм, разрешила Бриджит и её сёстрам прогуляться по окрестностям Бронкса, пока взрослые решали какие-то вопросы относительно возможного переезда дедушки к ним в Лондон.

Это была самая роковая ошибка супругов Каннингэм, которая только может быть в жизни. Трудно представить, как бы они поступили, зная всё наперёд. Наверное, улетели бы первым же рейсом обратно в Лондон. Но они не знали и даже не подозревали того, что произойдёт спустя всего час после того, как их дети отправятся на прогулку по улицам и дворам Бронкса.

— Миллиган, дай зажим, быстро!

Молодой врач вытер пот со лба и сунул в руки хирурга новый зажим. Вокруг была кровь. Яркая, насыщенная, горячая и липкая. Её запах витал в воздухе, забирался в нос, прочищая мозги лучше, чем глоток виски.

— Теряем время! — сказал хирург. — Вызови Брейса из кардиологии! Живо!

Молоденькая медсестра рванула вон из операционной, по пути натыкаясь на обезумевшего от горя отца Бриджит. Мужчина дрожащими руками схватил её за рукав.

— Как она? Она выживет?

Медсестра рвалась в кардиологию, стараясь не замечать полные ужаса глаза мужчины.

— Мы делаем всё возможное, — бросила она в закрывающиеся двери лифта.

Ждать — самое сложное в жизни. Но сложнее всего — ждать в неизвестности. Неизвестность — это как вакуум, пустота давящая со всех сторон. И ты никогда не знаешь, когда она кончится. И кончится ли. В таких ситуациях не угасает только надежда: «всё будет обязательно хорошо».

***

Сонный взгляд Корецкого зацепился за ещё более уставшего Вудса. Они молчали, уже несколько часов просиживая у реанимации, в которой лежал Блэкуэлл.

— Ты понимаешь, что Шахта надо поймать как можно быстрее? — спросил Корецкий, глотая кофе и не чувствуя его вкуса. Вудс, который два часа назад поймал Галахера, выглядел как бомж. Правда, Корецкий расценил, что выглядит не лучше. Сейчас им вряд ли до того, как они выглядят, учитывая происходившие события.

— Мы с капитаном Хайтом разослали ориентировки, — нехотя произнёс Вудс. — Его будут выслеживать повсюду.

— Думаешь, его это остановит? Наивный ты человек, Грегори!

Но Корецкий понимал и другое. Если жертва, которую не успел прикончить Шахт, не выживет, им нечего будет ему предъявить, даже если они его поймают. Прямых улик по-прежнему не было, одни гипотезы и догадки. А вот у него, судя по всему, ещё и план расписан. В Костровском были три пули, указывающие на трёх будущих жертв. Но произошла осечка. Возможно, если Бриджит Каннингэм выживет, Шахт вернётся, чтобы завершить дело, и его можно будет поймать с поличным. Но это всё снова гипотезы. Улик этот сукин сын никогда не оставлял.

— Бисли уже осмотрела тела, никаких там указаний на следующее убийство. Скорее всего этот ублюдок оставил их на Бриджит, — сказал Вудс, вставая с лавки и пытаясь размять затёкшую от долгого сидения в одной поле спину. — Нам надо будет осмотреть и Бриджит, если она…

— Заткнись! — взмолился Корецкий. — У нас по городу и так одни трупы. Он вырезал на детях, на мёртвых детях, свои восьмёрки жуткие. Даже не заикайся, Бриджит выкарабкается. И Блэкуэлл — тоже.

Нервы сдавали. Хотелось спать. Но оба полицейских понимали, что от их бдительности может зависеть жизнь не только Бриджит, но и других возможных жертв.

***

На кухне из крана капала вода, когда Челси проснулась за столом. Скорее всего, она задремала, вчера был ужасный выматывающий день. Меган, Пол, нападение на неё, ранение Блэкуэлла, а потом они все узнали, кто такой Бо Шахт на самом деле. Челси подскочила на стуле и метнулась в комнату. Она не помнила, как уснула, и вообще плохо помнила то, что произошло после того, как Корецкому пришлось уйти. Кажется, Вудс сообщил, что поймал Галахера. А ещё, что преступник совершил убийство снова, но одна из жертв выжила.

В комнате свет по-прежнему был включен, а на бежевом диване спали двое. Меган и Рид. Странно было видеть их вместе на одном диванчике. И не потому, что Челси знала чуть больше, чем Блэки, а потому что Рид обнимала Меган. И обнимала так, будто знала всё то, что знает Челси.

Уолтерс невольно залюбовалась умилительной картиной, вспоминая, что, кажется, она пошла пить чай на кухню, вчера вечером, оставляя двух женщин поговорить. Видать, поговорили они хорошо, раз уснули вместе. И всё же Челси не верилось в то, что Меган призналась Рид, что у её тела ныне две души. Если бы она хотела это сделать, она бы сказала ещё при Корецком всё. Но она не сказала, и Челси не думала о том, что эти сонные объятия ни что иное, как объятия двоих влюблённых. Будить она их не стала, отправляясь обратно на кухню, варить кофе и слушать новости.

***

Гордо прочистил горло, посмотрев на часы. Циферблат над дверьми агентства показывал девять утра. Кажется, он уснул, вчера, когда пришёл сюда поискать одно дело. Поговорив как-то с Корецким и собственным отцом, он выяснил, что в списке убийств маньяка с «Символом бесконечности» была одна жертва, которая не вписывалась в стиль и почерк всех этих убийств. Жертву звали Дори Стивенс, но Гордо был знаком с парнем, который утверждал, что фамилия Дори была — Шахт. Дела не было в полицейской базе и Гордо решил, что оно может быть среди архива в офисе агентства. Но он так и не нашёл того, что искал.

— Сынок, у тебя что дома нет, что ли? — возмущённо произнёс Джек, когда увидел сонного парня в офисе. — Я волнуюсь. Хоть бы позвонил.

Молодой человек встал из-за стола и направился к чайнику.

— Прости, пап, я забыл.

Джек уже привычно заходил сюда каждое утро. И знал, что если Гордо не приходил домой, он мог находится с другом Сэмом Бейкером в ночном пабе, либо здесь, в офисе. Чаще всего, правда, это был именно паб. Но Джек знал, что его сын там не пил вовсе, он там просто отдыхал с другом.

— Что на этот раз привело тебя в офис?

Джек уселся на старый диван, который стоял у входа, и желал услышать от сына правду, чем он был так занят последние десять часов, что даже забыл позвонить отцу и рассказать, что в ним всё хорошо.

— Пап, ты помнишь дело Дори Стивенс? — не откладывая дел в долгий ящик, поинтересовался парень. — Его приписали «Символу Бесконечности», но оно было совершено совсем в другом стиле.

— Я помню это дело, сынок. Но что с того? Ты решил раскрыть дело больше чем двадцатилетней давности?

Гордо налил себе кружку кофе и развернулся к отцу.

— У меня есть в Университете парень, отец которого утверждает, что у Дори была другая фамилия.

— И что? — не понимал Джек, куда клонит его сын.

— И фамилия эта — Шахт.

Вот с последнего слова Уэс — старший напрягся. Пока они пыталась тут с Рид работать над делом, он припомнил всех свидетелей убийств, которых, к слову, было не много. И оказалось, что дважды свидетелем становился мужчина по фамилии Шахт. Джек лично проверил, что в Бронксе эта фамилия весьма редкая. В ней намешаны немецкие, австрийские и польские корни. Всего жителей с такой фамилией в Бронксе проживало трое. Двоих он лично проверил, и они никак не могли быть причастны к каким-то свидетельствованиям просто потому, что были прикованы в инвалидным креслам. А одного, Уэс так и не нашёл. По тому адресу, который был в справочнике, человек давно не проживал, а другого адреса не было. И тогда Джек решил, что это и есть возможный убийца с «Символом Бесконечности». Но это опять были всё догадки и ни единой прямой улики. Полицейский, который регистрировал Шахта, как свидетеля преступлений, его вообще не запомнил. А сержант, допрашивавший его по делу об убийствах, погиб в перестрелке четыре года назад.