Страница 4 из 30
Проходят солдаты.
Крессида
Вот идут еще.
Пандар
Ну это уж ослы, дураки, олухи, оборванцы и всякое отребье. Каша после жаркого. Троилом я мог бы всю жизнь любоваться. Теперь уж смотреть не на кого. Орлы все улетели. Теперь пойдут короны да галки, вороны да галки. Единственно кем бы я хотел быть, так это Троилом. Это даже лучше, чем быть Агамемноном.
Крессида
У греков есть Ахилл; он-то уж лучше твоего Троила.
Пандар
Ахилл? Ломовик! Носильщик! Верблюд!
Крессида
Полно, полно!
Пандар
Что полно-то? Да у тебя вкуса нет! Глаз нет! Знаешь ли ты, что такое настоящий мужчина? Разве благородство, красота, рост, красноречие, мужественность, знания, щедрость, доблесть, юность не украшают каждого мужчину, подобно тому как соль или пряности сдабривают пищу?
Крессида
Да, если рассматривать мужчину как начинку для пирога. Но тогда ты не все качества перечислил.
Пандар
Нет, я еще не видал таких женщин! Никогда не знаешь, куда ты повернешь.
Крессида
Я поворачиваюсь спиной, чтобы защитить живот, полагаюсь на свое остроумие, чтобы защитить себя, скрытностью защищаю честность, маской красоту, а ты должен защищать все это вместе. У меня ведь сторожей много.
Пандар
Да я только один за тобой и присматриваю.
Крессида
Нет, уж тут я буду за тобой присматривать, дядюшка. Так будет лучше. Если я не смогу помешать тому, чтобы меня ушибли, я могу, во всяком случае, помешать болтать об этом; а если ушиб не вспухнет, никто о нем и не узнает.
Пандар
Ну, знаешь ли! Таких, как ты, я еще не встречал!
Входит слуга Троила.
Слуга
Мой господин хочет немедленно поговорить с вами.
Пандар
Где он?
Слуга
У вас в доме. Он сейчас снимает доспехи.
Пандар
Скажи ему, что я сию минуту приду.
Слуга уходит.
Боюсь, не ранен ли он! Прощай, племянница!
Крессида
Прощай, дядюшка!
Пандар
Я скоро вернусь, племянница.
Крессида
И принесешь...
Пандар
Весточку от Троила!
Крессида
Любая весточка докажет мне только, что ты сводник.
Пандар уходит.
Слова, дары, признанья, заклинанья!
К услугам друга все его старанья.
Ах, лучше знаю я, каков Троил:
Не в зеркале похвал Троил мне мил.
По помню я, мы ангельски прекрасны,
Пока желают нас и жаждут страстно:
Всем любящим полезно это знать
Мужчина хвалит то, что хочет взять.
Но, чуть достигнут им предел желаний,
Бледнеет пыл молений и мечтаний.
Понятен мне любви закон один:
Просящий - раб, достигший - властелин.
Пускай же в сердце страсть моя таится:
В глазах моих она не отразится.
(Уходит.)
СЦЕНА 3
Греческий лагерь. На первом плане - шатер Агамемнона.
Входят Агамемнон, Нестор, Улисс, Менелай и другие.
Агамемнон
Властители! Как бледны ваши лица!
Какое горе удручает вас?
Все планы, что рисует нам надежда,
Теряют постепенно очертанья
Величия: различные помехи
Внезапно возникают на путях;
Так соков столкновение в древесине
Сосны здоровой создает узлы,
Задерживая рост и отклоняя.
Но вам уже, властители, не ново,
Что обманулись мы в надеждах наших:
Семь лет осады не сломили Трою.
Ведь и в былые дни деянья предков
От замыслов и целей отклонялись,
Поставленных крылатой, смелой мыслью.
Властители! Зачем же так уныло
Встречаете превратности судьбы,
Позором полагая то, что вам
Юпитер в назиданье посылает,
Испытывая ваше постоянство.
Любой металл блестит, когда любовно
Судьба на нас глядит: храбрец и трус,
Мудрец и олух, гений и невежда
Все родственно похожи друг на друга,
Когда Фортуна озаряет их;
Но, если злится буря и сурово
Бьет ураган могучими крылами,
Все мелкое отсеивая прочь,
Лишь то цены и веса не теряет,
Что драгоценно собственной ценой.
Нестор
Богоподобный сан твой уважая,
Великий Агамемнон, Нестор ныне
Продолжит речь твою и пояснит.
Я так скажу: превратности судьбы
Проверка наших сил. В спокойном море
И жалкие, ничтожные суда
Дерзают безбоязненно скользить
Бок о бок с кораблем.
По, стоит только грубому Борею
Прекрасную Фетиду рассердить,
Корабль взрезает водяные горы
Могучим килем, споря со стихией,
Как конь Персея, а толпа лодчонок,
Недавно состязавшаяся с ним,
Стремится в бухты, чтобы не достаться
Нептуну. Так и с доблестью людей:
Лишь в бурях жизни познается доблесть.
Так в летний день порой несносный овод
Для стада мирного страшнее тигра,
Но, если вихри бури налетят,
Столетние дубы валя на землю,
Забьются в щели оводы и мухи.
Тогда лишь те с бушующей стихией
Соперничают яростью и силой,
Кто может отвечать на лютый вой
Таким же грозным криком.
Улисс
Агамемнон!
Ты славный вождь, ты Греции глава!
Ты наше сердце, разум, дух и воля!
В тебе желанья, мысли, силы наши
Воплощены! О, выслушай Улисса.
Высокой похвалы достойны речи
Твои, великий славой и венцом,
А равно и твои, высокочтимый,
Годами древний Нестор: такова
Речь Агамемнона, что подобает
Ее на бронзе высечь. Такова
Была и речь почтеннейшего старца
С главой посеребренной, ибо он,
Как древо, подпирающее небо,
Все мысли греков мощным языком
Объединил, как цепью. Но прошу я
Тебя, великий, и тебя, премудрый,
Прислушаться к тому, что я скажу.
Агамемнон
Да, царь Итаки. Говори. Мы знаем,
Что столь же часто речь твоя разумна,
Сколь редко слово мудрости прекрасной
Звучит из глотки грязного Терсита.
Улисс
Уже давным-давно бы пала Троя,
Меч Гектора хозяина лишился б,
Не будь одной беды.
Единства действий грекам не хватает.
Смотрите, как стоят палатки наши:
Раскиданно, открыто, в беспорядке
Таков же беспорядок и в умах.
Но если войско не подобно улью,
Покорному приказу одного,
Какого ждете меда? Мы не ценим
Заслуг и поощряем недостойных.
На небесах планеты и Земля
Законы подчиненья соблюдают,
Имеют центр, и ранг, и старшинство,
Обычай и порядок постоянный.
И потому торжественное солнце