Щель

Зарема даже не стала разбираться с тем, как охотники узнали о плане Заремы сбежать через Щель. Такой план знали только шестеро вовлеченных, среди которых была Жека… Жека, которую так легко раскусила Людмила.

После того, как кабинет штаба аббератов покинули все до единого, Жека открыла ключом сейф и достала оттуда две толстые книги. Одна была завернута и заламинирована так, что придется ее распечатывать паяльным феном или еще чем-нибудь. А вторую следовало сжечь. Поэтому обе отправились тотчас в заплечную сумку Жеки, а в сейф она положила заранее подготовленный муляж. Никто не подумает на нее, все подумают на Людмилу. Это был отличный план, с одним исключением. Евгения не подумала о том, что именно Людмила может ее разоблачить.

- Что-то я не помню, чтобы у тебя был ключ от сейфа, – сказала Людмила, едва Жека повернулась, чтобы незаметно покинуть кабинет штаба. – Помнится, Зарема забрала у тебя ключ от него, это при мне было. Ты сделала дубликат? Как предусмотрительно.

- Ты ничего не сможешь доказать, – огрызнулась Жека, ища руками пистолет на поясе.

Его там не было. Она оставила его у входа на тумбочке. И это был хреновый расклад.

- Зачем мне доказывать? Когда доказательство ты держишь в сумке.

Жека хаотично пыталась придумать план, как удрать отсюда, при этом не расставшись с жизнью. Зарема наверняка захочет вернуться сюда, чтобы обсудить дальнейший план действий и защиты объектов. И до этого времени Жеки должно тут не быть.

- Ты даже не представляешь во что ввязалась, глупая баба. Уйди с дороги и когда придет время я оставлю тебе жизнь!

Людмила усмехнулась. Жека торговалась, хотя даже не знала, что Людмиле уже наплевать на чьей стороне она будет и будет ли вообще. После смерти Пса в ее голове что-то перещелкнуло. Ей стало все равно… Ну разве что немного хотелось узнать, что там …в щели этой. Но видимо, уже не судьба.

Пёс учил ее стрелять так, чтобы противник не выживал. Однако иногда, противник должен стать последним посланием, тому, кто его уничтожит, прочтя это послание. Если ранить человек к бедро, он истечет кровью достаточно быстро. Людмиле не куда было спешить, поэтому она выбрала другой путь. Она выбрала укол вещества, которым обездвиживали скот. Она нашла пузырек в аптечке у Заремы, когда однажды искала средство от головной боли. На всякий случай она забрала один и сейчас этот случай ей представился.

- Ты торгуешься или угрожаешь? – попыталась уточнить Людмила, поднимая уголок губ в усмешке.

Но едва пистолет появился в ее руке, Жека словно цепной пес бросилась на нее, пытаясь вырвать его из рук. Она-то и не подозревала, что главное оружие, далеко не огнестрельное, а оно только отвлекающий маневр, и все равно не заряжено. Все патроны были извлечены из обоймы еще до прихода сюда. Этот план не казался Людмиле гениальным, но уж точно не провальным.

И она позволила Жеке победить в этой борьбе. Но когда та оттолкнула ее к стене и нажала на курок, она очень удивилась, что пистолет не выстрелил. На ее лице отразились истинные эмоции солдата, который попал в окружение собственной хитрости и неуязвимости: испуг, удивление, страх и отчаяние. А Людмила не дожидаясь еще какого-нибудь неожиданного хода со стороны Жеки, вынула из кармана шприц с веществом и вколола его ей в бедро.

Действие вещества было практически мгновенным. Жека выронила пистолет, который Людмила тут же забрала и повалилась на спину. Она все видела, но ничего не могла с этим поделать. Будь на месте Люды Зарема, она бы застрелила ее прямо сейчас. Но у Людмилы появилась другая цель. Поэтому она бросила Жеку и отправилась в обитель Мануэля.

====== 20. ======

A la guerre comme a la guerre*.

Но до Мануэля дойти Людмиле пока было не суждено. Как только она вышла за пределы зоны аббератов, она попала в так называемую зону боев местного значения и пришлось отступать назад, прячась по канавам и обрывам. Тут ей и пришла в голову мысль, что нужно открыть чертову Щель и посмотреть что там. Но в одиночку сделать это нереально.

Пробираясь обратно окольными путями, ей пришлось столкнуться со смертью во всем ее безобразном многообразии. Страшно осознавать, что еще недавно многих аббератов она видела воочию живыми, а сейчас они лежат мертвые, кто в канавах, кто по обочине дорог, кто прямо на поле брани.

Петро был один из противников того, чтобы охотников обращать в аббератов. На последнем собрании они с Антони и Захаром ратовали за то, чтобы охотников опаивать и отправлять обратно за реку, а не обращаться в аббератов, насильно лишая воли и не спрашивая разрешения. Зарема на это только плечами пожимала. А сейчас Петро лежал в канаве с простреленной головой, крепко вцепившись одной рукой в калаш, другой сжимал какой-то пакет.

Людмила нагнулась, чтобы взять его. Оказалось, это письмо. На нем стоял адрес в Варшаве, другу Петре Майсшеку. Людмила последний раз посмотрела на спокойное мертвое лицо Петро и положила письмо во внутренний карман старой куртки. Авось когда и отправит, если выживет.

Мельком подумалось, что кто-то должен знать, что здесь происходит. Пока она шла обратно, она несколько раз хотела повернуть и все-таки дойти до Мани. Маня умный мужик, он знает, что делать. Но вдруг, нет. Вдруг он точно так же пребывал на распутье. Или хуже того, тоже мертв. Она бы попала в ловушку и никогда бы не узнала, за что они тут умирают сотнями.

Лязгнул затвор и Людмила покорно остановилась. Боковым зрением заметив движение, она опасливо не поворачивала головы, пока знакомый голос не сказал:

- Ходишь кругами что ли?

Голос ожидаемо принадлежал Мире. Людмила думала, что та уже была на пути из этого ада, но вдруг пришла мысль, что она никуда и не спешит. Особенно на тот свет.

- А тебе я смотрю, жить совсем не хочется.

Это был сарказм, после которого Мира опустила калаш и схватив Людмилу за рукав потянула в какой-то богом забытый сарай. Там было темно, хотя на улице темнеть еще не начинало. Людмила подумала, что она потеряла счет дня и ночи, всех этих дней, дат и прочего. За датами следил Пёс. Но Пса больше нет. Она стояла прислонившись к утлому деревянному столу спиной и разглядывала Миру.

- Какого черта ты еще здесь? Думала ты уже в Семиходье, на базе, как минимум. Жить надоело?

- Не кричи, – спокойно ответила Мира. – Охотники и прочие ненормальные тут как тут, чтобы убить абберата. Им за это не только хлеб с маслом, а почести разные и денежные даже дадут.

- А что тебе дадут, если ты меня сдашь? – вдруг спросила Люда.

Мира уставилась на нее непонимающем взглядом. Она и не думала о том, что могла бы сдать абберата и получить награду. Возможно, если бы раньше, то…

- Точно ненормальная, – сказала она, наконец. – Мутация ума лишает?

- Нет, только прежней жизни, – грустно отозвалась Людмила.

Они замолчали, прислушиваясь к картечи. На самом деле бои были слишком далеко, и выстрелы слышны были редко. Но от этого на душе не было спокойно. Ведь по сути все равно где-то гибли люди. С обоих сторон фронта. На войне как на войне.

Мира была красивой девушкой. Только сейчас, на свободе и при свете дня, Людмила заметила голубые глаза, которые в помещении казались серыми, тонкие губы, аккуратный нос, высокий лоб и темные волосы, которые сейчас были слишком засалены и грязны, чтобы оценить их нормальную красоту. Но внешность девушки привлекала. Людмиле даже подумалось, что Зарема предполагала обратить Миру в аббераты для своих утех.

- Родные есть? – спросила Людмила.

- А?

- Винт сказал мне, что тебя кто-то искал. Муж?

Мира опустила голову. Говорить ей не хотелось, но Людмиле нужно было узнать это. Она и сама не знала зачем. Просто нужно.

- Он мне не муж. Мы хотели, но…

- Хотели, – повторила Людмила. – Тогда какого черта ты здесь со мной сидишь? Разыщи его и дуй отсюда, пока еще товарняки ходят. Они два раза в неделю всего ходят, если верить Винту, то сегодня четверг. Товарняк пойдет вечером, после восьми. У тебя есть время найти своего …будущего мужа и рвать когти отсюда. Навсегда.