Щель

- Ты забываешься, сержант – прохрипел Евсенко. – Я не в твоем подчинении. Хочешь работать со мной, говори с моим начальством…

Противоречие здесь было настолько неуместно, что Митрюк машинально расчехлил револьвер, висящий на поясе, и через минуту приставил его к голове Евсенко. Абаев даже не успел помешать, ошеломленно уставившись на друга.

- Эй, – только и успел сказать Руслан.

- Я еще раз повторяю. Ты теперь работаешь на меня. Или сейчас отправлю к праотцам. Выбирай!

Угрозы давно не действовали на Евсенко. Он вырос с семье егерей, где угрозы, разборки и стрельба было обычным делом.

Евсенко спокойно и даже хладнокровно смотрел в глаза Митрюку, у которого снова начала «закипать» кровь. Сергею казалось, что терять уже нечего и если он убьет кого-то, какая разница. Ему здесь не работать и не жить. С Мирой или нет, он уедет отсюда.

- Выбирай! – повторил Митрюк, сжимая до боли в пальцах револьвер. – Или я стреляю…

Обычно, когда человек колеблется, если два пути. Первый: он не хочет стрелять на самом деле и оттягивает этот момент, давая фору противнику. А второй: нужно действовать быстро и четко. Обычно Евсенко не думал о вариантах, но сейчас он выбрал второй.

Едва рука Митрюка расслабилась, и он сделал шаг вперед к Евсенко, последний схватил руку с револьвером, поднял ее вверх, ловко выбил револьвер, а затем Митрюк получил болезненный удар между ног и повалился на пол, хватая ртом воздух.

Абаев всю эту картину наблюдал молча, решив не вмешиваться.

- Так-то лучше, – кряхтя, вновь сел на подоконник Евсенко, не забыв поднять с пола револьвер и сунуть его в карман куртки. – Без оружия мне как-то проще договариваться, ребята. Так вот, мое предложение. Я кое-кого знаю среди аббератов, а точнее, он человек нейтральный. Может нам помочь. Если вы оба, – он акцентировал взгляд на Митрюке, который валялся на полу, – Если вы оба решите, что готовы к тому, чтобы вернуть Миру и никого при этом не убить. Ну, как вам мое мирное предложение? – усмехнулся он.

- Иди к черту! – пробормотал с пола Митрюк. – Зараза!

- Меня зовут Егор, а зараза у тебя на полу. Так что не будь бабой, подотри сопли и давай уже что-то решим. А то если нет, пойду я… в больницу.

- Иди, – вмешался Абаев. – Мы найдем тебя, надо покумекать.

- Кумекайте не долго, а то ведь время не резиновое. Или поди не слышали, что бывает с теми, кто к аббератам попадает. Пара ночей и того, кто был Мирой, уже вернуть будет проблемно. Они ее так обработают, что она скорее вас убьет, чем их. Так что репу чешите быстрее, времени мало.

Евсенко грузно поднялся и похромал к выходу. Открыв дверь, он постоял на пороге, глядя на то, как Митрюк встает на ноги. А потом сказал:

- Не знаю, что у вас с Алински, но он дал Мире неправильные координаты, и она угодила в ловушку. Убийство Леднёва скорее всего тоже его рук дело. Так что думайте быстрее, пока нас всех не закопали здесь.

====== 11. ======

- Он прав, – сказал Абаев, обращаясь к сидевшему на полу Митрюку. – У нас пары дней нет. Если Мира у них, кто-то должен отправится прямо туда, иначе нам ее не спасти.

Митрюк молчал. Он что-то слышал о том, как именно могут обработать аббераты пленников и направить против врага, но это «что-то» было настолько ничтожно, что не стоило и произносить. Но стоило выяснить.

- Что предлагаешь? – хмуро буркнул он.

- Меня не пустят, я меченый. Тебя тоже навряд ли. А вот Евсенко не знает никто. Внешность у него сейчас харизматическая, ты его так отметелил. Даже если кто-то его здесь видел из аббератов, не признает. Стоит рискнуть.

Митрюк хмыкнул. Он по-прежнему не доверял Евсенко. Но особого выбора не было. Если верить слухам, то пара дней у аббератов могут сделать из Миры врага. Нужно спешить.

- Хорошо. Я поговорю…

- Ну нет, – остановил порыв Абаев. – Говорить с Евсенко буду я, а ты обеспечишь ему прикрытие. Если штаб поймет намерения своего солдата превратно, вернувшись обратно Евсенко попадет в тюрьму, а то и хуже.

- А мне-то что за дело до этого? – брезгливо отряхиваясь, сказал Митрюк. – Он за моей женщиной не досмотрел, а я ему тут что, должен красную дорожку постелить?! Да пошел он! От него требуется только Миру вернуть, а после, что с ним будет, мне вообще все равно.

Абаев покачал головой, поняв, что с этими двоими будет трудно.

- Ну, как знаешь. Он работал на Алински когда-то давно, знает о нем многое. Помочь может, но ты же не хочешь рассматривать все версии, – Абаев махнул рукой, направляясь к двери. – Иди домой, проспись. И душ прими. Я поговорю с Евсенко. Может, это он нас с тобой далеко пошлет, так что не обольщайся.

После того, как дверь за Русланом закрылась, Митрюк взял телефон и долго крутил его в руках. У него была мысль позвонить в Москву брату Миры, но он так и не решился набрать номер. Если Степан узнает, где Мира, он это место сравняет с землей. А на этом чертовом месте есть то, чего он бы хотел исследовать.

Щель.

- Я не понимаю всей этой секретности, Пёс.

Смотря на то, как Пёс возится с планшетом, Людмиле думалось, что вокруг слишком много всего лишнего и ненужного. Секреты, недомолвки, скрытые враги, не лучшие друзья, опасность на каждом шагу, какие-то кланы, люди, которые что-то скрывают, слухи об этих людях. Почему нельзя напрямую все сказать?

- Со временем поймешь, – нехотя ответил Пёс, продолжая копаться в планшете.

- Эй, может просто объяснишь мне, что происходит? Зачем мне что-то с флешки читать? Я ничего не пойму.

Наконец планшет включился и Пёс деловито сунул его в руки Люды.

- Читай, у нас еще полтора часа. Я пока прогуляюсь по коридору, буду поблизости. Читай, тебе это нужно.

Сперва чтение каких-то малознакомых и малозначимых фактов не привлекало Люду, но затем она втянулась и не заметила, как прошло полтора часа. Когда она вновь увидела перед собой лицо Пса, оно было угрюмым и усталым. Он сказал всего одну фразу:

- Мы долго отсутствуем, надо идти.

Сложно переваривать информацию практически на бегу. Но Людмиле большинство из прочитанного казалось какой-то фантастикой, сочиненной любителем детективных историй. Но из всего этого выходило, что Зареме и правда безразличны люди вокруг, а Мане – наоборот. Ведь Маня тот самый человек, который работал на корпорацию по созданию здесь щели во времени. А теперь со всеми этими событиями, присоединении Припяти к Польше и заключении так называемого Радиационного договора между Россией, Польшей и Украиной, Мануэль оказался сразу между четырех стен, которые могут его раздавить. Причем, Маня знает столько, что убивать его чьей-либо стороной будет либо большой роскошью, либо чудовищной ошибкой, которая может повлечь такие события, что никто не может предугадать последствия. Мануэль рассказывает в этом документе, что Зарема против него и большинство аббератов, которые считают, что он предал их веру в саму жизнь.

Мануэль был лично знаком со всеми кто заключал Радиационный договор трех стран. Включая представителей ныне расформированной организации ООН. Однако, в этом документе много неточностей и неясностей. К примеру, почему он оказался в таком положении прячущего в кустах? Почему его как преступника разыскивают в Польше и России? И, наконец, по какой причине он теперь хочет, чтобы Людмила вытеснила с поста аббератов Зарему. Ведь, не смотря на властность и корысть, Зарему здесь уважают и почитают, как Королеву Аббератов, к ней прислушиваются, с ней советуются и ее боятся. Даже Пёс, который уже давно превратился из человека в собаку. Он предан ей, как сторожевая овчарка. И в клане таких достаточно, кто ни за что не пойдет против Заремы.

- О чем думаешь? – спросил Пёс когда они подходили к зданию станции.

- Перевариваю информацию.

Она услышала глухой смешок, а потом Пёс обернулся и сказал:

- Маня умный мужик, но полканы загнали его в угол. И вытащить его из угла можешь только ты.

- Причем здесь я, вообще? – разозлилась Мила. – Ты себя слышишь? Я не лидер, не вожак. Меня никто не послушает.