Щель

Когда Абаев оттащил разъяренного Митрюка от почти неподвижно лежавшего на асфальте Евсенко, тот был уже изрядно покалечен. Абаев встряхнул находящегося не в себе Митрюка.

- Ты что творишь!? Досрочно хочешь отсюда уехать? Без Миры?! Бросить ее решил…

Последние слова привели Митрюка в чувство, он вспомнил, что кулаками махать сейчас смысла нет. Хоть всех убей, Миру таким образом не вернешь. Нужно искать, и ждать.

- Эй, – смотрел ему в глаза Абаев. – Успокоился?

Митрюк кивнул, не в силах ответить. В нем еще клокотала ненависть и эмоции. Но он уже приходил в себя, пытаясь понять, что произошло.

Абаев наклонился над Евсенко. Тот все еще инстинктивно закрывал лицо.

- Живой?

- Да, – прохрипел тот.

- Скорую вызвать?

- Нет. Помоги… встать помоги.

Кое-как они с Митрюком дотащили его до кабинета Сергея. По дороге пришлось пожалеть о том, что в этом крыле здания нет медкабинета, он находился в другом крыле, до которого Абаев и Митрюк Евсенко не дотащить просто. Тяжелый, зараза.

Усадив его на стул, около окна, Абаев пытался осмотреть бывшего напарника Миры.

- Чем помочь? – прогундосил Митрюк, еще не особо осознавая свою вину.

- Возьми тысячу, и купи бинты и вот это, – Абаев быстро набросал на каком-то клочке непонятные Митрюку названия. – Старайся чтобы тебя никто не видел, иначе нам с тобой не избежать расследования. Это ясно? Вперед! И быстро, он истекает кровью.

====== 10. ======

Трофей открыла глаза, когда уже расцвело. Надо сказать, поспать им с Псом почти не удалось. Так пребывали часа два в полудреме. А потом пришлось взять инъекционные банки и направится на задание, которое должно рассеять все сомнения Заремы относительно того, на чьей стороне Людмила. Но она даже сама не предполагала, как может обернуться.

- Смотри в оба, – предупредил Пес, когда трофей зашевелился. – Эти охотники хорошо обученные сволочи. Им даже пол шанса давать нельзя. Слышишь?

- Да, – кивнула Люда. – Но они тоже люди. А мы сейчас их собственноручно трансформируем в аббератов.

Пёс мотнул головой, поглядывая на Винта, стоявшего в дверях.

- Так надо. Должны же мы перестраховываться как-то.

И то верно. Но как бы до беды не довели эти перестраховки. Одно дело каких-то бродяг колоть этой дрянью. И совсем другое – обученных спецов, которых могут искать, такие же обученные спецы.

- Я чип проверил, нет его, – сказал вдруг Винт, деловито сложив руки на волосатой груди. – Но на всякий случай нутри-зим надо вколоть, чтобы, если мы что-то проворонили, это дало о себе знать.

И опять перестраховка. Людмила покачала головой и присела на корточки перед трофеем. Не очень близко, чтобы сразу же на орехи не получить, но и не далеко, чтобы посмотреть в еще не мутированные глаза.

- Сколько должно пройти, чтобы она обернулась? – поинтересовалась Людмила.

- Обычно сутки, – ответил Пёс. – Но бывает больше или меньше. От организма зависит. Сутки уже прошли, но все равно нужно быть наготове. Это ясно?

- Да, – почти в унисон ответили Винт и Людмила.

До этого дня Людмила даже не знала, что Винт разговаривать умеет. Некоторые псовые аббераты теряли постепенно эту способность, превращаясь в зверей. Но Пёс просветил, сказав, что если с такими чаще разговаривать и давать возможность им самим говорить и размышлять вслух, они не забудут навык говорить. Их связки будут развиваться, и не атрофируются.

Винт выглядел как …снежный человек, Бигфут. Казался неуклюжим и неповоротливым, однако Пёс на это замечание лишь усмехнулся, предложив побегать с Винтом наперегонки.

Когда сонное весеннее солнце уже начало забираться выше на небосклон, и некоторые лучи приятно ласкали лишенную солнечного света кожу, трофей окончательно проснулась. Первое, что на сделала, когда окончательно пришла в себя, рванула с рыком на Людмилу, как предполагал Пёс. Ярости в ней было хоть отбавляй. Винт тихо предположил, что это из-за ночных инъекций, организм меняется, ломает изнутри…

Когда трофей поняла, что ее пристегнули намертво и никуда ей не деться из этого кабинета, она поутихла.

- Так-то лучше, – пробормотал Винт. – Пойду принесу ей что-нибудь поесть, а то не ровен час с голоду подохнет. А Зарема с нас три шкуры снимет за это.

Когда Винт удалился, а Пёс отвернулся к столу, перепроверяя шприцы, трофей вдруг подала голос.

- Вам всем крышка, – без злобы сказала девушка, пристально рассматривая Людмилу перед собой. – Вы даже не представляете себе, в какой вы жопе. Можете меня убить, вам не долго всем осталось.

Людмила сглотнула, наблюдая, как на правой руке трофея все больше проявляется татуировка змеи. Чертовщина какая-то! Как может проявляться тату которой раньше не было?!

- Пёс…

Он повернулся, проследив взгляд Люды. Не сказать, что он был удивлен или испуган. Для него в проявлении тату не было ничего фантастичного. Возможно когда-то он уже видел подобное.

- Цетринн действует, – улыбнулся Пёс. – Еще пара дней и забудет всех по ту сторону реки.

Уверенность сквозила в голосе Пса, но Людмила не была так же уверена, что даже через неделю эта особь не будет хотеть сбежать отсюда. Придется поработать, очень хорошо и упорно поработать, чтобы у Заремы даже мысли не возникало о противоборстве. А то взгляд на нее и Пса не вызывал никаких теплых чувств, эта была ненависть и злость. Людмила даже испугалась за Пса, Зарема могла расценить эту близость как угодно, а Пёс слишком доверчивый. Слишком.

- Я вас всех уничтожу…

Это было какой-то нестрашной угрозой, гораздо страшнее было то, что Зарема и Ко приготовили трофею, если та не станет одной из них. Людмила тот час припомнила рассказ Жеки о …псовой особи Майе. Мая Осминская когда-то тоже была охотницей на мутированных, пока эти же мутированные не поймали ее в ловушку и не вкололи ей слишком большую дозу аббер-раствора, который обращает людей в аббератов, приспосабливая их к среде обитания среди зараженной земли и радиационной воды. Теперь Мая бегает в стае, среди псовых аббератов и не разговаривает. Ее функции голосовых связок атрофировались. И такая же участь может ждать и …этот трофей, если она не поддастся на уговоры и другие методы воздействия.

- Пойдем, пусть повоет одна. Винт сейчас жрачку принесет. А у нас есть дело, его нужно сделать до полудня.

- Что за дело? Зарема вроде сказала ясно, наша работа – трофей. Или нет? – удивленно подняла глаза Людмила на Пса.

- Флешка, – напомнил он. – Ты должна прочесть. Но без меня ты не найдешь планшет и не включишь его. Пойдем, у нас есть два часа, пока трофей будет кидаться завтраком в Винта.

Митрюк нервно крутил пальцами сигарету, наблюдая, как Абаев и какой-то салага по фамилии Парамонов, пытаются привести в чувство Евсенко. Пытаясь вспомнить, когда он последний раз был настолько зол, что избил человека, Митрюк понял, что это было еще в школе. Тогда он дрался из-за девчонки. По сути ничего не изменилось, хотя прошла уйма времени.

- Ну, все, – всплеснул руками Абаев. – Остальное не в моей власти.

Щуплый, розовощекий Парамонов, вытер руки о полотенце и повернулся к Митрюку.

- За что вы его так, товарищ сержант?

- Заслужил, – процедил Сергей, оставляя в покое сигарету. – Оставьте нас.

- Еще чего! – запротестовал Абаев, заслоняя только что приведенного в чувства и божеский вид Евсенко. – Хочешь нас под статью подвести? Ну, нет! Парамонов, выйди. Подождешь меня в гараже.

Парамонов быстро кивнул и вышел, прихватив с собой мешок с окровавленными салфетками, шприцами и бинтами.

Евсенко выглядел как человек, который попал в автокатастрофу, не иначе. Но все же лучше, чем было два часа назад. Абаев с салагой просто кудесники.

- Я пришел сказать, что виноват… – начал было Евсенко, хотя ему разговор давался с трудом.

- Заткнись, – перебил его Митрюк. – И слушай меня. Внимательно. Я тебя не убил, а жаль. Но поразмыслив, пока тебя штопали, я пришел к выводу, что ты нам нужен, – Сергей сделал паузу, за которую Абаев успел подивится на слово «нам». – Нужен, поскольку ты нес персональную ответственность за своего напарника и мою будущую жену, но не справился с этой ответственностью. А теперь отработаешь на меня.