Аномалье. Рассказы

Кристина тоже подошла к центру, где лежал фолиант. Глянув в книгу, она не поняла ни слова. Должно быть это какой-то древний манускрипт, каких в этом доме скорее всего навалом.

- Что это за книга? – все же поинтересовалась Кристина.

- Здесь описаны все катрены моего отца, – ответила Варвара. – До человечества дошли не многие из них, но большинство человечеству просто противопоказаны. Если вы понимаете, о чем я?

Кристина смутно догадывалась, о чем говорила Варвара. Человечеству вообще противопоказано многое. Тем не менее, сладок запретный плод.

- И как же мы встретимся с вашим отцом? – наконец-то перешла ближе к сути Кристина, смотря перед собой на странную собеседницу.

- О, это совсем просто! – легко произнесла Варвара.

И в следующий момент, она схватила Кристину за лацканы делового костюма и дернув ее на себя, впилась в губы странным, болезненным поцелуем, который заставил Кристину резко зажмуриться, расставляя руки в стороны, словно бы пытаясь удержать равновесие.

Прошло сколько-то тягостных минут, когда Кристина наконец смогла оттолкнуть от себя Варвару.

- Что вы черт возьми себе позволяете?! – отпрянув назад, высказала Кристина.

Она едва не упала, спотыкаясь о что-то тяжелое и влажное. Посмотрев под ноги, она разглядела в полутьме помещения каменный пол, который источал немного заплесневелый запах. Кристина подскочила на месте и стала озираться по сторонам, не понимая, где находится. В эту минуту, в помещение вошел высокий мужчина в каком-то нелепом балахоне. Он что-то произнес явно не по-русски, обращаясь к Варваре, называя ее почему-то – Луиза. Затем он обратил взгляд на Кристину.

- Вот, – сказала Варвара, – познакомьтесь с моим отцом. Мишель Де Ностр, к вашим услугам. Если позволите, я буду вашим переводчиком, если вы конечно, не говорите по-французски сами.

У Кристины не сразу нашлись слова. Она никак не могла понять сон это или явь, а может быть она вообще с ума сошла. Ведь еще минуту назад, они были в России, они были в деревне. Они, черт возьми, были в 21 веке! А сейчас-то какой?!

- К-какой сей-ччас год? – едва пролепетала Кристина, пытаясь успокоиться и мыслить рационально.

Варвара спокойно смотрела на нее.

- Сейчас 1560 год.

- Что?! Но как…

Женщина обернулась на мужчину, который с любопытством наблюдал за Кристиной, ожидая возможно каких-то вопросов. Да, он был похож на Нострадамуса, того самого, который предсказал много разного в своих катренах.

- Вы же сами сказали, что готовы далеко пойти за сенсацией. Это ваш шанс.

После того, как Кристина немного успокоилась, она задала самый важный вопрос, который ее волновал беспрестанно.

- Когда и как я вернусь домой?

- Это будет зависеть только от вас, – улыбнулась Варвара, складывая руки на груди.

Конец.

====== Черный песок. ======

Комментарий к Черный песок. Пре-фем. Фантастика. Постапокалипсис.

Гнетущее великолепие забвения. Если бы только его можно было навечно запечатлеть в памяти, как большая часть первозданного творения природы.

Если бы Потапова знала, что человечество не вернется на землю, а просто будет изучать ее так, как изучали бы микрокосм… Если бы она знала это в других жизнях, возможно она бы писала об этом или помнила. Но в прошлых веках человечество занималась чем угодно, но только не сохранением всего живого на планете, поэтому планета решила избавиться от вируса по имени – человек.

Странно вернуться на Землю спустя сто десять тысяч лет и увидеть, что без человека она только преобразилась, стала краше, виртуознее. Как лакомый кусочек небольшой горячей пиццы, который только что вынули из духовки, и он еще не тронут и источает свежий аромат пряностей и вкусного снадобья.

Вспомнив про пиццу, Потапова вспомнила и о том, что могла полететь сюда вместе с Анжеликой. Но в последний момент, решила не сообщаться ей о том, что летит сюда. Она была не уверена, что если бы Энжи полетела с ней, то они бы не занимались здесь делами и исследованиями. Только не с Энжи.

Когда они впервые встретились, им было еще так мало лет, чтобы понять, что с ними происходит, когда они вместе. Даже сейчас они не всегда понимают. Поэтому Потапова согласилась лететь одна и провести на Земле в полном изолированном одиночестве почти полторы недели.

Она понимала, что, когда Энжи узнает об этом, на придет в ярость. И совсем не потому что Потапова улетела без нее, а потому что на Земле все идет по-другому. Сейчас по-другому. Сейчас это опасное место, оно разоружает и укорачивает жизни первоприбывших, таких, как Потапова и ее звездолет.

Звездолет пришлось припрятать в небольшой полой пещере, в которой Потапова впервые увидела черный песок. Она читала в «Книге Столетия», что когда-то песок был бежевого, грязно-желтого или белого цвета, но по прошествии многих веков, он переменил свой цвет. Резко. Неожиданно. И почему, никто не знал.

Сейчас планета Земля представлялась Потаповой как большой кусок неизведанного пространства, который надо изучить понемногу за полторы недели. В это время связь с лунной базой ей придется держать только в особых случаях. Поэтому она не сможет сообщить ни отцу, ни Энжи о том, что тут происходит.

А пока что не происходило ничего. В самом прямом смысле этого слова.

Если верить карте, которую ей вручили в центре управления полетами перед тем, как она села в свой звездолет, то она приземлилась где-то в районе бывшего города Выборга. Ранее, когда она читала летописи о России и ее окрестностях, она много разных фотографий и информации просмотрела. Здесь был явно другой климат. Жесткий, неуступчивый, болотный, изменчивый. Сейчас же это место представляло собой тропики. Вместо холода, здесь стояла знойная жара с удушающим запахом пряных трав, у которых в данный момент времени сезонов было цветение.

Города как такового не существовала, лишь заросшие мхом и диким, а порой и ядовитым плющом, тропинки иногда напоминали о том, что некогда здесь водилась жизнь, кипела работа, обживалось хозяйство. Это было давно. Сейчас эта местность более походила на безлюдную равнину, на которой кое-где пробивались зубцы разрушенных временем и стихиями строений. Звенящая тишина нарушалась лишь щебетанием редких птиц и клекотом насекомых, резвящихся в траве.

Здесь не было черного песка, но было другое. Вместо темно-зеленых ветвей сосен, край явил взору странное смешение палитр в середине лета. Еловый цвет всегда был темно- или светло-зеленым, а сейчас он казался серебристо-бурым, причем видимо он был таким уже много лет. Возможно, это изменилось ровно тогда, когда песок приобрел черный цвет. Но почему?

Воздух не был ядовитым, по предположению некоторых с лунной базы. Наоборот, он был чересчур перенасыщен кислородом, отчего в первые несколько часов кружилась голова и явно падало давление. Пришлось какое-то время ходить в специальной маске, чтобы дышать спокойно, без порывистых вдохов.

Так шаг за шагом Потапова вышла к воде. Предположительно это был тот самый залив, который на старых картах называли Финский или Кронштадтский. Сейчас он казался больше, хотя насколько больше он действительно был, можно было узнать только пролетев его весь на звездолете или легком аэроплане, схема сборки которого лежала у нее в бардачке технического отсека. Но сейчас гораздо важнее было взять пробы воды из этого водоема, вернуться в звездолет и изучить их в мини-лаборатории. А уже потом передав сведения на лунную базу, можно было бы собрать небольшой легкий аэроплан и полетать на нем над заливом.

Едва Потапова ступила на берег залива, она поняла, что здесь черный песок достаточно перемешался с красным. А точнее цвет его колебался от ярко-красного, до темно-вишневого и последний преобладал. Но по самой кромке воды, цвет песка был такой же, как и много тысячелетий назад, а именно – светло-бежевым.

Вынув пару склянок из походного ранца, Потапова присела на корточки, смотря на свое отражение в спокойной воде залива. Затем она зачерпнула воды в пробирки и закупорив их плотной крышкой, сунула обратно в ранец.