Ландскнехт

- Возможно, уже завтра.

- Завтра? Но… Я не смогу тебя встретить. Из наших тут мало кто выжил.

- То есть? А Салливан? Она жива? – в голосе Марка послышались раздражающие нотки.

- Не знаю. От нее уже третий день никаких вестей, как они с группой ландскнехтов ушли в разведку. Нам, оставшимся на базе около горы Солон, не сообщается ничего. Марк…

- Я со своими людьми возможно завтра вечером приземлюсь на южную заброшенную станцию радиолокации и метеосводок под названием…

Хрустнула ветка позади Ирэн и она резко повернула голову в сторону звука. Выстрела она не слышала, пуля бесшумно вошла ей в голову между глаз. Лея опустила пистолет, оборачиваясь на Йоноса и Шамиля, который еще долго стоял над мертвым телом сквайра.

- Эй, возьми топор! – приказала Шамилю Лея. – Чтобы этого чертова шпионского оборудования не было, даже пыли не осталось. Ясно? Иначе сама тебе голову сниму, без суда и следствия.

Шамиль кивнул, взял небольшой томагавк из руки Йоноса и разнес в щепки радиостанцию, по которой недавно радировала Ирэн.

На другом конце «провода» правая рука Марка Леднева смачно выругался, а потом сказал:

- Если нас там живьем не закопают, будет очень хорошо. А здесь нам более делать нечего.

Леднев вытер пот со лба и глянул на своего друга Йошу. Монгол японского происхождения, смотрел ему прямо в глаза. От чего на миг стало страшно, что это могут быть пророческие слова. Но есть одно но априори. Марк летит туда не столько за золотом, сколько вернуть себе свою женщину!

Салливан смотрела как скорхей обнимает свою дочь. Ту девушку, которая оплакивала беглянку. Возможно дочь скорхея – Пейдж, любила эту беглянку. Мир отношений между людьми слишком непредсказуем, слишком внезапен, слишком витиеват. Еще неизвестно бы как сложилось все, если бы Агнесс выполнила приказ Эдвана. Эдвана, который прибыл в стан йерров два часа назад.

- Салливан! – окликнул ее Нано. – Эдван зовет.

Герберт и Хасан отрядили для Эдвана и его большой команды просторную комнату в помещении для переговоров. У йерров все помещения находились под землей, это немного завило на привыкших к простору и светлым окнам лунных гвардейцев.

Салливан ожидала своей участи, понимая, что большинство вины теперь всегда будет на ней. Эдван не обещал для нее легкой жизни еще до всего этого. И Агнесс понимала, что погибшие люди с обоих сторон на ее совести. Хотела ли она как лучше, теперь уже не важно. Скоро от ее экспедиционной группы не останется ничего. А ее саму, скорее всего ждет наказание по уставу ландскнехтов. Страшное наказание.

Когда она вошла в зал для переговоров, там было очень много людей. Йерры, ландскнехты, бунги, лунные люди. Они все сидели кружком вокруг Эдвана, который задумчиво рассматривал часы, что могут их всех спасти.

- Проходи, – сухо сказал Эдван и это не предвещало ничего хорошего.

Салливан прошла и села рядом с Лизой и Юрой, опасаясь смотреть в глаза предводителю клана.

- Хочу сообщить всем собравшимся, что Максут будет жить, но Тони на данный момент находится между жизнью и смертью, за его здоровье борется наши братья Фердинанд и Тимофей. Помолимся Богам за то, чтобы Тони вернулся к нам, став еще сильнее, – Эдван склонил голову и стал шептать что-то на неизвестном языке.

Так же сделали и все присутствующие ландскнехты и йерры, они явно знали тексты и о чем он. Лиз не молилась с остальными, поглядывая на Агнесс, на лице которой застыла маска ожидания.

- Он выживет, – тихо произнесла она. – Он сильнее, чем они думают.

Агнесс даже не повернулась, чтобы посмотреть в спокойные глаза Лизы. Хватит и одного искушения.

- А теперь, мы должны решить вопрос с лунными людьми. Я предлагаю проголосовать за то, что с ними будет дальше. И если кто-то хочет высказаться – лучше сейчас.

Повисла волнительная пауза, которую нарушил пришедший за Агнесс Нано.

- Я, пожалуй, скажу – он посмотрел на Агнесс и Гочу, который пришел вместе с Эдваном и сидел позади Салливан. – Какое наказание может быть за храбрость? Линчевание? Или может быть мы подумаем не о наказаниях, а о том, как вместе уживаться на Земле. Клан ландскнехтов не побежден, но не благодаря самим ландскнехтам, которые и в разведку-то ходить не всегда умеют, мы пока живы благодаря смелости Салливан. Лично я не хочу никакого наказания. Думаю, что сама Салливан никогда этой бой не забудет. А это и есть самое грозное наказание. Памятью.

После того, как Нано уселся рядом с Гербертом, слово взял Юра. Он говорил очень скомкано, видно было что его подкосила смерть Мири и ранение Тони. Да и Максут, его троюродный брат еще не скоро встанет в строй. Таким образом, он сказал о том, что хорошо бы не наказывать кого-то, а не повторять ошибок. Хотя изначально он считал, что именно Салливан несла ответственность за все эти потери.

Скорхей же был яростно против наказаний, во всяком случае он развивал мысль в сторону лунной гвардии. О том, что ландскнехты не могут судить лунных людей, это должны делать сами лунные люди, гвардия, которую он должны вызвать чтобы окончательно локализовать конфликт с лонгхорнами. Скорхея поддержал Хасан и Герберт, а так же многие йерры и ландскнехты.

Эдван кивнул и поднял ладонь. Ему нужно было подумать пару минут, на это время в помещении воцарилась тишина.

По завершению двух минут, Эдван поднялся на ноги и сказал:

- Я поддерживаю метод «своих к своим». Сюда должна прибыть Лунная Гвардия, чтобы мы могли все урегулировать раз и навсегда. Нужно поймать остальных лонгхорнов и в особенности Янника. Пока он на свободе, бои могут повторяться, – сказал он. – А на заутренней, я приглашаю всех на мессу по усопшим нашим братьям. Надеюсь, что придут все.

====== Ландскнехт 29. Против солнца. ======

Война – это катастрофа, разрушающая чей-то мир, помимо обыденного и привычного. Война – это всегда жертва во имя справедливости и мира. А еще война повод узнать на что ты действительно способен, когда льются реки крови и слепой свинец правит бал умелою рукой. И на что способны те, кто пошел за тобой на смерть. Когда они погибают, ты живешь за себя или за них? Кто бы ответил на эти вопросы выжившим.

Еще до восхода солнца, едва мороз коснулся политой кровью земли, на кургане у руки уже возвышался деревянный одр, на котором лежало пятнадцать ландскнехтов. Пятнадцать жертв справедливого мира. Справедливого ли? Никто не ответит. А тот, кто мог бы, уже никогда ничего не скажет. Тела более тридцати лонгхорнов были захоронены в братском саване по уставу Земли. Врагов Земли нельзя было хоронить в Земле, поэтому их временно похоронили в специально вырытой яме. С остальным должны разобраться лунные гвардейцы, которые обещали прибыть через три дня.

Для Салливан было большим испытанием воли и разума наладить связь с Луной и сообщить о том, что здесь произошло. И было огромным облегчением узнать о том, что в Лунной Коалиции теперь другая, более лояльная власть, которая пришлет за место Леднева на переговоры ее хорошего друга – Михаила и троих его людей, одна из которых Ольга Май, та девушка, которая помогала Агнесс попасть в команду пилотов. Миха обещал взять с собой отряд лучших гвардейцев, оружие и на всякий случай «лунный камень», вдруг все еще не кончено с переговорами лонгхорнов. Это была перестраховка, чтобы еще кого не потерять.

Но то, что ее оправдали те, с кем бок-о-бок она сражалась, еще ничего не значило. Сейчас, когда ландскнехты скорбели по своим, Агнесс скорбела с ними, но не факт, что кто-то не нарушит это отчаянное перемирие между ней и кланом Эдвана. Та же Лея, по словам Лизы хитра и коварна, и метит на место самого Эдвана, а Салливан хороший повод показать истинную силу вождя.

Для Лиз же было другое облегчение, не увидеть среди мертвых сегодня Тони. Он все еще боролся за свою жизнь, благодаря в основном Фердинанду. Однако, сегодня к нему и Тимофею присоединился врачеватель из Синих Гор – Владимир Самострел, алтаец-самоед, он во истину творил чудеса медицины. Так же большую помощь оказали сами йерры, которые предоставили помещения и медикаменты, а так же редкие лекарства. А Фатих с Нано по очереди дежурили со стрелами на вышке, выслеживая «недобитых» лонгхорнов и других врагов, которые могли пожаловать.