Страница 9 из 14
Как-то муж ее озадачил:
– Не уютно у нас, надо цветов побольше в комнату.
– Куда же больше – все подоконники заставлены, в вазе букет стоит? – Валентина показала на разноцветные фиалки, которыми увлекалась. На полу в больших вазонах красовались экзотические пальмы.
– Это не то. Столько денег на выброс, какие-то удобрения, земля. Вот у тети Маруси поучись – красиво и мухи не летают, – заметил муж. – Хватит деньги на что попало тратить. Из моей комнаты убери свои горшки и купи нормальные, как у тётки.
Валя опешила. Действительно, у Горыновны кругом стояли цветы, но как в похоронном бюро-все искусственные.
До последней минуты ей не верилось, что муж об этом говорит всерьез, но тот не шутил.
Наутро решила зайти на рынок, там был отдел ритуальных услуг.
– Дайте мне, пожалуйста, букет покрасивей, – попросила ответственная супруга. Она никогда не перечила своему мужу.
– Вам на тело или поставить? – привычным тоном спросила продавец.
– Э-э, поставить, – подумав, ответила покупательница.
Муж пришел в восторг:
– Вот это я понимаю – красота! – торжественно он водрузил на окно корзину с искусственным букетом.
Поэтому представления о красоте у супругов сильно разнились – первый раз в жизни он подарил мне цветы, хоть и искусственные, – радовалась Валентина. Вечер посвятила воспоминаниям о том, как они познакомились с Алешей.
Валентине почти исполнилось восемнадцать, и она с подругами пошла в кино. Рядом с Валей оказались два солдатика, несколько похожие друг на друга, хотя сходство могло сводиться лишь в то, что оба были русые, коренастые и в одинаковой форме.
Оказалось, они служили в Валином городе и находились в увольнении. Ничего не было удивительного, что оба начали ухаживать за девушкой. Валентина была очень хорошенькая и веселая.
– У тебя волосы цвета солнечных лучей, – прошептал один из них и прикоснувшись к ним добавил: «и нежные, как облака».
Валя вспыхнула – такие слова ей никто не говорил. Действительно, волосы были необычного оттенка и струились по спине мягкими волнами. Глаза были яркие, изумрудного цвета, как это часто бывает только у рыжих. При этом на нежно-розовом лице не было ни одной веснушки.
Так уж получилось, что понравились оба парня, ну, может быть, чуть больше тот, который описывал ее красоту. Не зря говорят, женщина любит ушами. Но потом он внезапно исчез без всяких объяснений и остался ее Леша. Конечно, так выражать мысли он не умел, как его друг, но Валентина влюбилась в него, да так, что потеряла всякую бдительность, о чем все время предупреждала мать.
Отец с матерью жили как переселенцы – отец постоянно то уходил, то приходил с чемоданом, за это время сотворив двух дочек. Он находился в вечных поисках женского идеала и жил по принципу: «всех женщин не обойдешь, но к этому надо стремиться».
Со скандалом уходил, хлопая дверью так, что осыпалась штукатурка, а возвращался как потасканный Бобик, скуля о прощении с букетом в зубах, ползя на коленях. И мать прощала в очередной стотысячный раз.
На этот короткий момент она становилась женским идеалом. Конечно, ускоряло возвращение блудного мужа вовсе не его раскаяние и материна вкусная стряпня, а ее тяга к справедливости, и с этой целью она посещала начальство и профсоюз на работе мужа и его очередной любовницы, где рассказывала о его невысоком моральном облике, недостойном поведении.
Вскоре всем это надоедало, любовница выкидывала ловеласа из дома, а он с нескрываемой радостью вползал в дом. Посмотрев на все это, Валя определила для себя: главное – побыстрее выйти замуж, а потом никогда не будет ругаться с мужем, чтобы не допускать таких комедий.
Временами Валентина ловила себя на мысли, а любила ли она Алексея тогда или это было желание поскорее сбежать из дома, подальше от этих Шекспировских страстей? Лучшие драмтеатры страны потеряли несостоявшихся великих артистов в жанре бытовой драмы, коими были ее родители. Папу частенько в накале страстей вынимали из петли, причем веревка, как правило, выбиралась трухлявая, и не подоспей кто вовремя, она бы оборвалась сама:
– Вот, я прощаюсь с вами, дочери дорогие! Ваша мать лучшая из всех женщин, но совершенно бессердечная, не может простить мне легкого прегрешения, – гремел хорошо поставленным голосом участника драмкружка местный сантехник Василий.
Монолог несостоявшегося самоубийцы мог длиться довольно долго. Потешив свое самолюбие, мать так же надрывно прощала гулену.
Видимо, это и привлекало супруга, потому что, однажды, то же самое он проделал у новой дамы сердца. Встал на табурет и начал взывать, но дама куда-то торопилась и в умиление не пришла:
– В общем так, приду, чтоб трупа твоего в моем доме не было, некогда мне поминками заниматься. – и выбила стул из-под ног лицедея.
С того момента он уже не рисковал своей жизнью и спектакль посвящал только законной жене. Эта клоунада продолжалась долго, пока в один из походов «налево», он не нарвался на ревнивого мужа в отставке. Тот поступил классически в таких случаях – взял и зарезал. Вполне логический финал: суждено сгореть, то не утонешь. Об этом Валентина узнала случайно, – о смерти отца ей не сообщили.
Мать не простила ее бегство с солдатиком, у нее были совершенно другие виды на дочь. Она присмотрела ей жениха из соседнего подъезда-сына профессора, а чувства дочери ее вообще никогда не волновали.
Валентина внешне очень походила на отца, поэтому мать больше любила своё повторение, свою копию-младшую дочь, которую считала красавицей и умницей и всегда в разговоре это подчеркивала.
Многие, кто знал их семью, недоумевал, как такого яркого человека, как Василий смогла увлечь и женить на себе столь невзрачная женщина, как Тамара. Но сама Тамара так не считала. Она очень высоко ценила себя:
– Ты не в нашу породу, – говорила мать Валентине, – у тебя одно украшение-волосы, не вздумай остригать, а то как пугало будешь, вообще замуж никто не возьмет, в отца – страхолюдина рыжая.
После бегства дочери, мать запретила общаться с Валентиной и сестре. Валя первое время наводила справки о семье, надеялась на примирение, но потом, видя глухую стену непонимания, перестала.
Особенно поразило лицемерие матери, которая учила дочь соблюдать мораль, традиции, сама же, как оказалось, особо их не блюла. Иначе, как объяснить факт, что уже через неделю после похорон мужа, она привела в дом нового хозяина?
То же самое и с сестрой матери, Риммой, которую в семье считали образцом морали и нравственности. Лишь спустя время, Валя узнала, что тетя раз десять побывала замужем и сумела задержать около себя только последнего, сделавшего ее вдовой.
Весь полученный опыт от общения с другой половиной человечества, тетя Римма внедряла в жизнь, рассказывая ужасы о мужском коварстве.
Хотя все мужчины от нее бежали по одной лишь причине-до того она была нудная и мелочная. Считая, что состоит из одних только достоинств, никому никогда ничего не прощала, ни малейшей провинности, а если такая не находилась, она придумывала.
Имея гораздо привлекательнее внешность, нежели ее сестра, тётя Римма в одиночестве долгое время не находилась.
Валя воспитывалась в строгости и находилась под постоянным наблюдением, либо матери, либо тётки.
Её тетя Римма работала контролером в кинотеатре, поэтому Валентина не пропустила ни одного незапрещенного фильма. Тетка строго следила за ее нравственностью и на фильмы с пометкой «до шестнадцати» племянницу не впускала даже за билет и при наличии паспорта, потому как в остальное время тетка пропускала ее бесплатно после того как войдут все обилеченные.
Лишь однажды тетка дала маху – пропустила на иностранный фильм, предварительно не просмотрев заранее. И вот показывают любовную сцену – герой и героиня лежат на сеновале, из всей эротики у героини слегка оголенное плечико, о поцелуях не идет и речь-все что действует на неокрепшее сознание населения цензура вырезала.
Что тётке послышалось, непонятно, тем не менее, героиня, вздыхая, все время произносит: «Ибар, Ибар».