Страница 10 из 14
Видимо, тетка решила, что это прелюдия к действиям героев и заорала на весь зал: «Валька, быстро выйди из зала!» Хотя Вальке в то время было почти шестнадцать лет. И чтобы посмотреть «Анжелику и король», Валентине пришлось идти в другой кинотеатр, потому что фильм был «до шестнадцати лет». Но и там не обошлось без приключений. Несмотря на свой возраст, Валя очень молодо выглядела. Поехала с друзьями, которые, несмотря на разницу в два-три года, гораздо лучше соответствовали требованиям, повышающим возрастной ценз.
Девушка с тоской смотрела в зал, где подхихикивали над ней родственники и друзья, а ей унизительно пришлось достать из кармана паспорт, с которым, собираясь в кино, она не расставалась.
Во многих городах работали видеосалоны, куда могли пройти кто угодно – в погоне за прибылью на возраст не смотрели.
Но в их городе благополучно продолжали работать кинотеатры и о салонах все знали только понаслышке.
Вечером, идя на посиделки около дома, Валя знала, что за ней наблюдает зоркое и недремлющее око матери. И чтобы, не дай Бог, чего не пропустить, в довесок на прогулку ей всегда давала сопровождающего-младшую сестру, которая по детскому легкомыслию разбалтывала все, что происходило в беседке: и о том, что парни пели под гитару, и кто кому строил глазки.
– Прибью, – предупредила старшая сестра, – или вообще гулять не буду выходить, если расскажешь про меня чего-нибудь.
В общем, воспитывали в жуткой строгости, видимо, опасаясь, что она совершит те же ошибки, что когда-то совершили они сами.
Боясь лишиться вечерней прогулки, сестра молчала, как партизан, когда заходила речь о Валентине.
Но надо было знать родительницу – разведка многое потеряла, не призвав ее в свои ряды. Обманчиво кротким голосом, она выведывала все, что ее интересовало:
– Смотрю, на великах катались?
– Ага, – подтвердил ребенок.
– А Валька с кем каталась? – спрашивала маманя.
– С Вовкой Белоглазовым, – не видя ничего предосудительного в этих вопросах, отвечала сестренка.
– А далеко они ездили? – продолжала допрос маменька.
– Не знаю, – насторожился ребёнок, чувствуя какой-то подвох.
– Надолго она тебя одну оставляла? Я же о тебе пекусь, – ласково поглаживая по голове младшенькую, допытывалась родительница.
– А-а-а, – отвечала облегчённо дочь, – где-то на часок.
– А Вовка не обижал Вальку? – интересовалась мать.
– Нет, он её любит, даже поцеловал, – откровенно ответил ребенок.
И после таких строгих мер воспитания, вдруг побег с солдатом!
Сбегая в другую жизнь, Валентина надеялась обрести некоторую свободу, но оказалась в еще большем плену.
Глава 5
Валентина достала из антресолей семейный альбом. Её детских фотографий не было, они остались в родительском доме. Валя с любовью провела взглядом по фотографиям детей – двойняшки, абсолютно не похожие друг на друга, всегда фотографировались только вместе. И до сих пор привязаны друг к другу, даже учиться поехали в один университет.
Как Валя по ним скучала! Хотя понимала, что у детей теперь своя жизнь. Однажды, сетуя на свой возраст, вывела из себя Елену Ивановну:
– Ну какой это возраст – тридцать семь лет, ты среди нас самая молодая, тебе ли говорить о возрасте! А знаешь, сколько лет было матери Татьяны Лариной, когда поэт называл ее старушкой? Тридцать пять.
– Это которая на абонементе работает? – вмешалась в разговор Галина Федоровна.
– Нет, это из другой оперы, – резко ответила коллега. – Здесь имеется в виду произведение Александра Сергеевича Пушкина «Евгений Онегин».
– Там тоже была Ларина? Надо же, какое совпадение, – удивилась ее тёзка.
– Такое впечатление, Галина Федоровна, что Вы школу вообще не посещали, – съязвила Елена Ивановна, возмутившись невежеством коллеги.
– Здрасьте, приехали, в одну школу ходили, забыла что ли? – удивилась плохой памяти Елены Ивановны тезка.
Многим казалось, что неприязнь двух Поповых уходит корнями в далекое детство, где-то их пути пересеклись, и светофор замкнуло.
– Да, как быстро летит время, – рассуждала над семейными фотографиями Валя. «Кажется, совсем недавно она переступила порог этой квартиры, а столько времени прошло – целая жизнь. Нет уже в живых свекрови и свёкра, светлая им память.
С фотографии, уставившись в объектив, кто серьезно, кто строго смотрели родственники. Свёкор, как и все Свинопасовы, упитанный с колючим взглядом маленьких бесцветных глаз. Свекровь смолоду была женщиной интересной, с возрастом превратившись во вторую половину мужа и внешне и по характеру. Не зря говорят: с кем поведешься – от того и наберешься.
– Неужели, и я со временем стану похожей на мужа? – ужаснулась отчего-то Валя.
Свекры новую сноху не приняли, они демонстративно ее игнорировали, с сыном в ее присутствии не называли иначе, как «эта девица». Всё время вспоминали о каких-то приличных девушках, которые были достойны их Алёши. Как правило, в пользу говорило место их работы, это были представительницы очень нужных профессий: зубной техник, продавец, повар. А что взять с Валентины-библиотечный техникум!
Именно так, с брезгливостью в голосе произносили это словосочетание-«библиотечный техникум», хотя к книгам у них было отношение особое – в доме их иметь нужно. И свекровь и свёкор занимали начальственные должности, свёкор был профсоюзным лидером на освобожденной основе.
Эта должность предполагала ряд преимуществ и поблажек. К их числу относилась подписка на собрание сочинений известных писателей. Издания, действительно, в превосходных переплётах стройными рядами красовались в шкафах за стеклянными дверцами.
Увидев это немыслимое богатство, Валентина взяла один из томов её любимого писателя Джека Лондона и, услышав вопль, чуть не выронила его из рук.
– Книги здесь не для этого стоят, чтобы их трогали, – взвизгнула свекровь.
– А для чего? – удивилась Валя.
– Не для этого, – убедительно произнесла свекровь.
Конечно, имея такую богатую библиотеку, можно с презрением относиться к библиотеке. И, когда Валентина нашла работу по специальности, в доме начались скандалы. Муж настаивал уволиться, ему казалось, что читатели-мужчины в библиотеку ходят только за тем, чтобы соблазнить девушек, работающих там. Ему и в голову не приходило, что могут быть и другие интересы, кроме обольщения.
Свёкор не мог смириться, что она работает за копейки, и от её службы никакого существенного достатка в семье нет. Поэтому иначе, как «дармоедка», он её не называл. Свекровь недовольно поджимала губы, но своё мнение держала при себе. Родители мужа были очень скупые. Они старались не тратить ни на себя, ни на своих детей. Никаких лишних обнов, никаких поездок в отпуске. Каждую лишнюю копейку они откладывали на сберегательную книжку, но с какой целью не мог объяснить ни один из них.
В тот момент они могли купить три машины, а потом денежная реформа, и всё…
Леша успокоился только, когда его жена перешла в отдел обработки и комплектования, куда мужикам посторонним вход воспрещен.
Свёкор был личностью очень подлой, при сыне он со снохой вёл себя относительно спокойно, то есть молчал, не замечая её, но стоило остаться один на один, начинал издеваться. Если Валя начинала мыть полы, он надевал грязные туфли и ходил по мокрому полу, не давая высохнуть. Перед приходом жены вновь становился примерным. Заметив грязные разводы, свекровь сурово поджимала губы.
Когда Валя читала книгу, свёкор демонстративно выключал свет, уходя на кухню, где при ясном свете заливал своё горе или радость в зависимости от обстоятельств.
Валентина готовила вкусно, и если свёкор не знал, что это приготовлено снохой, мог и добавки попросить, но если выяснялось, что пища приготовлена Валентиной, то демонстративно выплёскивал в унитаз. Валя старалась не показывать своих слёз и не жаловалась Алексею – все-таки родители.
Лишь однажды, не выдержав очередной выходки свёкра, она попыталась убедить Лёшу снять квартиру и попробовать жить самостоятельно. На что муж страшно разозлился и даже ударил её.