Страница 58 из 71
Николай II был исполнен стремлением создать в России выборное совещание русских людей, представляющее все слои народа и позволяющее Монарху общаться с ним непосредственно, без посредничества чиновничьей бюрократии. С. В. Куликов отмечает, что Император Николай II готовил создание народного представительства задолго до 1905 г., причем совершенно независимо от революционного или оппозиционного движения. Государственный контролер генерал П. Л. Лобко напомнил Государю в июле 1905 г.: «Ваше Величество еще задолго до рескрипта 18 февраля изволили высказывать, что мысль об обращении к народу для помощи правительству уже издавна составляет предмет Ваших забот»{691}. Государь был противником не конституции вообще, а такого понимания этого понятия, которое ассоциировалось исключительно с парламентаризмом, который подразумевал ограничение Верховной власти не только в законодательстве, но и в управлении, когда Монарх «царствует, но не правит». Николай II был убеждён, что «действительная парламентская система будет означать гибель России»{692}.
Чиновник канцелярии Совета министров А. С. Путилов считал, что в Николае II с «самых первых дней царствования проявилось и проявлялось до самого конца тяготение к общественно-либеральным формам государственности, странно уживавшееся в нём с незыблемой верой в необходимость для России Самодержавия»{693}. На самом деле ничего «странного» в этом не было: представительное собрание русского народа, помогающее Царю управлять Россией, вовсе не означало слепое копирование парламентской системы по западным лекалам.
Отрицательное отношение к парламентаризму Государь воспринял от Н. Х. Бунге{694}, который категорически отвергал идеи либерального реформаторства{695}. Подчёркивая своё особое расположение к Бунге, Император Николай II 1 января 1895 г. наградил его орденом Св. Владимира 1 ст. Высочайший рескрипт содержал самые лестные выражения в адрес награждаемого.
Конечно, у С. В. Куликова имеется гипертрофированное преувеличение «либеральной» доминанты, которая якобы присутствовала у Николая II. Никаким либералом Государь, разумеется, не был, о чём он откровенно заявил в 1904 г. князю М. Д. Святополку-Мирскому: «Отчего могли думать, что я буду либералом? Я терпеть не могу этого слова»{696}. С. В. Куликов полагает, что Государь просто не хотел, чтобы его считали либералом, а на самом деле он якобы таковым являлся. Несостоятельность этого утверждения доказывается определением либерализма конца XIX в.: «Либерализм есть стремление к общественным реформам, имеющим целью свободу личности и общества, а также к свободе человеческого духа от стеснений, налагаемых церковью, традицией и т. д.»{697} Очевидно, что подобные идеи были глубоко чужды православной природе Государя. Сам Николай II чётко и недвусмысленно дал определение своего места и своей роли в жизни Российского государства, когда в анкете по переписи населения 1897 г. в графе «занятие, ремесло, промысел» письменно ответил: «Хозяин земли Русской»{698}. Самодержавие и либерализм – понятия не совместимые. Но Самодержавие вполне и естественно могло сочетаться с выборным народным представительством, имеющим законосовещательные права. Такие представительства были присущи древней русской монархии и были искусственно ликвидированы в XVII–XVIII вв. Николай II хотел восстановить именно такое представительство. Но вся сложность введения такого представительства заключалась в том, что в обществе рассматривали выборный орган исключительно как западный парламент, ограничивающий самодержавную власть Монарха. Учреждение любого выборного органа со скромными совещательными правами неминуемо привело бы к борьбе его с Правительством за превращение в западный парламент с самыми широкими полномочиями.
С вступлением на престол Императора Николая II в земских кругах зародилась надежда, что молодой Государь под влиянием Бунге отправит в отставку Победоносцева и возродит линию Лорис-Меликова, прерванную царствованием Императора Александра III. Бывший управляющий Крестьянским банком Е. Э. Картавцов свидетельствовал: «В земской России с трепетом и надеждой следили за Николаем Христиановичем. Там помнили, что он был деятелем освобождения крестьян, что при нём были сняты подушные, там помнили это и надеялись, что он и в третий раз выдвинется в этом же направлении, в этой же области»{699}.
В земских кругах появились серьёзные надежды, что их представителей могут допустить к участию в законодательной деятельности. Стали высказываться убеждения, что новый Царь «продолжит курс своего деда». В адресах ряда земств, поступивших на имя Николая II в первые два месяца его царствования, содержались призывы считаться с мнением общественности и даже требования о соблюдении законности и личных свобод. Особенно ярко эти настроения прозвучали в адресе наиболее либерального Тверского земства, который был воспринят Верховной властью как конституционное требование{700}. «Мы горячо веруем, – говорилось в Тверском адресе, – что право отдельных лиц и права общественных учреждений будут неизбежно охраняемы. Мы ждём, Государь, возможности и права для общественных учреждений выражать своё мнение по вопросам, их касающимся, дабы до высоты Престола могло достигать выражение потребностей и мыслей не только администрации, но и всего народа русского»{701}. Тон этого Адреса Николаю II не понравился, и на докладе министра внутренних дел он написал: «Я чрезвычайно удивлён и недоволен этой неуместной выходкой 35-ти гласных Тверского губернского земского собрания».
К. П. Победоносцев, хорошо помнивший 1 марта 1881 г., направил Государю несколько писем, в которых предупреждал его об опасности новой смуты. В середине января 1895 г. он писал Николаю II: «Самодержавная власть Государя не только необходима России, она есть залог не только внутреннего спокойствия, но она есть существенное условие национального единства и политического могущества нашего государства»{702}. Любая попытка ввести в России западный парламентаризм закончится для неё катастрофой, подытоживал Победоносцев{703}. Император Николай II полностью разделял эти взгляды. На записке Победоносцева он написал: «Отлично».
Между тем напор земцев всё увеличивался и поставил Николая II «в необходимость публично исповедовать свое политическое мировоззрение. Если бы Он ответил общими, неопределенными приветственными словами на пожелание о привлечении выборных земских людей к обсуждению государственных дел, это было бы тотчас истолковано как согласие. После этого, либо пришлось бы приступить к политическим преобразованиям, которых Государь не желал, либо общество, с известным основанием, сочло бы себя обманутым»{704}.
Главным положением в требованиях земцев было введение в России парламентаризма по западному образцу. Этого Государь категорически допускать не желал, так же, как и допущения того, чтобы инициатива обсуждения проекта создания возможного выборного представительства исходила не от Монарха, а от земцев. Поэтому, когда 17 января 1895 г. в Николаевском зале Зимнего дворца собрались для выражения верноподданнических чувств представители дворян, земств и городов, Государь вышел на середину зала и решительным, твёрдым голосом заявил: «Я рад видеть представителей всех сословий, съехавшихся для заявлений верноподданнических чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущих каждому Русскому. Но Мне известно, что в последнее время слышатся в некоторых зем.[ских] собр.[ниях] голоса людей увлекающихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах внутреннего управления.
691
Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). Рязань, 2004.
692
Бюлов Б., фон. Воспоминания. М.–Л., 1935. С. 74.
693
Цит. по: Степанов В. Л. Самодержец на распутье. С. 154
694
Куликов С. В. Указ. соч.
695
Цит. по: Степанов В. Л. Самодержец на распутье. С. 153.
696
Куликов С. В. Указ. соч. С. 35.
697
Энциклопедический словарь. Издатели: Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. Т. XVII. СПб., 1896. С. 632.
698
Лист Всеобщей переписи 1897 г., заполненный Императором Николаем II за себя и свою семью 28 января 1897 г. [подлинный и копия] // ГА РФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 2. Л. 1.
699
Картавцов Е. Э. Николай Христианович Бунге: Биографический очерк // Вестник Европы. 1897. № 5. С. 37.
700
Степанов В. Л. Самодержец на распутье. С. 152.
701
Там же. С. 153.
702
Цит. по: Степанов В. Л. Самодержец на распутье. С. 154.
703
Соловьев Ю. Б. Начало царствования Николая II и роль Победоносцева в определении политического курса самодержавия // Археографический ежегодник за 1972 год. М., 1974. С. 316–318.
704
Ольденбург С. С. Царствование Императора Николая II. С. 98.