Темнейшая магия (ЛП)

— Мэддокс! — закричала она.

Мэддокс пристально всматривался в нее, пытаясь понять, ранена ли она. Он лишь облегченно выдохнул, увидев, что она не пострадала, только напугана. Но по — настоящему не расслабился, не тогда, когда человек, убивший его мать, вцепился в нее.

— Ты в порядке? — спросил он.

Она натянуто кивнула.

— Пока да.

— Может, ты предпочтешь, чтобы она тоже пошла с нами? — спросила Валория, внимательно рассматривая Мэддокса, пока взгляд того был прикован к Бэкке. — Всегда доставляет удовольствие смотреть как сильна любовь молодых людей.

— Да? — резко спросил Мэддокс. — Откуда вам знать, насколько это радостно? Любили ли вы хоть что — то или кого — то, по — настоящему нежно или страстно, в своей долгой ничтожной эгоистичной жизни?

Губы Валории сжались в жестокую злопамятную улыбку.

— Варварские, смешные и очень примитивные слова не причинят мне боли сегодня, мой милый мальчик. Не сегодня, слышишь, не сегодня… победа на моей стороне. А теперь закрой свой нелепый рот и иди ко мне. Все будет не так ужасно, как ты думаешь. Ты будешь рад узнать, что у меня было много времени на раздумия и я решила простить твои преступления. — она взглянула куда — то за него. — Я даже помилую жизнь твоему отцу, если ты пойдешь со мной, не сопротивляясь.

Мэддокс повернулся. И увидел Барнабаса, который нес мешок с Элом мимо воинов Клеионы. С облегчением Мэддокс отметил, что с ним все в порядке.

— Не вмешивайся. — сердито бросил Мэддокс, когда тот подошел и стал с другой стороны.

— Я не вмешиваюсь. — отозвался Барнабас. — Я наблюдаю. Ты ясно дал понять, что не нуждаешься в моих советах. Что знаешь, каким путем лучше идти.

— Ах, так вот что это было? Совет? Прозвучало как приказ.

— Мальчик, твой отец заботится о тебе. — тихо сказал Эл.

Мэддокс повернулся к Клеионе.

— Откройте ворота.

Эл вздохнул.

— Прикрой меня, Барнабас. Я не хочу, чтобы она видела меня таким.

Барнабас выполнил его просьбу и полностью накрыл голову Алькандера.

Клеиона мгновение колебалась, затем кивнула стражам у ворот. Мэддокс смотрел, как перед ним открываются ворота. Больше не было барьера между двумя армиями. Неподвижно и молчаливо они смотрели друг на друга в двадцати шагах. Мэддокс сделал шаг вперед.

— Валория! — закричала Клеиона. Мэддокс замер. — Дэмин жив!

Валория метнула быстрый взгляд на Клеиону.

— Что ты сказала?

— Ты слышала меня.

Валория улыбнулась злобной улыбкой.

— Это не может быть. Он мертв. Я видела его смерть собственными глазами.

Клеиона покачала головой.

— Знаешь, что девушка, которую ты захватила, была послана сюда Маркусом, чтобы сказать, что Дэмин жив и находится в ее мире. Он играет оттуда, как кот с раненой птицей, прежде чем оторвать ей голову.

— Маркус!? — тень страха мелькнула в зеленых глазах Валории. Она покачала головой. — Нет. Я не верю. Это невозможно.

— Ты уверена? Настолько уверена, что готова всем рискнуть? Ты знаешь, что будет на кону, если ты ошибаешься.

Валория повернулась к Бэкке.

— Это правда? — прорычала она.

Бэкка кивнула.

— Да.

— Ты прибыла сюда из другого мира, того мира в котором живет Маркус в изгнании?

— Да. Это правда.

— Бэкка — дочь Маркуса. — объяснила Клеиона.

Пораженная, Валория впилась в нее округлившимися глазами.

— Расскажи мне больше. Мне нужно знать больше! Где золотой кинжал? Где книга, которую колдун и его отец украли у меня?

Клеиона рассмеялась громко и не весело.

— Я только что сказала тебе, что величайшее зло нашего мира вернулось из мира мертвых, а ты хочешь знать, где найти кинжал и книгу? Мне отвратительна твоя одержимость магией.

Валория сузила глаза и земля начала дрожать. В считанные секунды она начала трескаться и раскалываться, разделяя армии между богинями.

— Будь осторожна в своих словах, сестра. — прошипела Валория. — Или сегодняшний день закончится для тебя не хорошо.

Клеиона тоже сузила глаза и из трещин в земле внезапно вспыхнуло пламя, затем быстро исчезло.

— Не будь тщеславной, показывая свою магию, иначе в конце убегать придется именно тебе.

Валория сердито посмотрела в ответ, затем повернулась к Бэкке.

— Чего хочет Дэмин? — потребовала она. — Он пришел мстить?

— Я..я не знаю.

— Его силы уменьшились? Или он все еще представляет угрозу? Способен ли он уничтожить мир, разделив его и превратив в пыль, словно грязь в кулаке? Как он сумел выжить? Многие видели его смерть, он не мог одурачить нас. Ева не позволила бы ему жить, зная, на что он способен.

Бэкка покачала головой, ее лицо было бледным.

— Я… позвольте мне рассказать все, что я знаю. Я хочу помочь, но признаюсь, что знаю не все.

— Бесполезная девченка. — прошипела Валория. — Очевидно, что Клеиона подготовила тебя, научила, как отвечать мне, чтобы вы могли манипулировать мною. Я отказываюсь слушать другие бесполезные слова, идущие из твоих лживых уст.

— Слышала это, девочка? — проговорил Горан прямо на ухо Бэкке, но достаточно громко, чтобы Мэддокс тоже услышал. — Ее Сиятельство говорит, что ты бесполезна.

Девушка потрясла головой.

— Но подождите, я сказала, я могу…

Одним резким движением Горан дернул голову Бэкки в сторону. Он отпустил, и ее бездыханное тело упало на землю перед ним.

Мир вокруг Мэддокса и внутри него погрузился в темноту: в глазах потемнело. Все — богини, отец, убийца девушки, армии, стоящие посреди растрескавшейся земли, все, кроме Бэкки. Он видел только ее. Все вокруг стало незначительным, пустым, неважным.

— Бэкка. — только и смог он прошептать. — Вставай. Пожалуйста, встань.

Но знал, что говорит напрасно. Бэкка Хэтчер не двигалась. Не дышала. Открытыми стеклянными глазами девушка, замерев, смотрела на него. Она пришла сюда помочь. Пыталась спасти свой мир от зла, несмотря на то, насколько пугающим казался план Маркуса. И теперь она была мертва из — за него, из — за Мэддокса. Из-за Горана. Из-за Валории.

Его разум молчал, повторяя только эту истину.

— Мэддокс!

Он слышал, будто под водой, что кто-то кричит его имя. Крик продолжался снова и снова, пока он наконец понял, что это голос Барнабаса. Отец продолжал кричать, и в его голосе слышалась паника.

— Не подходи к ним! Что бы ты ни хотел сделать сейчас — не делай! Пожалуйста, не делай этого!

Но было слишком поздно для предупреждений.

Снова мир стал чернильно — темным. По венам разливался холод, превращаясь в лед, наполняя конечности, пробираясь в каждую клеточку его тела, пока он не предположил, что больше никогда не почувствует теплоту.

Вспышка ярости и ненависти дополнили темноту и Мэддокс перевел глаза с сломленного тела Бэкки на Горана. Убийца посмотрел прямо ему в глаза с вызовом и пренебрежением, надеясь на метки на шее и руках, подаренные богиней. Этот человек убил его мать. А теперь — Бэкку. Сломал молодой девушке шею, будто забрать ее жизнь было не более, чем раздавить муху.

Мэддокс сузил глаза, направляя всю ледяную ярость в единую леденящую кровь мысль — «Умри». С этим словом Мэддокс взглядом раздавил ему сердце.

Беззвучно и бездыханно Горан упал на землю. Мэддокс лишь жалел, что подобная смерть слишком легкая для такого демона. Ему следовало получше сосредоточиться и заставить страдать. Слышать, как Горан молит о пощаде, наблюдать, как он визжит от невыносимой боли, прежде чем забрать его последнее измученное дыхание — такая смерть была бы более удовлетворяющей.

— Мэддокс! — крик Барнабаса сумел пробиться сквозь щит ярости и магию смерти Мэддокса. Но Мэддокс едва слышал его.

Валория посмотрела на павшего палача. Ее лицо стало мертвенно бледным, когда она повернулась к своей армии, подняв руки. Они восприняли жест как команду к наступлению. Вытащили свои мечи и, издав воинственный клич, бросились к воротам.

Мэддокс поднял в себе невообразимую, бездонную черноту. Как покров из теней она вылетела и покрыла всех, кто осмелился сделать хоть один шаг к нему. Они все были его враги. Все до единого, стоя по другую сторону ворот Клеионы, приложили руку к смерти Бэкки.