Темнейшая магия (ЛП)

— Очень. — согласился Мэддокс, затем почувствовал, как к щекам прилил жар. Они через многое прошли вместе. Так почему же он все еще продолжает краснеть при ней?

Но, казалось, Бэкка не замечала, как неловко он себя ведет, или ее это не волновало. Вместо этого она смотрела во все глаза на Эла, затем на Мэддокса.

— Ух ты, Мэддокс! Я все еще не могу поверить, что ты сделал это с помощью своей магии.

— Только не говори об этом Барнабасу. — предупредил он. Она взглянула на него с любопытством, и парень продолжил. — Он твердо уверен, что если я снова сделаю что-то подобное, моя душа почернеет. Я не уверен, что он прав, но вместе с тем не знаю, ошибается ли он.

— И все же Барнабас благословил тебя воспользоваться магией по меньшей мере еще один раз. — отметил Эл. — А когда ты воссоединишь меня с моим телом и я стану единым целым, ты никогда не окунешься в воды своей черной магии.

— Ты правда считаешь, что сможешь сделать подобное? — спросила Бэкка удивленно.

— Он может и сделает! — выпалил Эл, прежде чем Мэддокс успел обойти этот вопрос.

В конце концов Мэддокс не знал, сможет ли он, вместе с этим он спрашивал себя, следует ли делать подобное и чувствовал, как в нем нарастает чувство вины. Эл помог им найти принцессу. Это не его ошибка, что Кассия предпочла разрушить все по немыслимым причинам. Поможет Эл в дальнейшем покончить с Валорией или нет, Мэддокс чувствовал, что писарь уже исполнил свою часть уговора. Дальнейшую проблему представлял Барнабас.

Мэддокс знал, что отец не позволит Мэддоксу попытаться использовать его магию для подобных дел. Возможно, он в любом случае попробует.

Внезапно Бэкка потянулась и коснулась руки Мэддокса. Он подпрыгнул от неожиданности, удивленный ее прикосновением и посмотрел прямо в голубые глаза.

— Спасибо, что поверил мне тогда, — сказала она. — И за то, что веришь снова.

Он кивнул.

— Конечно. Я знаю, это действительно ты.

Они приподняла брови.

— Значит, ты не собираешься меня проверять? Задавать вопросы, на которые только я могу знать ответы? То есть, меня это тоже изумляет — я оказалась в этот раз здесь полностью, а не только духом.

— Мне не нужно проверять тебя. Я могу посмотреть в твои глаза и знаю, что это ты. — он улыбнулся ей. — Я сильно по тебе скучал.

Она придвинулась к нему еще ближе.

— Я тоже.

Все, что он видел перед собой — это ее прекрасные глаза, мягкие губы, вокруг них словно ничего другого не существовало…

Эл чихнул. Бэкка отпустила руку Мэддокса.

Простите! — воскликнула голова. — Я думаю, здесь немного пыльно.

«Глупая голова!» Мэддокс не был полностью уверен, что Бэкка ответила бы на его поцелуй, но ему нравилось думать, что это возможно.

Будь здоров! — сказала Бэкка.

Эл взглянул на нее с любопытством.

— Моя Богиня, дитя! Будь я здоров? После такого мимолетного чихания? Как странно ты говоришь!

Мэддокс поднял края мешка и осторожно положил Эла на землю.

— Бэкка, может, расскажешь мне еще про свои видения, если ты не против? — предложил Мэддокс. — Подобно увиденному на дворцовой площади, если сможешь вспомнить.

Она согласно кивнула, затем остановилась. Внезапно ее глаза радостно сверкнули.

— Я вспомнила!! Я помню еще одно! Может все так, как ты говорил: чем дольше я здесь, тем больше я вспомню. Ладно, площадь возле дворца Валории стала моим вторым видением. Первое пришло ко мне во сне. Ты был в какой — то таверне с Барнабасом. С вами не было ни Лианы, ни Эла, но была другая женщина. Я уверена, что это твоя мама… — при этих словах блеск в глазах угас. Она нервно взглянула на него. — О Мэддокс, мне так жаль.

У него перехватило дыхание.

— Ты …видела это? Как умерла моя мать?

Бэкка кивнула, на глазах блеснули слезы. Он мрачно кивнул.

— Я очень любил ее. И сейчас люблю. Она только узнала, что я выяснил всю правду о Барнабасе…о Еве..

— Подожди… — попросила она, нахмурясь. — Ева…я что-то знаю о Еве. Мне кажется, я…О Боже, прости. Поверить не могу, что прерываю, когда ты говоришь о матери.

— Все в порядке. Тебе нужно вспомнить. Это в прошлом, и я делаю все, что в моих силах. — Мэддокс замолчал, позволяя ярости вспыхнуть в его глазах. — Но я хотел убить его — Горана, человека, который совершил это убийство. И до сих пор хочу.

Она тряхнула головой.

— Ты не убийца.

— Возможно так было в последний раз, когда ты видела меня.

— Нет. — Бэкка с нежностью коснулась его лица, и он замер, едва дыша. — Ты тот же, что и прежде. Возможно, немного печальнее, немного взрослее. Я слышала, горе делает человека таким. Но твое сердце доброе, и ничто и никто этого не изменит. — она замешкалась. — Кроме того, я уверена, Барнабас будет счастлив убить эту мерзость для тебя.

— В этом ты права.

— Тогда хорошо. Лучше он, чем ты.

Он почти улыбнулся.

— Так что ты вспомнила о Еве?

Бэкка вздохнула.

— Если бы я знала. У меня словно вспыхнуло воспоминание, но память еще не вернулась ко мне, за исключением видения возле дворца.

— Оно единственное, которое ты помнишь?

Она нахмурилась.

— Мне кажется, есть еще одно…или два даже. Что же это? О! Я помню, что видела, как ты стирал одежду у реки. И..это звучит безумно, но кажется… — она нахмурилась еще сильнее, — я думаю, я была… ястребом.

— Ястреб. — удивленно повторил он. — Да! Помню! Я видел ястреба в тот день. Конечно же, птица была очень красивой, с яркими голубыми глазами. У меня было странное ощущение, что это ты и я думал, что схожу с ума!

Она вздохнула.

— Боже мой! И я помню! Лиана тоже была там. Она следовала за тобой, и у нее был нож! Мэддокс, она опасна! — девушка встревожено вскочила на ноги, озираясь по сторонам в поисках Лианы, возвращавшейся в лес.

Мэддокс тоже поднялся и взял ее за руку.

— Все хорошо, хорошо. Я знаю об этом. Она все объяснила. Теперь все в порядке.

Девушка расслабилась и села рядом с ним.

— Ох, тогда все нормально. — она замолчала и вид у нее был уставший. — Думаю, пока это все, что я могу вспомнить.

— Уже достаточно. — Мэддокс хотел рассказать ей, что видел ее во сне вчера ночью, но кошмар был настолько волнительным, что он не хотел снова его вспоминать и делиться с Бэккой. К счастью, это был всего лишь кошмар, а не видение.

Поблизости раздался звук чьих — то шагов: они встали и повернулись в ту сторону. Мэддокс улыбнулся, увидев, что к ним направляется Барнабас с двумя лошадьми и деревянной повозкой.

— Это лучшее, что я смог достать. — сказал он угрюмо.

Мэддокс вовремя подхватил мешок с Элом, пока его не ухватила одна из лошадей.

— Как по мне, она выглядит идеально. — сказал он.

Барнбас проигнорировал его и повернулся к Бэкке, сузив глаза и уперев руки в бока.

— Так откуда ты, говоришь, прибыла? — спросил он, вернее потребовал ответа. Бэкка отступила на шаг назад.

— А-а, Торонто.

Барнабас фыркнул, словно Бэкка только что сказала ему, что она из страны сахара и печенья.

— Почему ты одета в такую странную одежду?

— Там, откуда я, она не странная. Это то, что девушки и женщины обычно одевают на… — она замялась. — Я точно не помню, почему я так одета. Но в основном, люди так одеваются, когда идут на ужин в ресторан или в театр.

— Что за…рес- ратон? — перебил он.

— Ты спрашиваешь, что такое ресторан? О-Кей, это как …таверна. Место, где ты сидишь за столом, а тебе подают еду, и ты за нее платишь.

— Как зовут твою мать? — спросил Барнабас, не желая ввязываться в обсуждения ресторанов.

— Джулия. Джулия Хэтчер. В девичестве Кэндалл.

— Хм-м.

Бэкка обменялась встревоженным взглядом с Мэддоксом.

— Удовлетворен? — раздраженно спросил парень.

— Даже и близко нет. — ответил Барнабас. — Она все могла придумать.

— Тогда я скажу кое — что, чтобы ты был уверен на сто процентов? — предложила Бэкка. — Ты — отец Мэддокса. Ты состоял в отношениях с бессмертной, которую звали Ева. — она снова нахмурилась при упоминании этого имени и Мэддокс подумал, что может быть она вспомнила нечто новое, но она продолжила. — Я полагаю, тебе тогда было восемнадцать?