Страница 111 из 117
Когда за Рейном закрылась дверь, Мария вздохнула с облегчением. Но, посмотрев на Барта, сникла. Кажется, все её хождения по мукам ещё впереди.
— Как ты умудрилась провернуть это? — словно в подтверждение её страхов воскликнул Барт. — Неужели когда я спал? Или ты меня опоила чем-нибудь, заколдовала, заставив забыть об этом?
— С ума сошёл? Если бы я даже могла, то не стала бы делать этого.
— Значит, всё-таки во сне. Наверняка заклинание памяти тебе ещё не по силам. Но отныне я не буду вести себя как влюблённый дурачок. И спать буду, как и прежде в гордом одиночестве.
— Ну и спи себе на здоровье! — ледяным тоном отозвалась Мария. Ей очень хотелось выглядеть в его глазах уравновешенной трезвомыслящей женщиной, а не обиженной девчонкой. Но, как бы она этого не желала, она всё-таки не выдержала: — Другой бы радовался, что ради него пошли на такие жертвы, а он вместо этого…
— Радоваться?! Да ты себя чуть не угробила! А ты меня спросила, нужна ли мне твоя жертвенность? Мне нужна ты, целая и невредимая. И что за расплывчатая фраза насчёт того, что Хранитель поможет тебе стать счастливой? Что это значит?
Мария смотрела на него и, вопреки всему, торжествовала.
Эх, какой быстрый! Так она ему и сказала, зачем едет к Хранителю. А с Бартом она справится. Ведь она теперь знала его главную слабость, и ею была она сама!
— А может, я хочу попросить его наделить меня огромной колдовской силой? — брякнула она первое, что пришло ей на ум. Так как ни за что на свете не сказала бы ему правду.
— Не говори ерунды, ты и так ею обладаешь. На его месте, я бы наоборот, её немного уменьшил. К такой мощной магической силе как у тебя нужны ещё мозги и опыт.
— Ты хочешь сказать, что я дура? — возмутилась Мария, прекрасно понимая, что он её попросту провоцирует.
— Нет, конечно. Но с логикой у тебя слабовато. Ведь совсем недавно ты мне заявляла, что не желаешь выходить замуж за виконта Оушена из-за того, что якобы его не любишь. И в то же время, в недалёком прошлом ты шла под венец с мужчиной, к которому испытывала лишь огромное чувство уважения. А любовь там наблюдалась лишь с одной стороны — с его.
— Да как ты можешь так говорить?! Ведь Фонтей был одним из самых благороднейших людей на свете!
— Я с этим и не спорю. Тем не менее, ты шла за него замуж без любви.
— Но я-то об этом не знала! Я только потом поняла, что на самом деле любила лишь тебя одного.
Барт промолчал. Но от неё не ускользнуло, как потеплели его серо-зелёные глаза.
По привычке её рука тотчас потянулась к цепочке на шее. Мария сжала в руке подвеску, подаренную ей Фонтеем, и ей сразу же стало спокойнее.
В последнее время она всегда так делала, когда волновалась. Ведь это украшение от близкого и дорогого ей человека вселяло в неё уверенность и какое-то умиротворение.
Вероятно, её жест показался колдуну излишне трепетным. Его скулы враз напряглись, и он насмешливо проронил:
— Изящная побрякушка, она тебе идёт.
— Это не просто побрякушка! — раздражённо возразила ему Мария. — Это символ вечной любви и верности. Но если для тебя это пустой звук…
— Ты же так не думаешь насчёт меня, — улыбнулся он. Затем протянул к ней руку и поддел пальцем цепочку на её груди. Барт долго рассматривал подвеску, после чего произнёс уже совсем другим тоном:
— А я действительно не знал, что у ревенантов так принято: дарить невесте двух лебедей в знак своей любви. Но как бы то ни было, я не в восторге от того, что ты едешь к Хранителю. Мне кажется, ты от меня что-то скрываешь.
Мария ласково к нему прижалась, прислонившись щекой к его груди. Она сердцем почувствовала, что пора действовать. Что его наступление захлебнулось, и он готов сдаться на милость победителя, вернее, победительницы.
— Конечно, скрываю. В женщине должна быть загадка, — шутливо отозвалась она.
Барт крепче прижал её к себе и поцеловал в макушку как маленькую.
— Я надеюсь на твою благоразумность. Но это не означает, что я простил тебе ту выходку с врачеванием…
На следующий день сразу же после занятий она пришла на берег и стала ждать Рейна. Каково же было её удивление, когда неподалёку от неё прямо из воды появился непонятный предмет. Сначала ей показалось, что это перевёрнутая лодка. Но когда она увидела в этой загадочной полусфере смотровое окно, поняла, что ошиблась.
Небольшой батискаф медленно подплыл к берегу. Неожиданно в нём открылся люк, который откинувшись на берег, превратился в удобный трап. По нему на берег сошёл виконт Оушен и с натянутой улыбкой подошёл к ней.
И едва он открыл рот, как Мария поняла, что её наставник-амфибия обращается к ней чуть ли не как к королевской особе.
— Рейн! — с возмущением перебила она виконта. — Ты опять за старое? Кажется, мы этот вопрос уже выясняли. Я же не принцесса какая-нибудь!