Страница 6 из 34
Разбои тянулись шесть километров, но они отняли у нас двое суток.
О, что это был за переход! Сущий ад! Кругом вода. Море воды, но плыть по ней невозможно - лодке не протиснуться между стволов. Земля под водой раскисла и ноги глубоко вязнут. С большим усилием выдираешь их из хляби, но при следующем шаге всё повторяется.
Иногда проваливались в коварные ямы. В этих случаях герметичные рюкзаки выполняли роль заплечных поплавков. Вокруг полчища мошки. Казалось вся окрестная мошкара караулила нас на этом переходе. Её так много, что трудно дышать. Несчетные армады набрасываются и облепляют серым пеплом все доступные участки тела. Проведешь рукой по лицу - с пальцев кровяная кашица комочками отваливается. Шли голодные, грязные, мокрые и опухшие от бесчисленных укусов. Шаг вперед - лодку на себя - рукой по серой маске покрывшей лицо. Шаг вперёд - лодку на себя - рукой
19
по лицу. И так двое суток! А как "спали" посреди этой топи лучше и не вспоминать!
общем, без паники, Камиль! И не из таких переделок выходили! Собравшись с силами, выбрался на гривку и увидел длинную кисть с
пятью огненно-красными рубинами ягод, свисавшую с коричневого гибкого побега с шелушащейся корой. Это были ягоды лимонника. Съев их, я вскоре почувствовал прилив сил, но, к сожалению, ненадолго. Уже через километр опять потянуло лечь. Эх, найти бы несколько таких кистей! Говорят, что горсть ягод лимонника дает силы весь день гнать зверя. Дальше лианы лимонника стали попадаться чаще, но ягод на них не было. Птицы склевали все до единой.
тоской пошарив в пустых карманах, я в который раз за сегодняшний день вспомнил поговорку "идешь на день, бери на три". И дал себе зарок на будущее всегда носить запас еды, а спички заворачивать в полиэтиленовый мешочек.
К вечеру стало подмораживать. Холодный ветер обжигал лицо и руки. Верхняя одежда быстро превратилась в ледяной панцирь. Каждый шаг теперь сопровождался хрустом штанов и куртки. Выйдя на коренной берег Хора, с облегчением вздохнул и даже несколько раз притопнул ногой по твердой почве, убеждаясь, что топь действительно кончилась.
Последние километры брёл как во сне. Чувства притупились, мысли спутались. Их неясные обрывки блуждали в голове, и только одна, точно боль, не давала покоя: "Что скажет Лукса, не пошел ли он на поиски".
Я боялся, что он упрекнет при встрече: "Однако тебе в тайгу без проводника нельзя". Но и тут ошибся. Лукса или был уверен во мне, или просто привык за долгую охотничью жизнь к подобным задержкам, но, когда
ввалился в палатку и в полном изнеможении упал на спальник, он только пробурчал, пыхнув трубкой:
Что так долго ходишь, все остыло.
20
тепле мной овладело единственное желание: лежать и ни о чем не думать. Было обидно, что столько сил истрачено впустую из-за моей невнимательности.
Пройдет время, и я научусь довольно свободно определяться на местности, по какому-то внутреннему, дремавшему до поры чувству ориентации. Этот древний, но утраченный людьми инстинкт возможно сродни способности птиц возвращаться после зимовки точно к своему родному гнезду. Для
пробуждения и развития этой способности человеку необходимы
соответствующая обстановка и практика. При этом уверенно
ориентироваться в тайге может научиться далеко не каждый. Тут важно иметь еще хорошую зрительную память, позволяющую запоминать рельеф местности и развитое пространственное воображение.
Выпив шесть кружек чая, но так и не утолив жажду, я несколько ожил и, оглядевшись, заметил висевшие на перекладине шкурки белок.
Лукса, поздравляю! У тебя сегодня удачный день!
Не больно, только белок подстрелил. Смотри, уже выходные - мех зимний, мездра спелая. Белка линяет последней, значит, соболя тоже созрели,
ответил промысловик и продолжил прерванное занятие - надувать очищенный зоб рябчика. Получился легкий полупрозрачный шарик. Завязав его, повесил рядом со шкурками.
Для чего он тебе?
Внукам игрушка. Побольше готовить надо. Внуков беда как много. Всегда на Новый год полную коробку везу.
ОТЧЕГО КАМЕНЕЮТ РОГА
Разбудил ритмичный стук. Я выглянул из палатки и присвистнул от удивления: в полушаге от входа побирушка сойка остервенело терзала беличью тушку. На мое появление она никак не отреагировала. Доклевала
21
находку, бесцеремонно оглядела меня черным глазом и горделиво поскакала дальше, выискивая, чем бы еще поживиться.
Судя по тому, что чай был чуть теплый, Лукса ушел давно. Я оделся и выбрался из жилища. Денек - чудо! Все пропитано солнцем. В лесу возобновилась хлопотливая жизнь. Вовсю тарабанит труженик-дятел, в пух и прах разбивая старуху ель. Звонкими, чистыми голосками перекликаются синицы. Задорно посвистывают рябчики. Изредка пронзительно и хрипло кричит таежная сплетница - сойка.
Хор нынче необычайно красив. Сплошной лентой, чуть шурша друг о друга хрустальными выступами, плывут льдины, припорошенные белой пудрой. В промежутках между ними вода лучится приятным нежно-изумрудным светом. Идти на охоту было поздно, да и обессилил после вчерашних блужданий. Поэтому спустился к реке и насторожил поблизости под берегом несколько ловушек.
Лукса вскоре вернулся довольный. Еще бы! - Убил чушку буквально в полукилометре от стана. Гордо извлек из рюкзака увесистый шмат мяса, печень и сердце. Задабривая покровителя охотников, он отрезал сочный кусочек мякоти и бросил в огонь:
Спасибо, Пудзя, хорошая чушка.
Перекусив, пошли за остатками свиньи. Жирненькая! Слой сала в два пальца толщиной.
Кабаньим жиром улы хорошо смазывать. Не промокают в сырую погоду. Одно плохо - сильно скользят по снегу, - наставлял в дороге Лукса.
Сумерки быстро сгущались, и, незаметно подкравшись, тьма обступила нас со всех сторон. Небо затянуло тучами. Мохнатые снежинки закружились в воздухе как бабочки: то взлетали, то опускались, гоняясь друг за дружкой. Затарившись поспешили в лагерь.
этот вечер у нас был настоящий таёжный ужин. Сварили полный котел мяса, мелко нарезали и поджарили сердце, печень и, довольные удачным началом сезона, пировали, беседовали на самые разные темы. Намолчавшись
22
за день в тайге, Лукса любил донимать меня неожиданными вопросами. Он во всём пытался докопаться до самой сути и нередко ставил меня в тупик:
Солнце у нас одно, но почему утром оно светит плохо, а днем так сильно, что и смотреть нельзя? - или же - Отчего каменеют рога? Они же вырастают мягкими и ест олень мягкую траву, а к гону рога становятся как камень.
Я, используя свои книжные познания, как мог объяснял: