Страница 69 из 69
Как основным законом, так и последующими дополнениями народным судьям была оставлена слишком большая компетенция, контроль же над его деятельностью сведен до минимума. При существовании в мусульманской юридической литературе бесчисленного множества частных толкований на каждый отдельный вопрос права народный судья может постановить какое ему вздумается решение на основании существующих или несуществующих положений шариата, лишь бы не превысить свою и без того громадную власть[258]. Проверить судью нет никакой возможности, так как он пишет в решении, что наказание определено «по шариату», не отдавая отчета, какой книгой шариата и каким ее указанием он руководствовался в данном случае. Только решения, постановленные с превышением власти, подлежат внесению в Окружный Суд для отмены по инициативе Начальника уезда.
Определив высший предел власти народных судей, применение этой власти в каждом отдельном случае закон предоставил на усмотрение самого судьи. Надо обладать в высокой степени развитой справедливостью, чтобы через все свои решения провести одну систему назначения наказаний, имея в виду, что определение меры взыскания зависит еще и от общественного положения обвиняемаго. Отсюда конечное явление – произвол, между тем как каждый шаг русского мирового судьи определен существующими законами.
При наличии громадной власти, предоставленной народным судьям и отсутствии контроля нельзя верить в беспристрастие судьи при решении дел, когда, например, задеты интересы его родственников, не говоря уже о корысти или личных расчетах. Страх населения перед народным судьей велик, но особенно народный судья страшен для туземцев из-за присяги. Те времена, когда ограничивались одним словесным удостоверением известного факта, миновали; для подтверждения слов стали прибегать к клятве, каковой в народном суде является очистительная присяга. Среди туземцев находятся сотни людей, которые за известное вознаграждение соглашаются присягать ложно. Такие туземцы называются «матагамами». Боязнь получить скверное звание «матагама» сделала то, что порядочный туземец боится присягать даже за правое дело в доказательство своего иска. Опасаясь назначения народным судьей очистительной присяги, туземец готов перенести дело в русский суд.
Переходя к изложению Положения народного суда в настоящее время, придется несколько повториться, т.е. сказать вкратце то, что излагалось выше.
По действующему в Туркестанском крае Положению ведению народного суда подлежат все гражданские споры и иски на всякую сумму, за исключением случаев, указанных в ст.ст. 143 и 211. Дела эти разрешаются на основании существующих обычаев (ст. 210), ив силу этого определения народного суда не стеснены никакими формами и обрядностями, не подлежат рассмотрению по существу; не могут быть переносимы или обжалованы в русский суд (ст. 217), и только решения, постановленные с превышением власти или по делам, неподсудным народному суду, представляются Начальником уезда Прокурору для внесения протеста в Окружный Суд, который вправе отказать в предложении на рассмотрение суда протеста (отзыв Прокурора Ташкентской Судебной Палаты 16 июня 1907 года № 440).
Таким образом, действующим в крае Положением народному суду предоставлен большой простор в решении гражданских дел туземцев; с другой стороны, народным судьям, как не получающим никакого содержания, предоставлено право получать за решение дел вознаграждение на основании также существующих обычаев (ст. 226), которое по сему также не подлежит учету или контролю, следовательно, народные судьи как в решении дел, так и в отношении вознаграждения находятся вне всякой зависимости от русской власти. Из всей массы жалоб, которые поступают в Областное Правление, первое место по количеству занимают жалобы на решения народного суда по спорам и искам о недвижимых имуществах, а также жалобы на неправильный раздел наследственного имущества.
По действующему Положению опекунскими делами оседлого населения ведает под надзором съезда участковый народный судья, от которого и зависит назначение опекунов к наследникам и их имуществу (ст. 252). Наследование же земельных участков, принадлежащих туземцам, и раздел оных совершается по соблюдаемым в каждом месте между туземцами обычаям (ст. 261). Раздел имущества и опекунское дело составляют слабое место нашего народного суда.
В большинстве случаев первая опись и приведение в известность оставшегося имущества производится несвоевременно и часть его расхищается. При разделе имущества всегда получается так, что лучшие наследственные доли попадают влиятельным наследникам, сиротам остаются менее доходные недвижимости.
Сиротское достояние поступает в полное распоряжение опекуна, а вернее и опекуна, и народного судьи. Если на долю сирот остались наличные деньги, то опекун дает их под проценты, причем от его усмотрения зависит, кому и под какой процент дать известную сумму. По счастливой случайности деньги обыкновенно даются ими через подставное лицо народному судье или же родственникам опекуна. Так же бывает и с эксплуатацией недвижимостей. Конечно, при таком положении дела контроль народного судьи над опекуном едва ли будет строгий. Контроль же над действиями народного судьи, как по опекунским, так и по всем делам, находится в руках съезда народных судей, состоящий из них же самих. Будет ли строгим контролером каждый из состава съезда, памятуя, что завтра он займет место дающего объяснения, а последний займет место контролера. Поводом к разного рода жалобам на решение народного суда по спорам и искам о недвижимых имуществах весьма часто служит то обстоятельство, что у спорящих сторон появляется целая серия разного рода документов, свидетельствующих о принадлежности спорного участка земли как истцу, так и ответчику; это происходит оттого, что народные судьи, совершая акты отчуждения недвижимых имуществ, не отбирают от продавцов их прежних документов на право владения проданным имуществом и тем самым не без личной для себя пользы плодят спорные дела, а во-вторых, оставление у прежних владельцев их документов ведет к тому, что при обращении взыскания по судебному решению на недвижимое имущество, к последнему является со своим документом прежний его владелец и таким образом освобождает его от описи и продажи. Народные судьи при совершении актов об отчуждении недвижимых имуществ не исполняют утвержденной Журналом Совета Туркестанского Генерал-Губернатора от 16 Января 1901 года формы, что, в свою очередь, дает повод к различному толкованию такого акта, и чтобы обойти 235 ст. Положения, запрещающую совершать акты об отчуждении недвижимых имуществ ценою свыше 300 рублей, раздробляют многоценные участки на части и на каждую из них совершают отдельный документ, действуя в этом случае опять-таки не без личной для себя пользы и в ущерб государственных интересов. В тех же видах не соблюдается утвержденная Генерал-Губернатором такса за совершение всякого рода актов и договоров (ст. 226).
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
258
Независимо определения взыскания за вред и убытки может наложить наказания: а) денежные взыскания не свыше 300 рублей и б) заключение под стражу не свыше одного года и шести месяцев (Примеч. док.).