Белая охота

– Одержимый не может не испробовать новое умение, которое, потакая греху Алчности, сумел обманом выманить из человека. Так? К этому его толкает грех Гордыни. Пусть не узнают мастера в лицо, но обсуждать и нахваливать искусную работу будут, – Рианон кивнула, и ободрённый капитан закончил. – Бес понимает: именно по этому признаку мы его и начнём искать. Но схожие навыки и у медников, и у ювелиров. Кольца, браслеты, бляхи на попону… надо проверить среди них.

– Спасибо, Саутерн, – Ищейка совсем как девчонка прокрутилась вокруг себя на одной ножке, чем вызвала неодобрительный взгляд и прохожих, и патруля городской стражи, и у капитана. – Что бы я без вас делала? А давайте пройдёмся по ювелирным лавкам? Раз уж мы свернули в их квартал. Ну, пожалуйста…

Наёмник вздохнул. Он отвечал за безопасность госпожи и считал, что в нынешнем состоянии, когда мир видится в радужном свете и хочется приключений, лучше возвращаться в гостиницу. Но знал и то, что спорить с Рианон сейчас бесполезно. Только в охапку и тащить силком.

– Хорошо. И с чего начнём, госпожа?

Рианон задумалась. Улицу Ювелиров назвали так, когда два поколения назад гильдия золотых и серебряных дел выкупила целый квартал. С тех пор большинство ювелиров предпочитали селиться и торговать именно здесь. Для тех, кто добился права состоять в гильдии мастеров или торговой сотне золотых дел, иметь здесь дом вообще стало обязательным условием. Несколько мгновений девушка рассматривала расположенные на первом этаже лавки. Потом ткнула пальцем наугад в ближайшее крыльцо.

– Вот сюда. Мне кажется…

– Сюда так сюда, – поторопился согласиться капитан.

Стоило толкнуть дверь, как зазвенел колокольчик. Стоявшие возле прилавка и болтавшие приказчик и охранник встрепенулись. С одного взгляда оценили благосостояние и платёжеспособность клиентов, так что дюжий гладко выбритый мужик так и остался стоять в углу, чуть опираясь на длинную трость. Полую, со свинцовым шариком внутри – намётанным глазом определил Саутерн. Умеючи такой палкой можно с одного удара остановить бешеного быка. Приказчик наоборот, засуетился. Выбежал навстречу, сглатывая от нетерпения окончания слов, поинтересовался, что посетители хотят увидеть. Сразу же нырнул в дверь за прилавком и вынес оттуда лоток с разнообразными браслетами, кольцами и серьгами. Причём не только из бронзы, попалось и несколько серебряных вещиц.

Когда одно из серебряных колец, стоило его коснуться, слегка кольнуло подушки пальцев, Рианон поначалу не поверила. Ведь это мечта любого расследования – сразу обнаружить улику. Боясь спугнуть удачу, капризно надула губки и спросила:

– Но это ведь не всё? У вас наверняка есть что-нибудь особенное, и обязательно из серебра.

Приказчик с сомнением посмотрел на посетителей, но Саутерн, который сразу всё понял, уже достал из пояса кошель и покатал на ладони кругляш золотого византина. Глаза приказчика масляно и алчно засверкали, как по мановению руки на столе показался обитый бархатом ящик, где лежали серебряные украшения. Дорогие, работы не ученика, а самое меньшее подмастерья. Тонкой чеканки и выделки. Девушка медленно перебирала кольца и браслеты одно за другим, примеряла. На очередном узорчатом браслете, сплетённым из медной и серебряной проволоки, сердце замерло, а потом забилось вдвое чаще. От украшения отчётливо тянуло невидимым простому человеку серным пламенем и запахом вереска. Эту вещь делал Одержимый, и не очень давно! Не учёл одного: вещь не продастся сразу, а будет лежать в ящике. И тёмная сила не расплескалась в воздушном эфире, не исчезла без следа, а лишь медленно принялась стекать на случайно коснувшиеся соседние украшения.

Саутерн, заметив интерес, равнодушно поинтересовался:

– Сколько стоит?

Но приказчик тоже заметил, какими глазами на браслет смотрела девушка, и цену задрал вдвое.

– Шесть милиарисиев.

– Да имей совесть, у тебя серебро с медью мешано, а ты полновесную монету просишь. Твоему браслету пять нуммиев цена, я десять дам, – возмутился капитан.

Игру «один надбавляет, второй сбрасывает» дети впитывают с молоком матери, но приказчик на предложение вместо полновесных серебряных монет дать с десяток медной мелочи взвился.

– А вы работу посмотрите, так с золотом не работают, как здесь с серебром. За такой браслет вообще надо полновесными византинами платить, а я всего шесть милиарисиев прошу.

– Ну, – добродушно хмыкнул капитан, – насчёт золота ты загнул. – Хорошо. Дам один кератий.

Несколько минут оба сердито торговались… Саутерн больше из азарта и спортивного интереса, платил всё равно Инквизиториум. К тому же, если лавка как-то связана с Одержимым, то согласиться сразу будет подозрительно. Наконец, со страдальческим видом Саутерн отсчитал пять кератиев из медно-серебряного сплава. Пока приказчик смотрел у монет клеймо и сверял вес и пробу, поворчал на тему «разорили вконец». Потом раздражённо отобрал у приказчика браслет и вручил девушке. На мгновение Рианон показалось, что приказчик и охранник в этот момент как-то странно, даже хищно на неё посмотрели и переглянулись. Но тут же девушка про непонятный интерес забыла, её слишком захватила находка.

Когда оба вышли из квартала ювелиров, Саутерн, затаив дыхание, негромко спросил:

– Госпожа? Это оно?

– Да. Хвала вашему острому уму, капитан, и руке ангела, который повёл нашу дорогу именно в эту лавку. На браслете чёткий след, не больше трёх недель. Тварь скрывается где-то в городе.

До гостиницы добрались быстро и молча. Скорым шагом поднялись на второй этаж по лестнице чёрного хода. В номере встретило зрелище, которое в другое время бы изрядно позабавило. Риджайна, недолго думая, села уплетать доставленный обед, рассудив, что из харчевни начальница вернётся сытой. Младшая Охотница явно отказалась, теперь сидела и смотрела голодными глазами, как напарница догрызает жареного цыплёнка. Стоило Ищейке войти, Риджайна, не вставая, помахала надкушенным птичьим крылышком:

– Ну как? – и тут же вцепилась в него зубами.

Лицо у Хилли осветилось надеждой: ох, сейчас командир и устроит скандал за съеденный обед. Не зря взор так и полыхает жаром испепеляющего праведного гнева. Старшая Охотница знала Ищейку намного дольше и в чём дело сообразила мгновенно, едва заметила лихорадочно блестевшие глаза Рианон. Встала, даже не вытирая рук, в два шага оказалась рядом. На миг девушки прижались лбами друг к другу. Со стороны показалось, будто чужой облик принялся стекать как воск с горящей свечи. Едва последние снежные пылинки осыпались и растаяли в воздухе, Риджайна негромко уточнила:

– Он всё-таки здесь.

– Да. Спасибо острому уму Саутерна и удаче. Вот, – Ищейка положила в подставленную ладонь украшение. – На нём чёткий и свежий след. Завтра с утра пойду к отцу-командору оформлять бумаги на нашу охоту.

Риджайна не выдержала и издала протяжный стон. Она хорошо знала, как руководство командорий относилось к появлению на своей территории Ищеек, особенно с расширенными полномочиями, как у их команды. Мало того что чужаки, вдобавок за любой проступок отчитываться будут только перед генералитетом Инквизиториума и императором. Беготня с документами иногда длилась целую неделю, за которую и Ищейка, и её помощница умудрялись обойти канцелярских крыс раз по пять.

Рианон, глядя на полное печали и страдания лицо помощницы, невольно улыбнулась.

– Не трясись заранее. В кои-то веки нам повезло. Начальствует здесь отец Даций, я его немного знаю. Тот ещё карьерист, но с одной очень полезной чертой. Дело ставит выше амбиций. Разрешение на свободную охоту подмахнёт сразу, едва я покажу ему первую улику.

Ищейка ненадолго задумалась, потом закончила мысль.

– Прямо завтра, после воскресной литургии, я с отцом Дацием и поговорю. Да, – Рианон посмотрела на подчинённых, – остальным тоже надо сходить и причаститься. Саутерн, я нисколько не сомневаюсь в ваших людях, но всё же напомните.

Капитан и старшая Охотница чуть поклонились и перекрестились – наказ поняли. Затем Риджайна уточнила.