Белая охота

Двое охранников внесли труп Кведжина в лабораторию. Убрали с одного из верстаков инструменты и положили туда. Рианон попросила служанку принести несколько свечей. Зажгла и приказала.

– Всем выйти.

Сыновья и охранники замялись. Ищейка, не особо вспоминая про роль молоденькой барышни, рявкнула:

– Вышли! Я не первый раз вижу труп. Помощь не нужна, в обморок не упаду.

Всех как ветром сдуло. Но Фейбер всё же сначала подошёл к Ищейке.

– Вероятно, это плохо, госпожа,– осторожно произнёс он, – мальчик погиб на наших глазах. Но… Вы осмотрите его одежду? Может, там моя тетрадь?

Рианон резко, безо всякого уважения ответила:

– Можете мне не мешать? Если найду чего-то интересное, я скажу. А теперь – вон отсюда!

После этого, наконец оставшись одна, принялась раздевать и осматривать тело. При жизни Кведжин был высокий, большой человек, с широкими плечами и большими руками. в следах смазки. Таким Рианон себе и представлял его по рассказам. Молчаливый, даже угрюмый на людях, добросовестный и аккуратный в работе. Панталоны и рубаха порвались во многих местах. Ищейка дотошно осмотрела одежду. Она насквозь промокла и выпачкана в грязи. При этом грязь просачивалась сквозь одежду, была и на. Два цвета: земля, видимо в лесу или на дворе, а ещё рыжая глина. Такая была у ручья, но её нет возле дома.

Рианон осмотрела руки и ноги. Следы веревок были ясно видны. Руки были натерты до крови. На ногах образовались кровоподтеки. Множество характерных ссадин. Вязали крепко, но неумело.Кведжин долго лежал связанный и, видимо, все время пытался освободиться. И не только следы борьбы. На него набросили мешок, его связали, он сопротивлялся. Но не оглушили одним ударом, на голове не осталось соответствующих следов. Зато много других ран. Лицо, руки, все тело были покрыты ссадинами, ранами, ожогами. Всё это могло появиться от неумелых пыток. На этом осмотр можно было считать законченным. Но, прежде чем спускаться, Ищейка решила окончательно упорядочить свои выводы.

Кведжин вышел на улицу, стоял и жевал табак. В это время на него набросились. Ученик был сильным человеком, он сопротивлялся. Даже такой силач как Калгар , не смог бы связать Кведжина, не дав ему даже крикнуть. Арбур заснул только-только, крик бы его обязательно разбудил. Значит, нападавших было по меньшей мере двое. Один точно Калгар. Кто второй? Чужак или охранник исключался. Рианон только что видела как собаки, несмотря на грозу, подняли лай. К тому же, люди, пришедшие со стороны, не могут знать, заснул ли Арбур или еще нет. Они должны были допустить возможность если не крика, то, во всяком случае, шума борьбы, случайных звуков. Но те, кто напал на Кведжина, точно знали, что Арбура бояться нечего. Даже если сам он не участвовал в нападении, а Калгар сумел кому-то передать второе кольцо на время, нападение было совершено с ведома и согласия младшего сына. Свинцовый карандаш и поведение тоже говорили за одного человека. За Арбура.

Все до конца было ясно, кроме одного. Где тетрадь? Хорошо, если Калгара поймают, он укажет на Арбура, парня вздёрнут на дыбу. А если нет? И нельзя просто войти в трапезную и крикнуть: «Это ты». Арбур сразу начнет возмущаться, картинно пожмет плечами и с обидой скажет: «С ума вы сошли! Это вы от бессилия, чтобы хоть кого-то, но назначить виновным, раз уж не получилось отыскать тетрадь». И барон, скорее всего, его поддержит, ибо след на рубашке – не абсолютное доказательство. Как и разговор с экономом.

Уже подходя к трапезной, Рианон услышала голоса. Потому чуть задержалась, прислушиваясь.

– Он писал, что не может меня убить и потому бежал, – устало прозвучал голос Фебера. – Зачем же он вернулся?

Ответил Арбур. Говорил страстно, уверенно, обвиняюще… Интонации казались Рианон деланными и фальшивыми. Но для брата и отца его слова звучали трогательно.

– Мне не хочется думать о том грехе, который он совершил. Я все только вспоминаю, как он протянул руку и позвал меня…

– Не за этим же он приходил! – резко ответил Гарман.

– Пусть он был виноват, – продолжал Арбур, – но раз он пришел, значит, раскаялся. Он попался в чьи-то сети и не сумел выпутаться. Но он мучился и все-таки на самое страшное, на грех убийства не пошел.

– Я не понимаю, – всё так же резко оборвал его Гарман. – Ты говоришь про Кведжина. Но он убит. И его убил Калгар. Именно он виновник всего.

Арбур с точно дозированной насмешкой парирова:

– Ты еще не догадываешься? Тогда попробую объяснить. Представь себе, что каким-то образом Кведжин совершил проступок и про это узнал посторонний человек. Его шантажировали. Скажем, сорвать нашу работу. Кто-то из соперников, работающий на врагов его светлости Эдмонтон. Шаг за шагом, пугаясь, увязал он в тенетах все глубже. Я не оправдываю его, я просто пытаюсь себе представить, как было дело. Он любил и уважал отца, но он бессилен что-либо изменить. От него требовали... Убить? Возможно, через Калгара передали: «Если ты сегодня ночью не убьёшь»…

Арбур помолчал. Стало тихо, остальные его слушали внимательно.

— Может, ещё живя на улице, он случайно познакомился с друидами? Даже не знал, а сейчас, когда за это отправляют на костёр… И вот, в отчаянии, в растерянности, – продолжал Арбур, – он крадет тетрадь вместо убийства и пишет прощальное письмо. Что происходит дальше? Кведжин прячется где-то на болотах. Он плачет, когда вспоминает вас, отец. Стыд мучит его, ужас перед встречей с вами, отец, невозможность посмотреть вам в глаза…

На этом Рианон открыла дверь и вошла в комнату. Осмотрелась: ну да, кроме мастера и двух его сыновей никого. То-то Арбур осмелел. Но на остальных рассказ, кажется, произвел впечатление: картина слабого, мятущегося человека была изображена мастерски. Гарман сидел и, не двигаясь, смотрел в окно в темноту. Фейбер закрыл лицо руками.

– Я рассказываю, госпожа, свою версию происшедшего.

– Очень интересно. И совершенно неверно. Вы, может, и хороший механик, – подколола его Рианон, – но следователь из вас никудышный, – Арбур бросил раздражённый взгляд, но тут же взял себя в руки. – Не Кведжин украл тетрадь, а Кведжина похитили. Не Кведжин прятался, а Кведжина прятали. И сюда он бежал, пытаясь спастись.

Рианон говорил негромко и пристально смотрела на Арбура. Пусть думает, что в любой момент она скажет: «И похитил его ты». Арбур держался, но тень страха промелькнула на его лице – легкая, заметная лишь тому, кто её искал.

– Он боролся за вас, мэтр. Его пытали, стараясь выведать тайну ключа. Но он молчал, а потом сумел освободиться и бежать. Его преследовал… думаю, Калгар. Он же и пытал.

– Если так, – растерянно зашептал Фейбер и осел в кресле, – я виноват перед ним. Я обвинял его... Он мне как сын… А он сражался за меня…

Только присутствие Рианон удержало старика от того, чтобы заплакать.

– Вы уверены? – Арбур спросил, причем немного поспешно.

– Уверена. И уверена, что охрана тут не при делах. Кведжина пытали, но слишком неумело. Люди барона же в пытках худо-бедно, но разбираются.

– Калгар! – с ненавистью прошипел Гарман. – Надеюсь, барон возьмёт его живым, и подыхать эта тварь будет долго.

– Мэтр, вам стоит отдохнуть, – деликатно, но твёрдо сказала Рианон. – А с вами, Гарман, мне нужно поговорить. И с вами, Арбур. Но наедине. Потому, Арбур, подождите здесь. А мы с вами, Гарман, сначала поможем мэтру добраться в комнату, а потом уже поговорим.

Стоило им остаться наедине, Гарман отрывисто, настойчиво, не думая о приличиях тут же задал вопрос.

– Вы поняли, что Кведжин не виноват, ещё вчера?

– Да, – не стала скрывать Ищейка, – очень быстро. С уликами как со смазкой. Если влить слишком много, механизм просто встанет. Я не знала лишь про шифр, потому искала труп, а не место, где можно спрятать пленника.

– И этим мы его убили, – Гарман с силой сжал кулаки. – Понятно. Зачем вам сейчас я?

Рианон начала вдохновенно врать.

– Я нашла место, где схватили Кведжина. Не возле дома. Калгар его выманил в сторону. Но Кведжин был сильный и рослый человек. Он сопротивлялся. Даже ваш эконом один не мог осилить и связать Кведжина, не дав ему даже крикнуть. Значит, нападавших было по меньшей мере двое. Кто же второй?