Страница 8 из 17

Таун Даун

…В парке у Ботанического сада объезжаем огромную яму, свежевырытую. В ней колышется людское море. Тысячи людей стоят раздетыми. Над ними – десятки фигур с пулеметами и одна – с диктофоном. Объявляет. Педики, черножопые и инвалиды. Вы ели наше мясо, пили нашу кровь. Теперь настало наше время. По divérsité montréalaise[28] – пали! Вспышки, грохот. Жалобный вой коллективной мясной гусеницы, которую давят сейчас где-то там, на уровне корней… Постепенно масса – разнообразная из-за цвета кожи жертв – становится однородной. Кровь и земля окрашивают всех в один тон… Хрипят жертвы. Соскакивают в ров вчерашние униженные и оскорбленные, с примкнутыми к ружьям штыками. Ружья взяли в музее истории Монреаля. Почистили, обновили. У нашего мужика руки золотые. Не то что местные кретины… Мужик из бывшего СССР сделает что хочешь из чего хочешь! Дима, что за рулем, рассказывает мне, как из куска проволоки, старой стеклянной бутылки из-под кефира и спичечного коробка смастерил стартер для своих «Жигулей». А когда тачка развалилась от старости, он из всего этого произвел машину времени! Да, не очень большого диапазона. Всего на три дня вперед и три дня назад забрасывала. Скажем, портативная машина времени короткого действия. Есть же континентальные ракеты на близкую дистанцию, я что, в новостях не слышал? Так и он, Дима… Короче, машина работала исправно, пока как-то не отключили свет и не произошло короткое замыкание. Бутылка воспламенилась и лопнула, проволока расплавилась, а коробок сгорел. Все, конец истории. Вот и второй адрес. Останавливаемся у винтовой металлической лестницы. На такие красиво ложится снег в фильмах про Нью-Йорк и Рождество. И на таких ломаются ноги и спины, потому что угол слишком крутой для переноски вещей. Но ради приезжих никто новые строить не будет. Дима уже подустал, подзаткнулся. Так по второму адресу всегда. Силы иссякают. Молча носит вещи часа четыре. Несколько раз – с холодильником, буфетом и сушилкой для белья, – застреваем. Один раз подворачиваю ногу и полчаса лежу под шкафом, гадая, сломал или нет. Повезло! Всего лишь вывих! Пополз к грузовику, чтобы там разуться и осмотреть ногу, пока Дима хозяину зубы заговаривает. Ведь пока второй грузчик не работает, платят только за одного. Значит, и зарплата меньше! Никогда… никогда клиент не должен видеть грузчика не работающим… В грузовике скидываю ботинок со стальным носком и щупаю лодыжку. По толщине примерно с колено. Снизу раздается слабый писк. Черт, пассажиры! Быстро раскапываю гору одеял, протискиваюсь в лазы между досками, коробками, мешками. Слава богу, маленький дауненок еще дышит, хоть и посинел. А Дима в обмороке! Даю пару пощечин… привожу в себя… Заворачиваю щенка в одеяльце, так чтобы голова торчала и доступ к воздуху появился. Растираю ногу, еле встаю. Возвращаюсь на лестницу. Уже темнеет, и в окнах домов зажигается свет. Одно окно – прямо надо мной, горит звездой в ночном небе. Падает отсвет на ржавую металлическую дощечку – что на дереве – с названием улицы. La rue de Bethléem[29].

С чего началась вся эта история с Армией Освобождения Квебека от Английских Оккупантов? Да как обычно! Я выпил лишнего и разболтался. Почему, кстати, в этот раз – Армия Освобождения Квебека от Английских Оккупантов, а не Тайный Фронт Военного Крыла Организации по Борьбе за Независимость Квебека? А просто каждый раз название у нас – разное! Так решили поступать в целях конспирации. Если аббревиатура всякий раз разная, сказал я своим франкоканадским сепаратистам, то и спецслужбам труднее выйти на нас. Мирные монреальцы, которые ружье только в музее видели – и то деревянную модель его на шкурке бобра в разделе «Меновая торговля», – от восторга дышать не смели. Смотрели на меня, как на божество. Идол конспирации, наш Владимир! Но вернусь к истокам… Началось все с интервью с журналистом «Радио Канада». Обладатель лица, будто из доски выструганного. Он, видите ли, когда-то побывал в Советском Союзе. В далеких 70-х годах! И навсегда полюбил странную атмосферу этого места. Наверняка подпольную литературу ввозил и вывозил. В Союз – всякую порнографию. Анна и Серж Голон, «Греческая смоковница», которую совки отсмаковали с ног до головы, вылизали, как кошка – котят… Что там еще? Порнографические фильмы с участием Брюса Ли… Кассеты с ними потом крутили во всех подпольных кинотеатрах СССР. Из Союза он вывозил тоже порнографию. Солженицын, Лихачев, Довлатов, еще чушь какую-то. Все пожухлое, старое, увядшее. Как волосня на лобке старой проститутки. Пожелтевшие листья советского салата. Потом он приехал в Союз во время крушения страны. За каким-то чертом попал в Молдавию. Его поразило возродившееся национальное самосознание! Как здорово! Люди скакали на площадях, забрасывали милицию камнями, кричали, что хотят свободы и демократии. Вот настоящая воля к свободе! Не то что квебекские сепаратисты эти тупорылые – подонки и недоноски. Только и думают, как родину продать да Канаду развалить. Сам он англоговорящий… Так о чем это он? Ах да. Молдавия. Третий раз он приехал туда после 2000-го. Оказался вновь поражен, на этот раз – уровнем бедности, качеством оказанных услуг в ресторанах. В суп харкнули! В гостинице не топили! Задницу отморозил, будто на Крайнем Севере ночевал. Но навсегда сохранил в своем сердце воспомина… Я молчал да кофе потягивал, – конечно, платил я, всегда за них плачу я… – и смотрел, как он ртом шевелит. Бескровные губы… Как бледные гусеницы, что решили друг с другом потрахаться. Если, конечно, гусеницы трахаются. Ну, в его-то случае и на его лице – непременно. Джон Тиболти, RBC Canada… Псевдожурналист. Конечно, никаким журналистом он не был. На лице у него печать стояла. Органы. Никаких сомнений, что дурачок подвизался в секретных службах. На полулегальном положении сотрудничал. Сколько я таких «журналистов» в Молдавии навидался! И у каждого – выправка, как будто из Форт-Нокса только сегодня выпустили. Но что поделать. Совок рухнул, и все эти шпионы – куда-то же им надо деваться – и в самом деле переквалифицировались в журналистов, под легендой которых занимались когда-то разведкой. Прием, прием, Оттава. Лондон, как слышно. Резидент в Париже, сообщите… Так или иначе, а он позвал меня в самое их логово, центральный офис «Радио Канады». Желал побеседовать относительно моей книги, которая ему случайно попалась на глаза… Всколыхнула волны приятных воспоминаний. Целый тайфун! Но манеры у него остались из прошлого. Он не разговаривал, а допрашивал. Мне все казалось, что сейчас засветит: сначала лампой в лицо, потом кулаком в ухо. Костлявый, крупный. Такой наверняка допрашивать в самом деле не гнушался. Допрос с пристрастием. Расскажи, Владимир, как ты оказался на островке свободы и процветания? Правда же, в Канаде очень хорошо? Ты тоже ностальгируешь по Советскому Союзу? А вот, скажем, Путин… Путин, Путин. Все они только и делают, что про него расспрашивают. Можно подумать, я в Кремле грузчиком работаю. Я остался на высоте. Признался, что с Путиным лично не знаком, но в переписке с ним состою. Это каким таким образом, оживился собеседник. Понимаете, я тут познакомился с одним толстячком… Местный миллионер… Мишель Брюбль… И он, видите ли, решил написать письмо Путину. Так, мол, и так, Влад, франкоговорящих канадцев все обижают. Хотим независимости, хотим дружественной помощи Кремля… Само собой, письмо написано по-французски. Брюбль хвастается всем, что говорит по-русски, но это не больше чем раздутое эго. Оно надуто через задницу, как лягушка через соломинку. Все, что может сказать Брюбль по-русски: babuchka, deduchka, matreshka, davai ebatsea. На этом богатейший словарный запас миллионера-русофила – как он представляется в клубах знакомств русскоязычным блядям, – заканчивается. Текст письма Путину пришлось переводить, и сделал это я. Смеюсь, вспомнив, как Брюбль, пожавшись, отвалил мне за это целую «двадцатку». После я отослал письмо в какое-то информационное агентство на Урале. Провинциальная шарашка, но со словом «Российские новости» в названии. За это получил еще «двадцатку». Ну а что Путин? А он ответил! Письмо прислал… Невероятно! Видно, что радийщику хотелось поговорить об этом, но приличия ради пришлось обсуждать мой роман. Роман… Что они все к нему так прицепились, я не знаю. Отшучивался, говорил, что не помню, как и зачем его написал. Собственно, так есть. Но никто не верит. О литературе говорили ровно пять минут. Вокруг шныряли педики с ласковыми беспокойными глазенками – офис «Радио Канады» как раз в их логове, посреди района их… Маслянисто блестела поверхность кофе. Я знал, что это обманка. Кофе я купил тощий, без сливок. Так что я цедил черную горечь с миндальным привкусом без страха пополнеть. Да с такой работой и не потолстеешь… После Путина и дежурных вопросов пришел черед Молдавии. Само собой, я обязан быть специалистом по Молдавии. Европейский вектор или ориентация на Евразию? Каковы, на мой взгляд, главные статьи экспорта-импорта в свете импортозамещения в товарообороте между?.. Наконец, как там Китай, новая сверхсила? Есть шансы у очередного мирового гегемона закрепиться в Молдавии? От обилия бреда голова опухла. Почувствовал себя приглашенным гостем программы молдавского телевидения. «Молдавия как средоточие интереса мировых держав». Но если человек просит, я всегда даю. Щедрый, как Генри Миллер. Рассказываю о схватке мировых держав на территории Молдавии. Именно так. Не в Молдавии, а «на территории». Звучит солиднее, для докладов особенно. Что там еще? Политические пристрастия населения… На мой взгляд… Предполагаю дальнейшее усиление влияния геополитических сил, выступающих за ориентацию… В общем, тоже целый доклад сочинил. Думаю, в доклад он это все и оформил. Получил свои пятьдесят долларов в час – а если работает давно, то и все семьдесят, – сдал в бюро по Восточной Европе… А как побочный продукт еще и передача вышла. Про то, как жители маленькой Молдавии мечтают попасть в Евросоюз, что так талантливо описал в своем романе Владимир Лор… Переврали все. Но и на том спасибо. Потом словно ком с горы покатился. Пригласили в редакцию газеты «La Presse». Там народ попался поинтеллигентнее. Не служивые… Интервьюер, Марио, родом из Италии, интересовался построением сюжета. Но и без экзотики не обошлось. Как обычно, меня понесло. Стал изображать из себя империалиста, шовиниста, державника. Пообещал, что всех расстреляем, когда танки РСФСР войдут на Северный Полюс. Только МакКинерни оставим. Остальных – мечом и огнем… Развернул невидимое полотно десятой краснознаменной дивизии. Наплел, что в Молдавии стал капитаном запаса. В возрасте тринадцати лет сбежал из родного города в пылающее Приднестровье, чтобы подносить снаряды военным. Каким? А не помню! Мы, русские, жестокий и злой народ. Нам лишь бы воевать, а с кем, зачем и почему – неважно. В Приднестровье меня ранили четырежды, – показываю колено, на которое неудачно приземлился пару лет назад из-за литра коньяка… помню, опухло, гноилось, пришлось резать… – есть и доказательства… Короче, все непросто! В Молдавии жизнь соседствует со смертью, и наоборот. Конечно, прямо я ничего не говорил. Но достаточно ясно намекал. Так, мол, и так, в Молдавии едва избежал ареста, чудом ускользнул из страны. Уже стояли под дверью люди в масках и с автоматами… Смешно, но это правда. Стояли! Но в то же время все было так по-другому… Но этим – зажранным канадским идиотам – не объяснить ничего. Не смогут они понять, что целый батальон ОМОНа присылают только потому, что твоя книга в библиотеке у человека стояла. А она и стояла. Вернее, лежала. Точнее, светилась. XXI век, книги теперь электронные! На рабочем столе компьютера еще одного неудачливого шпиона из Москвы, Багирова, была моя книга. Он ее читал. А в свободное от чтения время занимался в Молдавии политтехнологиями, немножко журналистикой, немножко шпионажем… У кого-то взял денег, кому-то не отдал… Все – плохо, все – через одно место… Брат-близнец дуболома с «Радио Канада», короче. Его арестовали, обыскали… Послали группы захвата ко всем, чьи фамилии нашлись в компьютере незадачливого разведчика. А поскольку бедняга любил читать, боевые группы высылали к гражданам Толстому, Стейнбеку, Уэльбеку, Лоринкову… Я оказался единственный, чей адрес нашелся в телефонной книге Кишинева. Et voilà c’est comme ça je suis devenu l’e

«Монреальскому разнообразию» (фр.).

Улица Вифлеемская (фр.).

И вот так я стал врагом своей страны (фр.).

Уметь жить (фр.).

Равенство, братство (фр.), чепуха (стилизовано под фр.).

Мы что, не любим работать? (фр.)

Мы обожаем работать! (фр.)

Остров в черте Монреаля (прим. авт.).

Господин как все (фр.).