Страница 5 из 7
Перегонщик
Еще до Германии мы жили в Сочи, я работал в «Жемчужине», лучшем ресторане города при гостинице, которая находилась в системе интуриста. Роскошное заведение, много иностранцев, все на высшем уровне, шикарно, магазины «березка», где за валюту можно было купить все, кроме машины. Зарабатывали с женой много. И вдруг мы с музыкантами узнаем, что в городе Нерюнгри можно купить талоны на приобретение машины. Покупаем авиабилеты и летим в Нерюнгри. Ну, туда-сюда, назад-вперед, находим этих людей, которые талоны продают. Ими оказались женщины из столовой. Зашли к ним, поговорили. Веселые, довольные покупаем у них талоны и говорим, до свидания. И тут заведующая говорит: «Стоп! Куда? Вы что думаете, что это все? Так просто от нас отделаетесь и уедете?.. Теперь вы наши». Мощная такая телка, главная у них, хватает меня одной рукой за грудки и через стол к себе, как дернет. Я через стол перелетел и не знаю, как на ноги встал. «Мой, – говорит, – будешь». Я говорю, что я не могу, что сам не по этому делу. В общем, слово за слово подставил вместо себя поварихам трех своих музыкантов. И понеслось. За стеной в гостинице оргии идут. Музыка… Я думаю, надо выбираться как-то из города. Пошел за билетами. Билетов нет на месяц вперед. Подхожу к кассирше, говорю, улететь надо. Она мне безразлично: «Всем надо». Я к ней и так и эдак. Она ни в какую. Говорю, что могу помочь ей в ее проблемах. Короче, разговорил ее. Она мне говорит: «Как вы мне поможете, если у меня рак?» Я говорю, помогу… У меня знакомые врачи в Питере. Они мои друзья и каждый год в Сочи приезжают отдыхать. Она не верит. Я набираю телефон, разговариваю с Мишей. Он говорит, нет проблем, пусть приезжает. Я ей даю трубку, он с ней говорит, обещает встретить в Питере и помочь. Короче, она продает нам четыре билета, и мы летим в Сочи. Оттуда едем за машинами. Приезжаем в «Набережные челны» на «АвтоВаз». Нас у проходной встречает чеченец и говорит: «Какой талон?.. Никакой талон не нужен. У меня будешь покупать…» Чечены тогда завод под контролем держали. На другой день мы с утра пришли оформлять покупку машины. Чеченец куда-то делся. Мы скорее платим деньги, получаем свои «Жигули» и как рванем из города домой в Сочи.
У нас было много знакомых немцев и других иностранцев, которые каждый год приезжали в Сочи отдыхать. Они привозили шмотки, продавали их с рук. Я работал в «Жемчужине», Ирочка работала в «Камелии». У нас все было. Наступило время перестройки с кооперативами. Из-за границы начали завозить товары. В это же время начинают давать визы за границу, и мы, как многие наши знакомые, начинаем мотаться за границу за шмотками. Скоро я продаю свои «Жигули» и мы собираемся с Ирочкой ехать в Германию за машиной. Она летит в Дюссельдорф к нашим знакомым. Я должен лететь за ней, но лечу по делам в Питер. Там у меня друг профессор. Его жена владеет картинной галереей. Она меня попросила отвезти картину в Германию немцу, который мне за нее заплатит две тысячи марок в качестве комиссионных. Встречаюсь с профессором и его женой, беру у нее картину и еду на такси в аэропорт Пулково. По дороге ко мне в такси подсаживаются еще трое. Двое из них сели по бокам от меня и еще один спереди. Ну, думаю что-то будет. Заперли со обоих сторон. Они мне: «Здорово, братан!… Ты откуда?» Веселые такие… Там туда-сюда… «Братуха, давай выпьем…» Я понимаю, что не все так просто, и они что-то затевают. И начинаю им гнать. Гоню им, что попало. Говорю, что водку пью только паленую и только с клофелином. Без клофелина водку не пью. Потому что люблю только с клофелином. Но особенно люблю пить водку с клофелином после кокаина или марихуаны… В общем гоню им по полной. Они рты раскрыли… Короче, я их развел, как следует, на все сто процентов. Они сдулись и замороченные на всю катушку соскочили. «Ладно, – говорят, давай…» Попрощались и вышли из машины. Я приезжаю в аэропорт, сажусь в самолет и лечу в Германию. Из аэропорта еду прямо к деду. Ирочка уже там. Юзеф меня встречает. Я достаю картину и вижу, что рама шикарная, покрытая позолотой и в одном месте покоцаная. Отбился кусок. А завтра покупатель придет за ней. Что делать? Я иду в магазины, покупаю кисточки, краски, алебастр. В общем, все, что нужно. И начинаю ремонтировать раму. Всю ночь красил, подделывал. Не спал ни часа. Утром приезжает немец. Я ему картину предъявляю. Он смотрит, ничего не замечает и дает мне тысячу марок. Я ему говорю: «Мне сказали, что за картину я получу две тысячи марок». Немец ничего не говорит. Достает две тысячи марок и отдает мне. Я ему говорю: «А сколько эта картина стоит, можете мне сказать?» Он говорит: «Тридцать тысяч марок». Тогда я ему говорю: «Тогда мне еще пятьсот марок нужно дать». Он говорит: «Это почему?» И тут Юзеф ему что-то по-немецки говорит. Тот достает еще пятьсот марок и отдает мне. На эти деньги, я еду в салон и покупаю себе темно-зеленый, бутылочного цвета «Мерседес». Накупаем с Ирочкой в магазинах шмоток, упаковки жвачки и все, что можно. И еще перед отъездом одна знакомая полячка весь багажник нам забила куклами Барби. Тогда это было дорогой и ходовой товар. Она как раз в Сочи к нам собиралась лететь. Едем с Ирочкой на купленном «Мерседесе» обратно. Проезжаем Украину. Останавливает нас полицейский, осматривает «Мерседес» и начинает докапываться. Я ему начинаю гнать, что я работаю на «Бавария фильм». Предлагаю денег. Он ставит ногу на бампер, поднимает пальцем козырек фуражки и задумчиво так говорит: «Ты обратно поедешь… Привезешь моей жинке…» И начинает перечислять. Я от смеха чуть не падаю и едва себя сдерживаю, чтобы не расколоться и не разрыдаться от смеха. Потом он говорит: «Что у тебя в багажнике? Покажи…» Я ему открываю багажник. Он смотрит и видит куклы Барби. Весь багажник ими забит. Глаза у него разгорелись. «Дай мне куклу, – говорит. – Дай!» Что делать? Отдали ему куклу. Отстал. Дальше едем. Останавливает другой полицейский. Я ему предлагаю деньги. Он говорит: «Не-а… Гроши у мене е-е… Жвачку давай!» А мне Ирка сказала, что, если ты жвачку отдашь, я тебя убью. Детям же везли. Что делать? Пришлось отдать одну упаковку жвачки. Едем дальше. Бензин заканчивается. И нигде на бензозаправках бензина нет. Бензин почти на нуле, дальше ехать нельзя. Вижу на заправке, где остановились, огромную очередь грузовиков и легковых машин. Спрашиваю, в чем дело. Мне отвечают: «Бензина нет». Я спрашиваю, где главные здесь. Показывают на отдельно стоящее здание. Подъезжаю, выхожу и иду ко входной двери. Слышу гулянка идет. Дверь закрыта. Стучу. Открывает пьяная баба. «Тебе чего надо?» Я говорю: «Бензин нужен… Покупаю за валюту». Она говорит: «У тебя есть?» Я киваю. Она смотрит на «Мерседес» и говорит: «Подъезжаешь незаметно колонке вон к той, заправляешься по-тихому и едешь до перекрестка. Я там тебя жду. Я подъезжаю к колонке, заправляюсь незаметно. И вдруг слышу от грузовиков кто-то кричит: «Смотрите, он заправляется». Крики, шум, гам. Я думаю, ну сейчас отметелят. Быстро вынимаю пистолет из бензобака, садимся с женой в машину и говорю, чтобы Ирочка достала деньги. Она достает их и тут же роняет. Дверь открыта, деньги на землю из машины полетели. Начинаем собирать деньги. Снова садимся, мчимся к повороту, отдаем деньги той бабе и уезжаем. Приезжаем в Сочи на «Мерседесе». Ни у кого такого нету. Меня начинают просить друзья, знакомые, чтобы я им пригнал машину. Да, самое интересное, как я потом продавал свой «Мерседес». Куда ни приеду, все на мою машину смотрят, расспрашивают, языками чмокают. Просят продать. Но когда цену называю, уходят. Через пару лет собираюсь продавать машину. Ко мне приводят грузина. Он смотрит на машину. Машина как новая, в идеальном состоянии. Салон сияет. Грузин осмотрел ее, потом говорит: «Открой багажник». Я открываю. Он посмотрел и говорит: «Пятьсот килограмм мандарин влезет…» Я обалдеваю, потому что ухаживал за этой машиной, как за женщиной. Пылинки сдувал, химчистку делал. Потом он говорит: «Открой салон. Я ему открываю салон. Он смотрит и говорит: «И сюда пятьсот килограмм влезет… Покупаю, дорогой!» Стою в шоке. Я эту машину холил, лелеял, а этот подходит и говорит: «Пять сот килограмм мандарин влезет… И в салон пятьсот…» Это, вообще, что-то, где-то. Вторую машину я гнал для профессора, моего друга из Набережных Челнов. Он, когда увидел мой зеленый «Мерседес», говорит: «Купи мне белый «Мерседес». И достает из кармана комок денег. Там марки, фунты, доллары… Для друга чего не сделаешь. Поехали в Германию с Ирочкой за шмотками и за машиной. Выбрал в салоне хорошую машину. Белый «Мерседес». Обратно едем с одним югославом. Вмесите машины покупали. Он впереди едет, мы с Ирочкой за ним. Скорость приличная. Я вижу его задние фары. Въехали в Польшу, едем и там в одном месте дорога начинает вилять. Поворот за поворотом. Он повернул и остановился, чтобы меня подождать. А я не увидел его фар, подумал, что он дальше по дороге умчался. Притормаживаю, поворачиваю и со всей скорости в него как влупился. От столкновения меня отбрасывает на обочину, и я еще сбиваю столб с указателем. Через десять минут приезжают полицейские. Они так смотрят на машины, и один из них говорит: «Как все было?.. Так это ты виноват… Еще и столб сбил. Это штраф двести марок… Мы протокол оформлять не будем. Наша смена закончилась. Сейчас приедет новый наряд и все оформит». Они уезжают. Что делать? Я, как ненормальный начинаю руками рыть яму. Быстро-быстро, как собака. Лопаты нет, инструмента тоже никакого нет. Ну, чего делать? Вырыл руками яму, хватаю лежащий столб с указательным знаком, втыкаю его в яму и зарываю. Только закопал и тут подъезжает новый полицейский наряд. Осмотрели повреждения на машинах и один говорит: «Так у вас тут и столб с указателем сбитый должен быть…» Я им говорю: «Какой столб?.. Никакого сбитого столба не было. Столб с указателем вот он стоит на своем месте. Они смотрят, указатель стоит, стоят, плечами пожимают – не поймут, в чем дело. Что с машинами делать? Один полицейский, здоровенный поляк, берет так руками, поднимает мой «Мерседес», а там передняя ось, волной. Он так ставит машину на землю и говорит: «Ничего можно до сервиса доехать». И мы поехали. За ремонт пришлось все купленные шмотки отдать. Приезжаем в Сочи, я звоню профессору и говорю, что пригнал ему машину, как он просил, белый «Мерседес». Тот мне говорит: «Ты, знаешь что, продай эту машину. Она мне уже не нужна…» Я столько сил затратил, что бы ему «Мерседес» пригнать. А он мне: «Продай машину…» И говорит приезжайте. Мы вас на теплоходе по Волге повезем. Оставили машину на стоянке около дома и поехали в Астрахань. Оттуда на теплоходе по Волге отправились в плавание. В той поездке я узнал, что такое черная икра. Там мы с Ирочкой купили голову черной икры. Ну, такая как футбольный мяч… Я никогда такой не видел… Приехали из круиза по Волге. И я продал этот белый «Мерседес». Потом начал друзьям и знакомым машины из Германии пригонять. Оформляем визу, едем, с женой, покупаем шмотки, машину и едем обратно. У меня машина для знакомых или на продажу, у Ирочки шмотки. Через некоторое время на меня вышли серьезные люди. Все эти люди сейчас на Рублевке живут. Я им всем машины пригонял. Один – миллиардер сейчас. Иногда хочется позвонить и миллиончик попросить. Рома такой был, сейчас очень известный человек. Я с ним больше дело имел. По заказу я пригонял машину из-за границы, на нашей стороне. Рома садился рядом со мной, клал волыну между ног и говорил: «Поехали». Такой мальчик был… Там такая схема была. В Германии сами немцы гнали машины в Польшу. В Польше мы уже забирали эти машины и гнали в Россию. Немцы, которые пригоняли машины в Польшу, заявляли, что машины угнаны. Им выплачивали страховку. Угнанные машины в России продавались. Все деньги делились поровну.