Выскочка

Спустя неделю такой гонки, появился, наконец, результат. Труженики были очень довольны.

– Ты часы видела уже почти полночь, твой муж тебя четвертует.

– Четвертует… Мы каждый день так заканчиваем. Ты вообще, что ли за временем не следишь. Он меня каждый день четвертует, я уже привыкла.

– Тогда дуй домой, ерунда осталась сам закончу.

– Вот эгоист на общие перлы претендуешь? Предлагаю заказать пиццу, пиво и отпраздновать окончание, пока доставят, как раз закончим.

– Годится. Только я пиво не хочу, может виски? Такой труд и пивом.

– Виски так виски.

К пицце и виски добавились фаршированные маслины, лимон и неизвестно откуда добытый Катей лед. Высокий шотландский градус безжалостно расправился с их усталостью, в дребезги разбил незамысловатую закуску и вскружил и так уже кружащиеся от успеха головы победителей. Офисный компьютер замурлыкал модный, специально для влюбленных женщин написанный, яркий, нежный и ласкающий мотивчик популярной мальчуковой группы. Парни сотрясали воображение цветастыми картинами ухаживания, шепотом уговаривали поддаться и победно рычали, получив желаемое. Катя и раньше закатывала глазки, повторяя своими красивыми, аккуратно накрашенными губами слова этой песни, но сейчас в этих обстоятельствах душа пожелала большего.

– Ты должен пригласить меня танцевать, так люблю эту песню и еще ни разу под нее не танцевала.

– Должен. Приглашаю.

Пока Слава сидел, виски тоже прятались в ожидании команды, что тело пьющего готово к господству над ним. Поднявшись и посмотрев в задорно смеющиеся глаза Кати, Слава начал в них растворяться, он совсем не ощущал себя, только эти голубые озерца принимающие его в себя своей нежной прохладой. Поцелую. Пусть потом прибьет, узнаю на вкус эти глаза и будет, что будет. Он нагнулся, потянулся открытыми губами, как ему, казалось обещающим удовольствие, глазам, но встретил открытые готовые для поцелуя губы. Конечно же, это был не первый поцелуй Вячеслава в таком состоянии, но произведенный эффект, был неожиданным, его не отбросило, не ударило током. Просто поцеловав Катю, он утратил сознание. И в сладостном, бессознательном смело и жадно целовал ей губы, глаза, шею, грудь, она нежно и податливо отвечала встречными действиями раздевая и целуя его. Это был не секс, а страда, уборочная – эти двое хотели за раз вобрать в себя и дать друг другу все удовольствия мира, несколько часов беспрерывного движения друг в друге, жадного вгрызания, царапанья и предобморочного, конвульсивного растворения в другом, когда удовольствие одного подхватывались тысячекратным удовольствием другого.

Яркий офисный свет, остатки пиццы и резкий запах виски немного отрезвили, а часы, указывающие на половину четвертого, вообще привели в состояние адекватного мировосприятия наших героев. Они ничего не говорили друг другу, слаженно единой командой одевались, убирали в офисе, выключали свет и технику, молча спускались вниз, молча выбрасывали мусор и разъехались каждый в своем направлении.

Сейчас, когда каждый стал сам по себе и ехал домой, сложно передать чувства, мысли, настроения. Воздействие алкоголя улетучились напрочь, не было никакого виски, хотя с другой стороны, если бы не виски… Глубоко в сознание Славы впились Катины слова о том, что он совсем не в ее вкусе. Она ему очень нравилось, не только потому, что она была самой красивой женщиной, которую ему доводилось видеть в последнее время, нет. Красота много, но главная та легкость, с которой они сошлись, главное то, что они одинаковые, нет. Не одинаковые, а близкие по духу люди. Тоже чушь какая-то. Вот оно началось, он, который может объяснить все что угодно, не только про себя, но и про других не может объяснить элементарного. Напились и повело, тоже версия, но какая-то не их. Тысячи причин могут быть объяснением произошедшего, только не эта. Ладно, сделанного не вернуть, а все эти почему, зачем или как могло быть, пусть идут к черту. Решил Слава. Ему было хорошо, он не о чем не жалеет и жалеть не будет. Будет, как будет.

Утро оба были виноватыми перед всем миром, насторожено беглый взгляд по друг другу, задумчивый в сторону и проникновенный на монитор компьютера. Шеф бизнес-план даже не читал, взял и покатил к своему товарищу банкиру. О произведенном на финансиста эффекте сообщил еще из банка по телефону.

– Молодцы, готовьте план реорганизации компании, распределяйте средства, активы и роли. Самое главное каждому премию и прибавку к зарплате сто процентов к тому, что есть. Я очень доволен. Отпразднуем все вместе. В конце рабочего дня всем коллективом в ресторан. Будьте готовы.

– Славка, мы молодцы, нам премия, прибавка в сто процентов и вечером праздник в ресторане в нашу честь – Катя бросилась на шею к Славе, чем повергла в еще большее уныние и без того не находящего себе места Филиппа – Филипп мы сделали это.

– Теперь ты с ним это делаешь? – процедил сквозь зубы Филипп.

– Прекрати.

– Давай увидимся сегодня, мы за все это время ни разу не виделись.

– Какой увидимся, ты же слышал, шеф сегодня устраивает в нашу со Славой честь праздник, нужно быть свиньей, чтобы отказаться.

– Ну, слава Богу, тебе слава и Славе твоему тоже слава.

– Филь, ну перестань. Завтра или после завтра обязательно увидимся. Не сердись. Ладно.

Злой на все и вся Филя на вечеринку не пошел и Катя со Славой были предоставлены друг другу. Весь день они даже не обмолвились о вчерашнем, но вечером… В танце под «их» песню, когда он прижал ее к себе, не она, нет, ее тело сказало, что между ними все было и все еще есть.

– Помнишь, я говорила, о чем мечтаю, чего хочу больше всего на свете? Так вот это случилось. Я влюблена. Хотя ты по-прежнему не в моем вкусе.

– Ты хочешь сказать, что влюбилась? И этот счастливец, не я?

– Хочу и это ты.

– Я тоже хочу, очень… Поехали сегодня, ко мне?

– Поехали. Я ненормальная, совсем контроль потеряла…

– Хочешь, я буду тебя контролировать?

– Ты и так меня контролируешь, чувствую себя как кролик перед удавом, ты гипнотизер?

– И эквилибрист. Если ты влюбилась, значит, любишь, если любишь, почему молчишь, почему не скажешь: Люблю тебя.

– Люблю тебя. Хочу быть твоею и буду твоею. Ты то, хочешь, чтобы я была твоею или придется насильно делать тебя счастливым? Не хотелось бы насильно.

– Кажется, я тоже начинаю тебя любить. Да точно начинаю.

– Что?

– Хотя нет уверен. Люблю. Люблю заниматься с тобой сексом, работать с тобой люблю, общаться просто обожаю.

– Заткнись, неблагодарный я ему к ногам себя  положила, возьми…

– И возьму. Я всегда беру все, что под ногами валяется, вдруг пригодится.

Еще долго их болтовня была бессмысленным кружением, порханием с темы на тему где главным было то, с кем говоришь, а не что и как.

Катя очень привязалась к нему, не понятно, как, этот внезапно появившийся в ее жизни человек за считанные дни стал близким и родным, как ему удалось стать самым главным человеком ее жизни. У Славы все было менее однозначно, он истосковался по нежности, по ласке, близость с женщиной вот, что было основным в их отношениях. Настоящая близость и обладание женщиною, ой какие разные понятия и сейчас это предстало перед Вячеславом с сокрушительной очевидностью. Господство под чьей-то юбкой победа для мужчины, победа для самца, но никак не для личности, мало чтобы в тебе испытывали физиологическую зависимость, мало давать удовольствие телу, не воздействуя на ум и душу, а то, что было у них с Катей и было этим большим. Призрак королевы автосервиса развеялся как утренний туман, ни боли, ни воспоминаний.

Проект реорганизации, планирование новой компании и поэтапный переход в новое состояние были общими всепоглощающими задачами нашей пары, ни шагу друг без друга. Они и контролировали, и поддерживали, и конечно же дополняли один другого. Обычного рабочего дня этим увлеченным трудоголикам было недостаточно. Задерживаться, чтобы конец каждого дня подытоживать бурным сексом, чтобы заниматься любовью, чтобы прикипать к друг другу. Эти двое жили без оглядки. Жили максимально продуктивным и наполненным эмоциями, теплом, светом сегодня, не заботясь о завтра, которое может выставить к оплате счет и его необходимо будет оплачивать, во чтобы-то ни стало.