Х-безумие

В распечатке звонков были номера Романа, завкафедрой, подруги, родителей, однокурсников и бывших одноклассников (с ними не было никаких намеков на любовную связь), другие номера – из библиотек, служб различных услуг.

Проверка ноутбука не пролила свет. Ксения действительно готовила научную публикацию. И она знала о беременности. Поисковые запросы касались первых признаков, возможности установить срок. У некоторых ссылок цвет заголовков были другим, под ними была указана дата, когда пользователь заходил по ним – в 20-ых числах. Чуть больше недели до гибели.

***

…После выступления перед студентами Голдин не нашел девушку с пышным каре, вернулся на кафедру. Вишнякова вызвали в ректорат.

– Это надолго, – сказала правду или соврала, обидевшись на утреннее, секретарша.

Ладно, в конце концов есть телефон. Можно будет позвонить, узнать, что за девушка.

Голдин направился к выходу. Завел машину и, пока она прогревалась, закурил на улице. Ему предстоял тяжелый визит – к родным жертвы. Второй жертвы.

Он затягивался, не чувствуя ни вкуса, ни удовольствия от любимой вредной привычки. Повернувшись к корпусу, построенному еще где-то в 70-ых годах, стал смотреть на окна. Окна были темными и пустыми, кроме одного. Светлое пятно-рубашка привлекла его внимание. Секретарша. Она наблюдала за действиями Голдина и была чем-то встревожена.

Еле скрипнула массивная деревянная дверь, и из «аквариума» вышла девушка маленького роста. Голдин узнал в ней Софочку. Она была в черном кашемировом пальто, пережившем не один сезон. Модель простая: приталенное, с чуть расклешенным подолом, широким поясом и большими пуговицами. За воротник с округлыми краями спрятана серая косынка, которой студентка прикрыла прическу.

На ногах ботиночки на квадратном каблуке. Снова у следователя возникло чувство, что это девушка из прошлого, прибывшая неизвестно на какой машине времени. Однако сейчас она направлялась к вполне современной машине.

У темно-синего, почти черного, седана иностранного производства студентку ждал здоровяк – муж? Темно-рыжие волосы торчали в разные стороны, противная реденькая бородка. Оплывшие лицо и фигура. Ожидавший был в простой черной куртке с капюшоном, из-за лишнего веса казавшаяся маловатой, и серых тренировочных штанах.

Увидев следователя, Софочка чуть замедлила шаг, затем ускорила его. Стремительно, не оставляя возможности ее остановить, что-то сказать, направилась к переднему пассажирскому сиденью. Боров перевел недобрый взгляд в сторону Голдина, также внимательно осмотрел его машину, номера. Голдин в ответ посмотрел на номера седана, запоминая три буквы и три цифры на них. Регион указан местный.

Иномарка со странной парочкой направилась к выезду с парковки. Голдин вынул телефон и сфотографировал ее. Сам не зная, зачем. По привычке, наверное, фиксировать все во время расследований.

Выбросив окурок, Голдин сел в теплый салон и набрал номер Паши Мерцалова.

– Слушай, узнать надо о водителе машины, сейчас фотографию тебе перекину, – Голдин продиктовал номер, на случай, если на снимке он расплылся, как хозяин тачки.

– Кто он – подозреваемый?

– Пока он подозреваем в избиении жены, которая меньше его в два или в три раза.

– Понял, – по голосу чувствовалось разочарование Пашки.

Следак, конечно, жаждал бурной деятельности. Молодость, горячая кровь, пылкий темперамент и нормальное желание отправить всех негодяев за решетку. Причем, сделать это как в крутом кино, чтобы почувствовать себя героем после каждого уголовного дела. Но пока новичку приходилось больше выполнять поручения матерого коллеги. Ничего, все успеет, подумал Голдин и плавно нажал на газ.

Глава 3. Наследница таланта

Семья Смирновых жила в «сталинке» в центре города. Просторную квартиру с высокими потолками здесь получил дед Степан Александрович за почести в качестве известного ученого, приложившего свою гениальную руку не к одному крупному городскому проекту в период его советского расцвета. За это заслужил титул почетного гражданина и хоромы в центре.

Ни о каких разменах титулованный дед и его супруга не хотели слышать. На единственной дочке талант отца отдохнул, чтобы в полной мере наградить им внучку Леночку.

С детского сада стало понятно, что ребенок одаренный. Дед не смотрел на возраст девочки, а вместо обычных сказок читал о великих ученых, их судьбах и изобретениях.

Леночка всерьез увлеклась наукой. Жадно читала не детективы с романами, а научную литературу. Вечера проводила не на скамейке с семечками в компании сверстников, а жарких дебатах с дедом, суть которых понимали только они вдвоем.

Бабушка преподавала когда-то русский язык и литературу. Мать устроилась в качестве менеджера среднего звена, выйдя замуж за коллегу. Вся семья буквально молилась на юное светило. Девочка выигрывала одну за другой олимпиады и конкурсы по точным наукам, уверенно шла на золотую медаль в школе и получила бы красный диплом в университете, если бы ее жизнь не оборвалась.

Двор у «сталинки» был не закрыт, и в выходной день даже оказалось свободное место под окнами. Не только москвичам знакома проблема парковки у подъезда, но и в развивающейся провинции. Голдин выключил зажигание, несколько секунд посидел, держа руки на руле. Напоследок с силой сжал темно-серый круг.

Щелкнув ремнем, выбрался в объятия октябрьской стихии, которая снова сдавала ему сдачи за плохие вести, которые он снова нес. Черный ворон – пришла на ум застольная печальная песня.

Звонить в домофон снова не пришлось. Из подъезда вышли два ребенка лет восьми и с веселым смехом побежали на детскую площадку, чуть не врезавшись в незнакомого дядьку.

Нужная квартира находилась на четвертом этаже. На лестничной площадке Голдин прислушался: за дверью ни звука. Последние секунды хозяева живут прежней жизнью. Черный ворон…

Он поднес к звонку палец, но нажать не успел. Дверь резко распахнулась. На пороге стоял дед. В фланелевой рубахе, словно только из-под утюга, трикотажных брюках, черных домашних тапочках.

– Ты кто? – строго спросил дед.

– Следователь Голдин, – визитер показал удостоверение. Если дед и понял, по какому поводу он пришел, то не выдал эмоции ни единым мускулом. Однако дверь открыл шире, тем самым приглашая заходить.

Обстановка в «сталинке» была вполне современная. Что бросилось в глаза, так это обилие книг. Стеллажи до потолка были расставлены по всей квартире. Голдин подумал, что их делали по очереди: когда полки набивались литературой, заказывали новый.

Закрыв дверь за спиной следователя, хозяин потребовал:

– Говорите.

– Внучку вашу, Елену Смирнову, нашли утром у реки.

Дед смотрел в глаза следователю. Снова ни один мускул не дрогнул, но лицо осунулось, посерело на глазах.

В глубине квартиры послышалась возня и торопливые шаги. Через некоторое время вышла полноватая женщина с признаками бессонной ночи на лице. С пришедшим она не поздоровалась. Посмотрела на отца:

– Пап… Пап!? Пап!!! – женщина стала его трясти, интуитивно понимая, что произошло непоправимое. – Что происходит?! – из глаз дочери полились слезы.

Дед оставался на том же месте, продолжая смотреть в глаза Голдину. Дочь повернулась и с болью посмотрела на следователя. Он виноват. Хотя бы в том, что принес дурную весть в дом. Столько лет он на службе, но никак не может освободиться от этого чувства вины.

Голдин молча стоял, дед продолжал смотреть ему в глаза, ища ответы на свои вопросы – как? почему? какая сволочь лишила жизни его любимую внучку, будущего гения, способного прославиться в мировых научных кругах? Дочь пыталась растормошить отца, ненавидяще глядя на человека, лишившего их последней надежды.

– Проходите, – сипло сказал дед, бодрый с нотками строгости голос осип. – Иди к матери, – строго сказал он дочери.

Женщина убрала руки от плеч, оставив на рубашке вмятины от пальцев, и тихо завыла. Поняв, что ничего не добьется от отца, она отправилась в глубину квартиры.