Страница 4 из 11
Ден стоит с ошарашенным видом и смотрит на меня. Узнал.
Он скидывает с ног напрочь промокшие кроссовки и, оставляя на деревянном полу влажные следы от босых ступней, вместе с двумя пакетами проходит на кухню. Молчит, а сам глазами косит в мою сторону, и только вид делает, что занят сортировкой продуктов по полкам в старом холодильнике.
Я тоже молчу. Медленно пью чай да разглядываю старого знакомого. Бриджи джинсовые, как и белая футболка промокли насквозь – с них на пол капает вода. Под футболкой, что прилипла к загорелой коже, проглядывает неплохо накаченный пресс. На несколько мгновений мой взгляд задерживается на нем.
Ден плюхается на стул напротив и складывает руки перед собой. Его серые глаза, хотя я могла поклясться, что ночью они были темно-синими, блуждают по моему лицу.
– Ну? – резкий вопросительный кивок в мою сторону.
– Для начала, здравствуй, – говорю я и широко улыбаюсь.
– Виделись. Ты та ненормальная с пляжа. Зачем утопиться решила? – его голос недоволен, а сам он словно раздражен моим приходом. Неужели мне только показалось, а он не помнит, что мы были знакомы раньше?
Я надменно, по крайней мере, пытаясь, вскидываю брови.
– Мы оба знаем, что я не топилась. И мы оба видели, что там происходило. Это была девушка. И ее лицо… – скатываюсь на шепот – не хочу, чтобы Виталина услышала.
– О чем ты? – удивляется он. – Какая девушка? Я оттащил тебя от воды, когда нас почти накрыла волна.
Все тот же недовольный взгляд, все те же плотно сжатые губы. И милый подбородок с ямочкой. Отвлеклась.
Кручу в руках уже пустую кружку. Провожу пальцами по керамическому краю, пытаясь сконцентрироваться на воспоминаниях. И я точно уверена, что мне не привиделось.
– Ты бросил меня на берегу валяться! – выдвигаю я ему обвинение и встаю из-за стола. Если он не хочет мне говорить правду – пожалуйста. Сама все выясню. И что это была за девушка, и что за кони в волнах.
– Ты отключилась, где живешь – мне неизвестно. Что было еще делать? – он сжимает руки в кулаки. Да, совсем не тот мальчишка, которого я помнила.
– Ну уж не оставлять одну на пляже, – я разворачиваюсь и собираюсь уходить, но замираю, потому что он фыркает вслед.
– Зато теперь мы квиты.
Мне приходится повернуть голову, чтобы увидеть лицо парня. Его слова бьют по больному и заставляют проснуться давние воспоминания.
Мы перестали с ним общаться не из-за расстояния. Не из-за того, что я не приехала на следующее лето. Глупые отговорки, придуманные чтобы успокоить совесть, ведь все было гораздо более прозаично.
В один из летних августовских дней мы пошли в лес. Именно после этой прогулки развилась моя неприязнь к этому месту.
Было весело. Мы собирали травы, которые поручила Дену принести его мать. Играли в глупые игры типа пряток и догонялок. Набирали полные карманы желудей и шишек, чтобы потом смастерить из них какие-нибудь поделки.
Помню, как весело было.
– Гляди, гляди! Там белка! – радостно вопила я, тыча пальцем вверх.
– Нет там никого, это просто листок пролетел. Или птица, – откликался Ден, но все равно задирал голову и пытался разглядеть то, что удалось увидеть мне.
– Да точно тебе говорю! А вон мышь! – зверюшки были настолько юркими, что когда Ден поворачивался, они уже исчезали.
– Да все ты придумываешь! Иначе я бы увидел! – он обижался на меня и, насупившись, шел искать нужные травы.
На обратном пути дорогу нам преградила змея. Наверное, мы слишком близко подошли к ее кладке с яйцами, поэтому она ощерилась, зашипела. Я с самого детства до одури боялась змей. И в тот раз, даже не задумываясь, стала отступать назад, а когда поняла, что змея смотрит только на Дена, бросилась бежать сломя голову окольными путями к морю, а потом и к дому.
Ветки больно били по рукам и лицу, крапива обжигала голые ноги, но я почти не обращала на это внимания. В голове не было мыслей, только страх, который заполнил все сознание и оставлял неприятный кислый привкус во рту. Мне чудилось, что змея ползет по пятам и вот-вот вопьется своими острыми ядовитыми зубами мне в ногу.
Даже яркий солнечный свет и шум волн не уменьшил чувства тревоги, когда я выбежала к берегу.
И только уже в своей комнатке на чердаке, забившись под одеяло и обняв любимого плюшевого пса, я зашлась в рыданиях, понимая, что бросила друга одного. Я целый день проходила тихая, незаметная. Родители все спрашивали, что произошло, но я отмалчивалась, боясь признаться в трусости. Я быстро ела и уходила в свою комнатку, где пыталась отвлечь себя чтением, но перед глазами вместо строк мелькали испуганное лицо Дена и шипящая змея.
Я так и не смогла заставить себя пройти пару домов и узнать, вернулся ли Ден. Не хотела смотреть в глаза его матери, если случилось плохое.
А на следующее утро мы столкнулись на нашем пляже. Тяжелые серые тучи нависли над головами, а ледяной ветер пробирал до мурашек.
Ден лишь бросил на меня косой взгляд и пошел в противоположную сторону, пиная попадающиеся на пути камни. А я так и осталась стоять, нервно потирая острые локти вспотевшими от страха ладошками. Надо было сказать ему тогда что-нибудь, но язык будто прилип к небу. И я просто смотрела, как мальчик уходит от меня, навсегда разрывая дружбу, которая едва успела завязаться.
– Я была ребенком. И жутко боялась змей, – говорю глупые оправдания, заглядывая в такие знакомые, но одновременно и чужие, глаза Дена.
– Я оттащил тебя далеко от воды. Тебе ничего не угрожало, – вторит он мне, скрещивая руки на груди.
Выхожу из кухни, со звоном ставя чашку в раковину. Перемирия не будет.
V
К тому моменту, как я выхожу из дома, дождь заканчивается, и, даже сквозь еще бродящие по небу тучки, пытается пробиться солнце.
План отсутствует. Прийти к тетке и спросить я не могу. Остается дожидаться чего-то, что разъяснит мне как-то события прошлой ночи.
Бреду к дому по влажной дороге, комки грязи липнут к подошвам белых босоножек и пытаются испачкать пальцы ног. Остатки дождя в виде капель красиво переливаются на солнце, уже почти одерживающем победу в битве с тучами. Природа цветет. Она любит дождь и ту влагу, которую он дает. До этого унылые, зажаренные растения, изнывающие от палящих лучей, теперь оживились, подняли свои головы-бутоны, расправили листочки и красуются сами перед собой, радуются. Да и дышится полной грудью.
Когда я дохожу до теткиного дома, мозг уже вовсю рисует сцены для моей книги, которую я никак не могу закончить, не веря в свои силы, боясь, что она просто не получится, раз я не училась на это. Но слова Виталины, как преподавательницы, почему-то возымели действие. Во мне проснулось это затаенное ныне желание закончить историю, которая рассказывается уже давно.
Проскальзываю в калитку и по мокрой траве иду к лестнице, что ведет к окну на чердаке. Тетка, должно быть, копается в земле на другой стороне участка, или кормит кур.
Здесь у всех большие участки. Почти каждый разводит какую-нибудь живность. Вместо денег иногда используется обмен.
Помню, как в детстве пришла одна соседка с огромным бидоном козьего молока. Попросила десяток яиц. А молоко было свежее, теплое и пахло… М-м-м. Я тогда долго вертелась рядом с этим бидоном, все нюхала, да облизывалась, пока мне не налили полную кружку.
Сейчас такой обмен стал немного угасать. Теперь все больше на продажу. В город или в другие поселки. А жаль.
Взбираюсь по лестнице наверх, тяну окно на себя, рама податливо поднимается, позволяя мне войти. По сравнению с ярким полуднем на улице здесь темновато. Глаза не сразу привыкают, так что стою в нерешительности.
Комнатка оказывается убрана. Видно, Пелагея постаралась. Книги лежат стопкой на тумбочке – я привезла с собой несколько, чтобы было чем заняться на каникулах. Ноутбук бережно убран в сумку вместе с зарядкой и мышью. Расположился теперь в ногах заправленной пестрым покрывалом кровати. Над ней – большой ловец снов. Я сплела его несколько лет назад. Использовала лишь подручные материалы. Виноградная лоза для основания, покрытая голубой акриловой краской. Тонкие белые и синие нити переплетаются в красивый узор, похожий на паучью паутинку. В ней застряли, запутались разноцветные гладкие стеклышки и перламутровые ракушки. Я тогда ходила по пляжу, выискивала самые красивые, без отколотых углов и трещин. Стекла от разбитых бутылок море очень любит превращать в подобие драгоценных камней. Раньше у меня даже была коллекция из всех этих побрякушек. В самом низу ловца сна на морском ветре, дующем от окна, развиваются перья. Я их у куриц утащила. Потом бережно красила, чтобы получился именно тот небесно-голубой цвет, который мне так нравился.