Страница 29 из 36
24 июня Вторая армия пришла к местечку Миру. Князь Багратион намерен был в следующие дни продолжать движение свое к Минску, но донесение, от генерал-майора Дорохова полученное, снова расстроило его предположения. Дорохов писал, что его теснит неприятель, коего главные силы уже находились в окрестностях местечка Ракова. Князь, видя невозможность достигнуть Минска без сражения с неприятелем, счел за должное не подвергаться опасностям оного. Правда, что, соединившись с генералами Платовым и Дороховым, он мог противопоставить маршалу Даву армию, почти равную его силам, которую полагали в 60 000 человек, но в сражении, данном в таких обстоятельствах, выгоды, от победы полученные, были бы несравненно значительнее для неприятеля. Одержав поверхность, россияне только что совратили бы путь свой для соединения с Первой армией, а маршал Даву отступил бы к главным силам Французской армии через местечки Городок и Радошковичи или через Плещеницу и Докшицу, чему нельзя было воспрепятствовать. Напротив того, князь Багратион в случае потери сражения не имел иного отступления, как по дороге из Несвижа через Новый Свержень, но сию дорогу мог пресечь король Вестфальский, ибо потеря времени, причиненная покушением россиян перейти реку Неман у Николаева, доставила ему возможность приблизиться ко Второй армии, которую назначено было ему преследовать. Причины сии побудили князя Багратиона избрать единственный путь к реке Березине, еще не занятый неприятелем, – чрез города Несвиж и Слуцк в Бобруйск.
25 числа 8-й пехотный корпус прибыл к Несвижу. Князь Багратион с остатком армии пошел к Новому Сверженю, дабы притянуть к себе отряд генерал-майора Дорохова, который под вечер и прибыл к сему местечку. 26-го вся армия соединилась при Несвиже. Того дня маршал Даву, продолжавший движение к Минску, занял сей город.
Князь Багратион решился остановиться на три дни в Несвиже, чтобы дать время артиллерийским паркам и обозам пройти к Слуцку и очистить сию дорогу, а между тем доставить некоторое отдохновение войскам своим, сделавшим без роздыха девять весьма утомительных переходов. Генерал Платов получил приказание стать у местечка Мира для наблюдения за неприятелем, который начал уже показываться в окрестностях Новогрудка.
Мы уже видели, что вестфальский король перешел реку Неман 18 июня в Гродно. В следующие дни продолжал он подвигаться к Белице, где вторично перешел Неман с пехотными корпусами генералов Жюно, князя Понятовского и резервным кавалерийским корпусом Латур-Мобурга. Корпус генерала Ренье, несколько отставший от прочих, следовал по левому берегу Немана. 26 числа, неприятельская кавалерия авангарда короля Вестфальского, показавшаяся при местечке Кореличах, прогнана была казаками опять к Новогрудку. 27-го вестфальский король прибыл в Новогрудек со всею армией своей, за исключением корпуса генерала Ренье, находившегося еще у Слонима. Того же дня Польская кавалерийская дивизия генерала Рознецкого, составлявшая его авангард, подвинулась к местечку Миру. Князь Багратион усилил генерала Платова двумя казачьими полками своей армии и послал к нему на помощь еще генерал-адъютанта Васильчикова с тремя кавалерийскими и одним пехотным полком. Сам он со сводной гренадерской дивизией и 7-м пехотным корпусом генерала Раевского был в готовности подкрепить свой авангард. Но казаки окончили дело еще до прихода генерала Васильчикова: три полка польской кавалерии под начальством генерала Турно, приблизившиеся к местечку Миру, были совершенно разбиты и прогнаны казаками с потерей 200 человек пленных. На другой день генерал Рознецкий, желая отмстить, выслал шесть полков своих, что и подало повод к блистательному кавалерийскому делу. Казаки, вспомоществуемые кавалерией генерал-адъютанта Васильчикова, еще раз успели опрокинуть поляков, претерпевших великий урон.
Князь Багратион охотно желал бы воспользоваться сим первым успехом, невероятно возвысившим дух войск его армии, дабы вступить в сражение с королем Вестфальским, коего силы мог предполагать почти равными своим силам, но он рассудил, что заводить дело с Иеронимом было бы гнаться за побочностью с упущением главного, ибо через то маршал Даву получил бы возможность предупредить его на реке Березине. Сверх того, к королю Вестфальскому каждый час мог присоединиться генерал Ренье, что и доставило бы ему чрезмерное превосходство числа над Второй российской армией. Но возвратимся к Первой армии.
Маршал Удино, прибыв 1 июля к Динабургу, немедленно атаковал предмостное укрепление, построенное россиянами на левом берегу реки Двины. Генерал-майор Уланов, занимавший Динабург с 2500 человек резервных войск, в продолжение целого дня с успехом оборонял помянутое укрепление. На другой день неприятель опять сделал несколько неудачных покушений к овладению оным. Поскольку по тогдашним обстоятельствам занятие Динабурга не представляло россиянам большой пользы, то они намеревались уже оставить сей пост, как вдруг маршал Удино, получив приказание соединиться с королем Неаполитанским, сам отступил от Динабурга в ночь с 3 на 4 число и пошел к местечку Once, где находился еще Иоахим со своим авангардом[7].
Граф Витгенштейн, приметив, что неприятель имел в Друе только одни кавалерийские пикеты, приказал генерал-майору Кульневу, начальствовавшему его авангардом, навести в ночь со 2 на 3 июля мост на Двине против сего местечка и, перейдя реку, атаковать неприятельские передовые посты. Кульнев переправился ночью и 3 числа утром двинулся из Друи к селению Чернову. В одной миле от Друи сделал он внезапное нападение на два кавалерийских полка дивизии генерала Себастьяни, разбил их совершенно и взял в плен генерала Сент-Женье и 143 человека. После сего успеха он спокойно возвратился за Двину[8].
Лагерь, занимаемый Первой российской армией, укреплен был с большим тщанием и находился на левом берегу Двины, в колене, составляемом сей рекой между городом Дриссой и деревней Бредзиово. Протяжение дуги, образуемой сим коленом, содержало в себе 3900 сажен на хорде в 2600 сажен. Фронт лагеря защищаем был десятью редутами, расположенными по выпуклой черте длиной в 3200 сажен, которая обоими концами своими упиралась к реке, а в промежутках редутов построены были батареи. Каждый редут прикрыт был ложементом длиной в 100 сажен, расположенным в 60 саженях впереди оного. Впереди левого крыла лагеря находился болотистый лес, которым мог бы воспользоваться неприятель, почему часть леса была вырублена, а из поваленных деревьев в 190 саженях перед 6, 7, 8 и 9-м редутами (считая с правого фланга) сделана была засека с лишком в 1000 сажен длины и в 60 сажен ширины. Дабы еще увеличить оборону сей части лагеря, в промежутке 7-го и 8-го редутов построили большой люнет, имевший перешеек почти в 140 сажен и связанный с помянутыми двумя редутами посредством некоторого рода куртин длиной в 74 сажени. За срединой сего люнета, почти в 100 саженях от перешейка его, построили еще новый редут. Пять других редутов составляли вторую линию в расстоянии около 260 сажен от фронта первой линии, а в 400 саженях позади центра второй линии находился еще один редут. Большой люнет, равно как и почти все редуты, снабжены были палисадом, поставленным во рвах оных, а последние шесть редутов окружены тройным рядом волчьих ям, с острым колом в каждой яме. Сообщение лагеря с правым берегом Двины обеспечено было посредством четырех мостов, из которых два средние прикрыты были большим тенальным укреплением. Правый и левый мосты, отстоявшие от средних, первый – в 700, а последний в – 1000 саженях, также защищены были тенальными укреплениями, но меньшего размера. Войска, занимавшие сей лагерь, распределены были следующим образом: в каждом из десяти редутов первой линии, равно как и в редуте, построенном позади большого люнета, находилось по одному пехотному батальону. Ложементы, построенные впереди редутов, также защищаемы были каждый одним егерским батальоном, кроме двух крайних по крылам лагеря, которые, будучи длиннее прочих, заняты были каждый двумя егерскими батальонами. Таким образом, 23 батальона употреблены были для охранения укреплений. Правое крыло армии, поставленное позади 1-го и 2-го редутов, простиралось правым флангом к самой реке и состояло из восьми батальонов в первой и четырех во второй линии. За ним в подкреплении находились восемь эскадронов драгун и девять эскадронов лейб-гвардии казачьего и Тептарского полков. 15 батальонов, построенные позади 3, 4, 5, 6 и 7-го редутов, составляли центр, а за ними во второй линии находилось 11 батальонов. Кроме того, центр подкрепляем был еще двумя линиями кавалерии, из которых первая состояла из 16 эскадронов драгун, а вторая также из 16 эскадронов гусар и улан. Первая линия левого крыла, состоявшая из восьми батальонов, расположена была позади 8,9 и 10-го редутов. За ней во второй линии находились два батальона, восемь эскадронов драгун и восемь эскадронов улан. Резерв, расположенный позади редутов второй линии, имел в первой линии 13 батальонов, а на каждом из флангов второй линии, состоявшей из шести батальонов, находилось по восемь эскадронов кирасир, 132 орудия, расставленных на батареях между редутами, защищали доступ к позиции. 222 орудия оставались в резерве.
7
Примечание переводчика. Динабургский гарнизон состоял из десяти резервных батальонов и четырех эскадронов сводного гусарского полка под начальством генерал-майора Панова. Маршал Удино, подступив 1 июля под Динабург, атаковал предмостное укрепление большей частью своего корпуса, однако, испытав весьма сильное сопротивление, был отбит и принужден отступить к деревне Калкумен. Между тем главнокомандующий Первой армией поручил графу Витгенштейну оборону Двины, дав ему предписание оставить Динабург, коль скоро неприятель в силах перейти реку по близости оного. Вследствие сего послан был туда начальник артиллерии 1-го корпуса генерал-майор князь Яшвиль, дабы управлять обороной и упразднением Динабурга. 9 июля неприятель снова атаковал предмостное укрепление, но без малейшего успеха. 3 числа он произвел столь же неудачное нападение, а в ночь на 4 число маршал Удино, получивший повеление соединяться с королем Неаполитанским, оставил окрестности Динабурга. Российский гарнизон, сделав вылазку против его арьергарда, занял деревню Балкумен и у местечка Езероса взял у него 80 человек пленных.
8
Генерал-майор Кульнев со своим авангардом, состоявшим из казачьего Платова 4-го, Гродненского гусарского, 23-го и 25-го егерских полков с шестью батарейными и 12 легкими орудиями, начал переправляться числа вместе с рассветом. Казаки первые перешли за Двину, тотчас напали на неприятельские передовые посты, занимавшие местечко Друю, и прогнали их к деревне Оникштам, у которой стояли Французский 11-й конноегерский и Польский 10-й гусарский полки, в числе 8 эскадронов. Российский авангард перешел мост, расположился вдоль речки Друйки, а казаки продолжали перестрелку с неприятелем, пока полковник Ридигер, прибывший к ним на подкрепление с четырьмя эскадронами гродненских гусаров, ударил на неприятеля и прогнал его к оврагу, находящемуся при деревне Литишки, за коим он опять построился в четыре колонны. Полковник Ридигер, видя, что за ним следуют остальные четыре эскадрона его полка, приближавшиеся развернутой линией, разделил бывшие при нем эскадроны на две части, обошел овраг, ударил в оба фланга неприятельской кавалерии и, опрокинув ее, принудил отступить в величайшем беспорядке к деревне Яги. Здесь неприятель снова построился на близлежащей высоте и, спешив часть своих конных егерей, составил из них стрелковую цепь. Несмотря на сие, гродненские гусары в третий раз атаковали неприятеля с фронта, между тем как казаки заехали ему во фланг, и неприятель, совершенно опрокинутый, преследуем был до селения Чернова. Пехота генерал-майора Бульнева оставалась на месте, дабы прикрывать действия своей кавалерии от главного неприятельского авангарда, стоявшего против российского укрепленного лагеря при Дриссе. По сделании полковником Ридигером предположенного обозрения генерал-майор Бульнев возвратился за Двину со всем авангардом своим, за исключением казаков, оставшихся на левом берегу реки. В сем блистательном кавалерийском деле, в коем Гродненский гусарский полк явил первый опыт той храбрости, которою не переставал он отличаться во все продолжение похода, урон с русской стороны состоял только в 12 человеках убитых и шисти офицерах и 57 рядовых раненых. Напротив того, неприятель потерял более 300 человек, выбывших из строя, не считая 144 человек, взятых в плен, в числе которых находился бригадный генерал Сент-Женье с тремя офицерами.