Страница 28 из 36
АЛЕКСАНДР
В лагере при Дриссе.
Июня 27 дня 1819 года.
Наполеон, оставшийся в Вильно, старался сделать полезным пребывание свое в сем городе, учреждая внутреннее правление в Литве, которое уже более не существовало, поскольку россияне на отступлении своем вывезли из всех городов архивы и увели с собой гражданских чиновников. Французы учредили генеральное временное правление и назначили префектов и подпрефектов. Они помышляли также и об учреждении земской полиции. Для чего во всех округах назначено было составить жандармские эскадроны, а город Вильно выставил два батальона народной стражи (Gardee nationales). Наполеон, желавший сделать для себя сборное место (place d’armes) из сего города, приказал укрепить развалины древнего замка князей Литовских, лежавшего на горе на левом берегу Вилии, а на правом берегу сей реки устроить укрепленный лагерь, который бы имел сообщение с городом посредством пяти мостов. Комиссия генерального временного правления литовского предписала также набор шести пехотных и четырех кавалерийских полков, но последняя мера сия никогда не была совершенно исполнена. Поляки Герцогства Варшавского, упоенные успехами Наполеона, вообразили, что если он мог беспрепятственно достигнуть до Вильно, то Россия была уже совершенно низложена, и потому, не будучи остановлены неприличностью поступка, ими предпринимаемого, самовольно объявили восстановление Королевства Польского. После чего отправили они к Наполеону депутацию, дабы, уведомив его о сем происшествии, вместе с тем испросить и его покровительства, однако ж французский император, довольно сухо принявший сию депутацию, сделал ей двусмысленный ответ. Несмотря на то, временное правление литовское приступило к Варшавской конфедерации актом, обнародованным 2 июля, но жители бывших польских областей, не занятых неприятельскими армиями, были спокойны, ибо умели оценить сей акт по истинному достоинству оного.
П. И. Багратион
(1765–1812)
Прежде, нежели приступим к описанию дальнейших действий Главной российской армии, кажется, прилично будет показать движения Второй армии.
Князь Багратион коль скоро узнал об открытии действий, то и начал сосредоточивать войска свои, дабы, сходно с данным ему предварительным предписанием, быть в готовности подкреплять казаков генерала Платова. Но в главной квартире уже отменено было предположение сделать диверсию в правый фланг и в тыл неприятеля; к тому ж Наполеон, прикрыв сей фланг армией короля Вестфальского, учинил таковое предположение вовсе неисполнимым. Вследствие сего генерал Барклай де Толли, выступая из Вильно, послал к генералу Платову и к князю Багратиону новые приказания. Первый должен был отступить из Гродно через города Лиду и Сморгони к Свенцанам, а князю Багратиону сообщено было, дабы старался не быть отрезанным от городов Минска и Борисова и для того немедленно перешел бы на правую сторону реки Щары. В вечер 16 июня Багратион выступил из Волковиска к Зельве. Генерал-адъютанту Васильчикову вверено было начальство над арьергардом, состоявшим из одного гусарского и одного уланского полков и всех казаков Второй армии, которые были еще расположены по границе и не могли присоединиться к нему иначе как в несколько переходов. В подкрепление же к арьергарду назначен был генерал-майор граф Воронцов, с его сводной гренадерской дивизией.
Князь Багратион намеревался продолжать движение свое к Минску, куда по данному маршруту и должен был прийти 25 июня, но 18 числа привез к нему в местечко Зельву
Его Императорского Величества флигель-адъютант полковник Бенкендорф новое повеление от государя, которое и заставило его переменить помянутое направление. Поскольку силы, обращенные Наполеоном против Первой российской армии, были числом несравненно превосходнее оной, то и сочтено за нужное соединить обе армии, дабы противопоставить неприятелю большую громаду сил. Вследствие сего Второй армии назначено было идти в лагерь при Дриссе, к коему и Первая армия равномерно готовилась взять направление. Дабы выполнить такое приказание, князь Багратион решился идти через Новогрудек на Вилейку.
19 июня главная квартира Второй армии переведена была в город Слоним, 20-го – в местечко Дворец, 21-го – в Новогрудек, а 22-го армия соединилась на берегу реки Немана, против местечка Николаева. Главнокомандующий приказал немедленно поставить мост у Николаева. Недостаток способов и вода, от необыкновенно сильных дождей высоко поднявшаяся в Немане, много сему препятствовали, однако, несмотря на то, успели поставить довольно порядочный мост, удобный даже для артиллерии. Тяжелый обоз должен был переправляться чрез Неман по другому мосту, поставленному выше, у деревни Колодзеной. 22 числа пополудни часть Второй армии перешла реку. На другой день должен был переправляться и остаток оной, но в ночи полученное донесение от генерала Платова заставило сделать еще новую перемену.
Генерал Платов оставил Гродно в ночь с 16 на 17 июня, и вследствие вышеупомянутого предписания пошел по дороге к городу Лиде. 17 числа прибыл он в Мильковщизну, 18-го – в Ищолно, а 19-го – в Лиду. По сожжении магазинов сего города располагался он продолжать движение свое по назначенному направлению на Сморгонь, но узнав, что неприятель в больших силах находился в окрестностях местечка Ольшаны, взял правее и 21 числа прибыл в Ивие. На другой день намеревался он перейти в Вишнев, но получив от разъездов своих донесение, что местечко сие уже занято было сильным неприятельским корпусом, решился идти в Бакшты в намерении следовать оттуда на Воложин, дабы соединиться там с отрядом генерал-майора Дорохова, который, как мы уже видели, в это время находился в Воложине. Пленные, взятые казаками в сшибках 21 и 22 числа, уведомили, что в Вишневе стоял маршал Даву со всем корпусом своим, силу коего показали они, в 60 000 человек. Платов немедленно известил о сем князя Багратиона.
Хотя французские корпуса, посланные против генерала Платова и князя Багратиона, далеко не были столь многочисленны, как сказывали пленные, однако они в самом деле занимали места, ими означенные. 22 июня маршал Даву прибыл в Вишнев, а генерал Груши, накануне находившийся в Трабах, подвинулся к местечку Субботникам. Наполеон весьма хитро поступил, разделив корпус маршала Даву, ибо через то привел россиян в недоумение. Князь Багратион тем скорее уверился, что имеет против себя 60 000 человек, что по прежним известиям сила корпуса маршала Даву долженствовала даже многим превосходить упомянутое число, между тем как в самом деле у сего маршала вместе с генералом Груши было не более 46 000 человек. Князь рассудил, что неблагоразумно было бы вступать в дело с превосходной в числе армией, проходя из Николаева к Воложину по весьма худым дорогам, проложенным через леса и болота и составляющим почти беспрерывные теснины, выходы из коих занимал неприятель. К тому же в случае неудачи Российская армия не имела иного пути к отступлению, как по дурным мостам при Николаеве и Колодзиной, почему и подвергалась опасности быть совершенно истребленной на переправе через реку Неман. Причины столь важные побудили главнокомандующего отменить движение на Воложин и стараться достигнуть города Минска усиленными переходами через местечки Кореличи, Мир, Новый Свержень, Койданов.
Маршал Груши (1766–1847)
23 июня утром войска, уже переправившиеся за Неман, возвратились на левый берег реки, и вся армия прибыла к Кореличам. Генералу Платову приказано было вместе с генерал-майором Дороховым держаться у Воложина до 26 числа, а потом отступить к Новому Сверженю через местечки Камень, Хатово и Столицы. Но приказание сие оказалось неисполнимым: генерал Дорохов еще 22 числа отступил в Камень, а 23-го сам маршал Даву прибыл в селение Вобровичи, вблизи Воложина. Кавалерийская бригада Пажоля, составлявшая его авангард, подвинулась в Першай, а кавалерийская бригада Бордесульта, назначенная для прикрытия его правого фланга, пришла в Бакшты. Генерал Платов, не имевший достаточных сил, чтобы вытеснить неприятеля из его позиций, начал отступать по дороге, взятой князем Багратионом.