Стаб

- Если хочешь... - нерешительно предложил мэтр. - То... ну, я могу обнять тебя и... похлопать по спине.

В следующую секунду я уже висел на нём, уткнувшись в плечо.

Я его обожал.

Я обожал его запах, его голос, его поганое чувство юмора и нешуточную силу. Когда его руки оказались у меня на спине, поток слёз превратился в настоящий водопад.

- Знаешь, - задумчиво проговорил мэтр. - Люди обычно вешают на меня сопли, когда не хотят умирать.

- А я и не хочу умирать, - пролепетал я. - Теперь тем более.

- Не то чтобы я собирался... - Он надавил мне на спину, прижимая к себе. - А ты подрос.

И он говорил не о моём весе, а о моей груди, которая была категорически против моего желания соответствовать мужскому образу.

Его ладони сползли вниз, на мою задницу.

- Здесь тоже, - отметил мэтр.

И хотя он говорил, что похлопает меня по спине в качестве утешения, я не был против и такого положения вещей. Он мог трогать меня, где хочет и как хочет. Только он и мог.

- Я бы сказал, что ты уже готов дать фору Рэймсу в сражении мужиков наповал, но, думаю, ты ещё подрастёшь. - Многорукий отлепил меня от себя. Я уже несколько успокоился и теперь только изредка всхлипывал. А он смотрел на меня так, словно увидел впервые. - Не трогай больше свои волосы, ясно?

- Почему? - я провёл ладонью по бритой черепушке.

- Хочу попрактиковаться в плетении косичек. Не ходить же мне за этим к энитам.

Очень смешно.

Но в тот день я не мог ему ни в чём отказать.

Глава 17

Всю следующую неделю я только и делал, что хвастался своим подарком. Но так как я мог заниматься этим только в баре, о моём имени узнали всего несколько человек. Майлз, Фрик и парочка забулдыг.

В последнее время дела там шли не очень. Майлз еле наскребал денег, чтобы оплатить налог. Электричество отключили. Ассортимент становился всё скуднее, а гостей - меньше. Мне было грустно видеть такой упадок вдвойне, потому что это место было моей первой школой. Я здесь много чему научился, в том числе читать и считать.

- Ты как-то потолстел, братец, - пробормотал однажды Майлз.

- Меня зовут Габриэль.

- Ага. У тебя сиськи торчат, прям как у бабы. - Он указал на мой драгоценный "бронежилет". - Нехорошо себя так распускать.

Так я понял, что с этим надо что-то делать. Меня могли раскрыть, а я не хотел повторения истории с приютом. Хотя шансы были минимальными, все мужчины здесь видели женщин лишь на картинках, а я по-прежнему не был на них похож.

Но с тех пор я начал носить утягивающий топ собственного пошива.

Увидев меня в обновке, Многорукий присвистнул.

- А ты начинаешь понимать, что к чему, не так ли?

- Так удобнее бегать, - сказал я, но, видимо, он не это имел в виду.

- Надо бы найти тебе что-нибудь поприличнее, - рассудил он, с улыбкой меня разглядывая. - Тогда ты сразу поймёшь, что эта штучка сделана не только для того, чтобы было удобнее бегать.

- Чтобы ничего не было видно.

- Чтобы хотелось увидеть ещё больше, - поправил он.

Я снял топ через голову и швырнул его себе за спину, оставаясь в одних только штанах. Мэтр вздохнул.

- Умеешь же ты испортить момент. - Потерев лицо, он отвернулся. - Только не вздумай вытворять такое перед кем-нибудь ещё, договорились?

Я дал слово.

- Вообще одеждой не раскидывайся, идёт?

- Идёт.

Но однажды мне пришлось нарушить обещание.

***

В тот день я как раз затеял почистить свой "бронежилет", но всё никак не решался его снять. С каждой новой стиркой надпись на ткани становилась всё тусклее и, хотя это были самые низкие ругательства и примитивнейшие пошлости, которые обычно пишут на пропахших мочой заборах, я не мог смириться с их исчезновением. Эту "грязь" я не планировал отстирывать. Ведь когда она пропадёт совсем, футболка утратит свои волшебные свойства. Не просто перестанет меня защищать... Я как будто потеряю всякую связь с этим местом, домом... мэтром.

Трудно объяснить. Просто в последнее время я не снимал её даже ночью. Я повернулся на этой тряпке совершенно.

Поэтому я откладывал стирку до последнего, занимаясь мелкой уборкой. Когда с уборкой было покончено, я начал переставлять вещи с места на место, копаться в шкафах, в двух словах: снова наводить беспорядок.

Я рылся в гардеробе, когда входная дверь распахнулась, и в дом вошёл мужчина. Меня подвело боковое зрение и логика, я принял его за мэтра. Никто кроме не стал бы заходить к нему в дом, как хозяин. А походка этого человека была свободной, даже развязной. Когда я повернулся к нему, он замер. Мы уставились друг на друга, как будто не ожидали тут увидеть: он - меня, я - его. Но с моей-то стороны это было оправдано...

У меня не было времени на знакомство.

Я кинулся к мечу (его Многорукий держал наверху) и по пути соображал: где я уже видел такой костюм?

У Зорких. Люди, которые разыскивали меня после побега, были одеты так же.

Я понял, что пришли за мной. В это трудно поверить, но меня до сих пор ищут.

Нет, уже нашли.

Перепрыгивая через ступеньки, я взлетел наверх, схватил меч и обнажил лезвие в развороте. Оно описало полукруг, едва не задев врага. Он ловко отскочил назад, замирая, а я, выставив оружие перед собой, отступал назад.

Конечно, я был ему не соперник. Кроме того, что он был больше, сильнее и мужчиной, у этого человека на поясе висело современное оружие.

Зоркий проследил мой взгляд.

- О, не переживай. Я не стану стрелять в доме. Ты когда-нибудь видел последствия использования пульсара? Или в трущобах жалуют только пистолеты? Голову разносит, как перекаченный шар. А радиус поражения... - Говорил он, наступая. - Кровь, мозги и обломки повсюду. Представляешь, какой тут будет бардак? А я же всё-таки в гостях.

Я наткнулся на перила и, недолго думая, прыгнул вниз. Нужно было убираться отсюда. Не знаю, на что я рассчитывал. С тех пор, как у меня появился лифчик, быстрее я бегать не стал. Но попытался это оспорить.

Я метнулся к выходу, но в следующий момент сильный удар в живот откинул меня вглубь холла. Меч отлетел в одну сторону, я - в другую.

- Мне не нужно оружие, чтобы разобраться с тобой, паршивец, - добавил Зоркий, вставая спиной к двери.

Меня загнали в тупик, но я решил драться до последнего. Прижав ладонь к животу, я зарычал. Я приготовился оправдать слухи о себе, которые расползлись по этому городу, после убийства Рика.

Я не хотел уезжать. На ферму, в дом к какому-нибудь эниту-ублюдку - плевать. Я предпочёл умереть, сражаясь.

Но сначала нужно снять футболочку, чтобы, не дай бог, её не запачкать и не порвать.

- Меня зовут Габриэль, - с достоинством произнёс я, стягивая с себя "бронежилет" и откидывая его на безопасное расстояние.

Зоркий наблюдал за мной не без удивления.

- Охренеть. А это уже другой разговор. - Он расстегнул молнию на своём комбинезоне. - Повтори, что ты там ляпнул?

Я повторил, медленно и, как мне показалось, грозно. Но мужик расхохотался, стягивая с плеч одежду, снимая рукава и завязывая их на бёдрах.

- Я, чтоб вас, сплю, - протянул мужик, приближаясь ко мне. А я так и не нашёл оружия для самообороны. - Голос, грудь, талия, задница и охрененно длинные ноги. Особь, занесённая в Красную книгу ещё до моего рождения. Жен-щи-на.

Я растерялся... Разве он не знал изначально, зачем приехал? А потом мужик совсем меня удивил. Он отстегнул пояс с оружием и положил его на пол.

- Это нам будет только мешать.

Ну ла-а-адно.

Когда Зоркий рванул в мою сторону, я нацелил кулак в его лицо. Но он поймал мою руку и завёл за спину, вырывая из горла крик. Я сам не ожидал от себя визга на таких высоких частотах.

- Женщины даже кричат по-особенному, да? - Он наклонился ко мне, втягивая носом воздух рядом с моей шеей. - Словно умоляют...