Страница 22 из 31
Страничка из жизни института. Письмо А. Д. Мирзабекову в Америку
«27.12.74.
Дорогой Андрей!
Пользуюсь уникальной возможностью послать тебе письмо с Наташей и во-время поздравить с Новым Годом! Кроме того поздравляю с первым местом (и премией) на институтском конкурсе! Твои ребята сказали мне, что так и не сумели дозвониться до тебя после подведения итогов конкурса. Я был на заседании учёного совета и знаю все подробности. Итоги таковы: Андреева и сотрудники, «Структура пепсина с разрешением в 2,7 А» – особая премия, вне конкурса. Жюри предложило, а учёный совет одобрил такое премирование, ибо работа длилась 10 лет и завершилась блестящим результатом. Первая премия – ваша (средний балл 1.32). Вторых премий – шесть штук: (1) Е. Северин + 14 соавторов (из них половина – не из Института, ср. балл 1,81); (2) Прангишвили и Бибилашвили: «Новая неспецифическая нуклеотидилтрансфераза» (средний балл 2,1). Далее – Киселёв, Фролова и сотрудники (ср. балл 2,2). У этих трех работ оценки до ученого совета (т. е. оценки жюри) были: 1,8; 1,8 и 1,7, соответственно. Остальные работы yжe забыл… Нашёл! Прилагаю программу конференции с оценками учёного совета!
Рецензент (Краевский) уверенно заявил на учёном совете, что ваша работа, безусловно, заслуживает 1 премии и что замечаний у него нет. (Кстати, по всем остальным 16 работам замечания были). Затем выступил Георгиев и сказал, что, безусловно, вам надо дать 1 место, что получены результаты первостепенной важности, что создан новый метод, который даст еще много результатов и, вообще, работа отличная. О работе с Гилбертом[15] он тоже сказал. Он просто был уверен, что она входит в этот цикл. Далее блестящую оценку дал Готтих. Он сказал, что его особенно поразило в вашей работе следующее: «…казалось бы, что можно сделать в такой трудной проблеме с помощью такого простого вещества как диметилсульфат, и вдруг, оказывается – можно и можно сделать очень красиво и убедительно». Это ему как химику доставило особое удовольствие. Ваш результат по лак-репрессору он оценил как крупный вклад и сказал, что эта работа – редкий случай, когда в США активно подхватывают метод, созданный в СССР. А это ему ясно не только по работе с Гилбертом, но и по интересу, проявленному к работе американцами в время симпозиума в Киеве. В общем, он безапелляционно заявил, что это – 1 премия.
Интересно, что разбору работ по существу предшествовала 1,5-часовая дискуссия по процедурным вопросам, о которой Волькенштейн (председатель жюри) уже в самом начале сказал, что она – готовый «капустник» и что жаль, что нет магнитофона. Во-первых, решали сколько установить первых премий (учитывая сильный конкурс) Решили – несколько. Во-вторых, голосовали по поводу того, как пользоваться системой баллов, и тут было много комичного. Баев предлагал за все работы со ср. баллом не выше 2 давать I премию. Георгиев + Варшавский (старший) + Готтих: 1 премию давать при среднем балле 1,5. В результате – ничего не решили и отложили до выяснения фактических окончательных оценок. Интересно, что все альтернативные предложения по нескольким спорным вопросам <членами учёного совета> голосовались вничью, 8:8. Последняя деталь: Варшавский предложил «элегантный» (как он считает) метод, как завалить работу. Нужно ставить в бюллетене для голосования оценку 100, а вовсе не 4. Действительно – пропал «капустник»!..
Профессор А. Д. Мирзабеков на семинаре в своей лаборатории. 1979 г.
Др. новости. Георгиев и Мантьева получили диплом на открытие «Синтеза дРНК: нового класса РНК и …так далее». Еще новость о том, что Спирин выдвинул на Ленинскую премию себя + 2 сотрудников + Георгиева, Самарину и Айтхожина из Казахстана. Институт наш поддержал всех, кроме Льва Овчинникова (сотрудника Спирина), и после объявления результатов этого тайного голосования О. Птицын (зам Спирина), который приезжал ходатаем, демонстративно покинул кабинет Энгельгардта, сказав, что совместное выдвижение не состоится … Продолжения не знаю[16]. Таковы интриги.
22 декабря скончалась Милица Николаевна Любимова-Энгельгардт. В<ладимир> А<лександрович> с тех пор ещё не был в Институте[17]…».
На этом я обрываю изложение этого, до сих пор интересного для меня письма. Его заключительная часть касалась наших лабораторных дел. Но к письму нужны комментарии и я привожу их ниже.
Последнее десятилетие правления В. А. Энгельгардта
Еще почти 10 лет после кончины Милицы Николаевны Любимовой, соратницы и жены Владимира Александровича, он успешно руководил институтом. Всего он руководил Институтом 25 лет! Он скончался летом 1984 г. на 90-м году жизни. После похорон жены, с января 1975 г. и до конца жизни, Владимир Александрович ежедневно в 10 утра приезжал в Институт и оставался на работе как минимум до 14 час., активно работая в своем кабинете, принимая сотрудников, заседая на ученых советах, тщательно готовясь к выездам за границу, хлопоча о разных научных программах, финансах и людях. В декабре 1974 г. ему исполнилось 80 лет, но до конца своих дней (почти до 90 лет) он сохранял ясную голову, работоспособность и юмор. После его кончины директором Института и достойным преемником на этом посту стал А. Д. Мирзабеков.
Александр Антонович Краевский в лаборатории. Снимок 1979 г.
Неофициальным, но очень важным стимулом для науки в Институте в 70-е годы было соперничество «нуклеинщиков» (лаборатории В. А. Энгельгардта – Л. Л. Киселёва, А. А. Баева, Г. П. Георгиева, А. Д. Мирзабекова) и «белковиков» (лаборатории А. Е. Браунштейна, Р. М. Хомутова, М. Я. Карпейского, Е. С. Северина). Подспудным стимулом этого соперничества было желание попасть в рубрику «Важнейшие достижения Института» ежегодных отчетов и получить валютное финансирование от вице-президента АН СССР. В 60-е годы вице-президеннтом по Секции химико-биологическх наук был академик Н. Н. Семёнов, затем он подал в отставку и в течение одного года вице-президентом был академик А. Н. Белозёрский (он скончался на этом посту), затем вице-президентом АН СССР стал молодой академик Ю. А. Овчинников, который после смерти его учителя академика М. М. Шемякина также стал директором Института биоорганической химии (ИБХ), бывшего ИХПС. Этот институт был нашим соседом: мы располагались с ним в одном главном здании и также делили флигель.
У многих научных сотрудников ИМБ были хорошие профессиональные, а иногда и дружеские контакты с сотрудниками ИХПС-ИБХ, многие контакты восходили еще к временам студенчества в МГУ и в других вузах. Было также значительное число совместных работ – всё как должно быть в демократичном научном мире. Однако Энгельгардт и сотрудники института побаивались поглощения нашего института соседом, ибо порядки в ИХПС-ИБХ были более жёсткие, чем у нас, и ничего подобного энгельгардтовской. интеллигентной демократии – не было и в помине. Не знаю, создал ли в своём институте этот «командирский» стиль первый директор ИХПС-ИБХ М. М. Шемякин или он возник при директоре Ю. А. Овчинникове, но знакомые сотрудники его института завидовали нам.
Институтские капустники
Цитирую слова А. Д. Мирзабекова (из книги воспоминаний). «Весь институт, в значительной мере, нёс на себе отпечаток личности Владимира Александровича. Наиболее ярко это проявлялось в капустниках, где сотрудники демонстрировали почти профессиональные артистические способности. Но главным в этих представлениях была острота сатиры. Доставалось многим, в том числе и самому Владимиру Александровичу, и такая смелость всем нам казалась совершенно обычной и естественной. Один такой капустник был поставлен на 70-летие Владимира Александровича[18]. На юбилей съехалось много гостей, в том числе из Великобритании, Франции, ФРГ и других стран. Они были поражены демократичностью и дерзостью капустника и заявили, что такая широкая, как мы сейчас говорим, «гласность» едва ли получила бы одобрение руководства их институтов. Самому Владимиру Александровичу особенно пришлась по вкусу пародия на учёный совет. В этой сценке Энгельгардт, выслушав мнения всех выступавших, выражал полное с ними согласие и затем… утверждал прямо противоположное решение. Это было, конечно, утрированием. Но все прекрасно знали, что Владимир Александрович умел добиваться претворения в жизнь своих решений, используя для этого всегда корректную и искусную форму».
15
Работа, выполненная совместно с Гилбертом по взаимодействию лакрепрессора с ДНК, не входила в цикл работ Мирзабекова и сотрудников, поданных на конкурс.
16
Выдвижение упомянутых лиц на Ленинскую премию состоялось и эта премия была присуждена.
17
Описываемое заседание учёного совета состоялось за три недели до кончины жены Владимира Александровича, и он участвовал в этом заседании. А после её кон-чины и до Нового года он не появлялся в Институте, но после Нового года В.А. Энгельгардт стал бывать в Институте еще регулярнее, чем раньше.
18
Мне кажется, что это был «капустник», посвященный 80-летию В. А. Энгельгардта в 1974 г. – примечания автора.