Страница 10 из 12
– ретроспективного или позитивного. Их неразрывное единство выражает сущность единого по своей правовой природе явления
– семейно-правовой ответственности. Более того, государство в большинстве случаев (за исключением случаев, специально закрепленных в законе) «включается» в процесс, реализуя охранительное правоотношение, только по инициативе одного из субъектов брачно-семейных правоотношений. Можно сделать вывод, что до этого момента семейно-правовой ответственности как правоотношения не существует, а в момент его возникновения субъектами такого правоотношения становятся правонарушитель и государство, а «потерпевший лишь чувствует на себе действие мер семейно-правовой защиты»[103]. Такая логика рассуждений полностью выводит действие семейно-правовой ответственности за рамки семейного правоотношения, что, как представляется, не соответствует объективным обстоятельствам и видится весьма спорным.
Итак, С.Н. Тагаева, анализирует проблемы действия позитивной ответственности в семейном праве, но, исходя из ее рассуждений, можно сделать вывод о ее взглядах и подходе к семейно-правовой ответственности как к ретроспективной, что, на наш взгляд, сужает и ограничивает правопонимание и определение сущности анализируемого в данной работе правового явления.
П.А. Матвеев не дает своего собственного оригинального определения семейно-правовой ответственности, а цитирует определение Ю.Ф. Беспалова: «совокупность личных неимущественных, а в отдельных случаях и имущественных мер принуждения, ограничивающих и (или) лишающих отдельных семейных прав либо приостанавливающих их осуществление, а также устанавливающих дополнительные обязанности; предусмотренных семейным законодательством, применяемых судом, иным уполномоченным органом к лицам, совершившим семейное правонарушение, либо допустившим иное действие (бездействие), рассматриваемое семейным законодательством в качестве основания ответственности»[104]. Оно представляется ему наиболее удачным (даже по сравнению с определением Н.Ф. Звенигородской, которое он приводит в качестве примера в своей работе), но это определение сводит семейно-правовую ответственность к совокупности мер принуждения, применяемых к правонарушителю, т. е. фактически – к санкции, рассматривая семейно-правовую ответственность в контексте ретроспективного подхода. Полагаем, что нельзя согласиться с таким взглядом на семейно-правовую ответственность, т. к. ответственность – это не санкция и на это неоднократно указывалось в научной литературе учеными – специалистами в сфере семейного права[105].
Следует указать, что П.А. Матвеев отмечает позитивный аспект семейно-правовой ответственности в названии своей работы, но вместе с тем приходит к следующему выводу: «Резюмируя различные подходы к вопросу определения правовой природы юридической ответственности, мы пришли к однозначному мнению, что такая ответственность имеет ретроспективный характер, т. е. наступает после совершения виновного правонарушения. Позитивная (или перспективная) ответственность актуальна больше с точки зрения нравственности, а юридический характер она приобретает лишь после совершения правонарушения, когда начинают действовать конкретные правовые механизмы государственного принуждения, направленные на восстановление нарушенных семейных прав и наказание виновных субъектов»[106]. В данных рассуждениях автора существование позитивной ответственности применительно к семейному праву констатируется в качестве некоего пассивного начала, закрепленного в нормах нравственности и морали, которые также не имеют своих санкций, а потому не могут быть реализованы юридически. Семейно-правовые нормы автор далее анализирует только с точки зрения ретроспективного подхода, что представляется нам не вполне оправданным и несоответствующим правовой природе и содержанию семейно-правовой ответственности.
Поискам универсального критерия, на основании которого возможно было бы произвести наиболее полную классификацию видов юридической ответственности, посвящены труды достаточно большого количества ученых. Р.Л. Хачатуров и Д.А. Липинский, анализируя имеющиеся разработки, выявили, что ее классифицируют по выполняемым функциям (карательная, восстановительная и т. д.), по разделению права на частное и публичное (частно-правовая и публично-правовая), по субъективному критерию (субъективная, объективная, абсолютная), по субъектному составу, виду применяемых мер, характеру государственного принуждения, субъектам, ее применяющим, и т. д. Но основным критерием авторы считают отраслевой, по которому и строят дальнейшую классификацию: «юридическая ответственность подразделяется на следующие виды: конституционную, уголовную, административную, гражданско-правовую, трудовую (материальную и дисциплинарную), финансовую, уголовно-процессуальную, уголовно-исполнительную, гражданско-процессуальную»[107]. Ставя на страницах своего исследования вопрос о семейно-правовой ответственности, они приходят к выводу, что семейно-правовой ответственности как таковой не существует[108].
В процессе доказывания существования института семейно-правовой ответственности в качестве самостоятельного в системе одноименной отрасли нам видится необходимым включение в СК РФ общей нормы о видах семейно-правовой ответственности, однако необходимо определить критерии, по которым следует выделять эти виды. Так, Н.Ф. Звенигородская предлагает несколько классификационных критериев в зависимости от поставленных целей. Например, классификация может быть проведена по основаниям возникновения (договорная и внедоговорная), по характеру регулируемых отношений (имущественная, неимущественная, смешанная), по виду и субъектному составу правоотношений (ответственность супругов, родителей, других родственников и участников), по виду последствий (личного, имущественного, смешанного характера)[109].
В соответствии с действующей системой СК РФ в отдельные разделы выделены виды семейных правоотношений по субъектному составу: разд. 3 «Права и обязанности супругов», разд. 4 «Права и обязанности родителей и детей», разд. 5 «Алиментные обязательства членов семьи», разд. 6 «Формы воспитания детей, оставшихся без попечения родителей». При этом в каждом разделе обязательно присутствуют нормы, в которых предусмотрены меры, применяемые к нарушителям семейных прав и обязанностей, определяемых данным разделом, часто с включением специфических процессуальных норм.
Следовательно, можно говорить о традиционном делении законодателем семейно-правовой ответственности на ответственность, возникающую из супружеских, детско-родительских и т. д. отношений.
При этом, как уже неоднократно отмечалось выше, в нормах, которые посвящены ответственности (где упоминается этот термин в ретроспективном его аспекте), законодатель чаще всего делает ссылку на другие законы или кодексы – т. е. специфических семейных норм «наказания» в тексте закона мы не увидим. Поэтому если выделять виды ответственности только по ретроспективному признаку наступления неблагоприятных последствий (а это чаще всего и происходит), то мы вынуждены будем говорить уже не о видах семейно-правовой ответственности, а о видах ответственности в семейном праве[110] – уголовной, административной, гражданско-правовой и т. д. Т. к. спецификой семейно-правовой ответственности является ее акцентированность на позитивном аспекте и защите прав, а не наказании виновного, то представляется, что наиболее приемлемым в данном случае было бы закрепление в семейном кодексе двух видов семейно-правовой ответственности: договорной (возникающей в случае заключения брачного договора, договора о приемной семье и т. д. – и тогда это дополнило бы определение ответственности отношениями, сходными с семейными (опекунство, приемная семья)) и внедоговорной (возникающей из юридического факта в силу закона). Это деление не противоречило бы данному выше определению ответственности через понятие обязательства.
103
Тагаева С.Н. Объект и субъект правоотношения семейно-правовой ответственности // Вестник Пермского университета. 2014. Вып. 2 (24). С. 141.
104
Матвеев П.А. Семейно-правовая ответственность как самостоятельный вид юридической ответственности // Вестник Северо-Кавказского гуманитарного института. 2012. № 4. С. 162.
105
См., например, Турусова О.С. Правовая сущность и отличительные признаки семейно-правовой ответственности // Юридическая наука. 2011. № 1. С. 35.
106
Матвеев П.А. Позитивная юридическая ответственность в семейном праве // Правовая инициатива. 2014. № 1.
107
Липинский Д.А. О системе права и видах юридической ответственности // Правоведение. 2003. № 2. С. 27–36; Хачатуров Р. Л., Липинский А.Д. Общая теория юридической ответственности. С. 625.
108
См.: Хачатуров Р.Л., Липинский А.Д. Общая теория юридической ответственности. С. 809–812.
109
См.: Звенигородская Н.Ф. Семейно-правовая ответственность: проблемы классификации // Вопросы ювенальной юстиции. 2010. № 6 (32). С. 42.
110
См.: Разграничение данных понятий наиболее полно проведено в диссертационном исследовании О.С. Турусовой (см.: Турусова О.С. Семейно-правовая ответственность в Российской Федерации и зарубежных странах: авто-реф. дисс… канд. юрид. наук. М., 2011.)