Страница 16 из 22

Гражданское право. Отдельные виды договоров

Соломина Наталья

В-третьих, замена одаряемого дарителем на стороне должника в основном обязательстве для цели динамики договора дарения является ничем иным, как безвозмездным возложением на дарителя обязанности одаряемого (должника), возникающей из основного обязательства. Подобное действие дарителя нельзя назвать освобождением от имущественной обязанности перед третьим лицом. Вообще необходимо заметить, что «освобождение от имущественной обязанности» – крайне неудачная смысловая конструкция для определения предмета договора дарения, которая не может отразить действительную суть этого договора. Подобная смысловая конструкция определяет содержание интереса должника (одаряемого) в основном обязательстве и не может выступать целью договора дарения. Цель любого договора связана с его исполнением; она не может лежать за пределами договора. Целью договора дарения в любом случае будет одаривание[47]. Применительно к данной ситуации формой одаривания будет выступать возложение на дарителя обязанности одаряемого, возникшей из основного обязательства. Для достижения цели такого договора существует лишь один механизм – перевод долга.

Таким образом, договора дарения с предметом «освобождение от имущественной обязанности перед третьим лицом» не существует. Подобная смысловая конструкция соотносится с содержанием имущественного интереса должника (одаряемого) в основном обязательстве. Исполнение обязанности должника по основному обязательству третьим лицом (дарителем) в динамике договора дарения есть не что иное, как безвозмездная передача имущества в собственность дарителя с исполнением третьему лицу. Соглашение о безвозмездном переводе долга определяет в качестве предмета договора дарения – безвозмездное возложение на дарителя обязанности одаряемого (должника), возникающей из основного обязательства.

Перейдем к анализу конструкции «передача имущественного права (требования) к себе или к третьему лицу», которая при характеристике предмета договора дарения также распадается на два элемента: «передача имущественного права (требования) к себе» и «передача имущественного права (требования) к третьему лицу». В юридической литературе дискуссия вокруг передачи имущественного права (требования) порой сводится к решению вопроса о том, можно ли по договору дарения передать не только обязательственное право к себе (дарителю), но и вещное право к себе (дарителю)? Сторонники столько широкого понимания конструкции «передача имущественного права к себе (дарителю)» в качестве примера предлагают рассматривать норму п. 3 ст. 552 ГК РФ, гласящую, что при продаже недвижимости, находящейся на земельном участке, не принадлежащем продавцу на праве собственности, покупатель приобретает право пользования соответствующим земельным участком на тех же условиях, что и продавец недвижимости. Учитывая тот факт, что стороны своим соглашением могут не включить в цену объекта недвижимости цену права пользования на земельный участок, «налицо все необходимые признаки дарения права (в том числе и вещного) на соответствующий земельный участок»[48].

На наш взгляду данный пример является крайне неудачным, поскольку в отношении права пользования земельным участком речь идет исключительно об изменении субъекта пользования: он приобретает право на тех же условиях, что и продавец. Продавец не передает данное право пользования земельным участком покупателю; оно переходит одновременно с передачей недвижимости в собственность. Иначе говоря, в подобной ситуации вообще речи не идет о передаче имущественного права продавцом покупателю, тем более о передаче имущественного права «к самому себе». Сторонники восприятия «имущественного права (требования) к себе» только как обязательственного права уточняют, что «речь идет не столько о «передаче» уже существующего права, сколько об его установлении»[49]. В итоге все свелось к поиску примеров такого установления права. Некоторые полагают, что о передаче имущественного права (требования) к себе можно говорить в случае передачи одаряемому ценной бумаги при условии, что таковая имеет бездокументарную форму[50]. Другим не осталось ничего другого, кроме как найти такие безвозмездные договоры, которые, с одной стороны будут непоименованы в Гражданском кодексе РФ, а с другой – будут связаны с возникновением права требования к стороне договора. В качестве таких договоров предложили рассматривать договоры безвозмездного выполнения работ и безвозмездного оказания услуг[51].

Однако ни один из предложенных примеров не является тем, что закон называет «передача имущественного права (требования) к себе». Оборот прав по бездокументарным ценным бумагам в принципе исключает какую-либо конструкцию «передача имущественного права к самому себе», а характер выполнения работ (оказания услуг) не может зависеть от того, будет ли иметь место встречное предоставление или нет. Вообще поиск примеров предложенной законодателем конструкции «передача имущественного права (требования) к себе» превратился в процесс, когда ученые-правоведы, приближенные к законотворческому процессу, пытаются найти хоть какое-то разумное объяснение появлению такого предмета договора дарения[52].

Вместе с тем, передать имущественное право (требование) к «самому себе» нельзя в принципе. Если допустить, что возникновение любого обязательства, порождающего право требования кредитора к должнику, и есть «передача имущественного права (требования) к себе», то весь гражданский оборот, связанный с заключением договоров, будет сведен лишь к одному договорному типу – договору на передачу имущественных прав «к самому себе», что выглядит, по крайнем мере, нелепо[53]. Обязательственное право, подлежащее передаче, должно, по крайней мере, иметь обладателя этого права (кредитора) и лицо, обязанное его исполнить (должника). В каком качестве даритель передает данное обязательственное право – в качестве кредитора или должника? Очевидно, что в качестве кредитора, поскольку только обладатель права может им распорядиться. Однако этот же кредитор выступает и должником, поскольку данное требование ориентировано исключительно на «самого себя». Если предположить, что право к «самому себе» существует, а его обладатель (кредитор) решил реализовать данное право посредством предъявления его к должнику, то возникает простой вопрос: как можно удовлетворить интерес кредитора за счет действия должника, если они представлены одним и тем же лицом? Подобная ситуация в теории гражданского права рассматривается исключительно через призму оснований прекращения обязательства и называется конфузией[54] (совпадением должника и кредитора в одном лице). Следовательно, обязательственного права к «самому себе» не существует.

Что касается возможности передачи имущественного права (требования) к третьему лицу в качестве предмета договора дарения, то принципиальных возражений это форма одаривания не вызывает. При этом механизм реализации такой формы сводится исключительно к цессии, а значит, предметом договора дарения может выступать лишь обязательственное право, но не вещное. Вместе с тем, выскажем некоторые размышления, которые позволят обозначить некоторые недостатки законодательной конструкции «передача имущественного права (требования) к третьему лицу».

1. Договор дарения выступает правовым основанием обогащения одаряемого, а цессия (уступка права требования) является способом такого обогащения. Несмотря на то, что исполненный договор дарения приведет к замещению лица на стороне кредитора в основном обязательстве, непосредственно сама цессия никогда не станет целью договора дарения. Договор дарения направлен на имущественное перераспределение: даритель обладает неким обязательственным правом, которое всегда имеет некоторую имущественную ценность, и именно желание одарить этим объектом конкретное лицо позволяет прибегнуть к договору дарения, как договору, направленному на отчуждение имущества. Проще говоря, у дарителя нет цели заменить себя в основном обязательстве на одаряемого, он хочет одарить имуществом, которое может иметь как высокую, так и сравнительно небольшую ценность. Вряд ли и одаряемого при совершении сделки дарения интересует возможность занять место дарителя в конкретном обязательстве. Одаряемый, прежде всего, дает оценку обязательственному праву с точки зрения его ценности. Таким образом, передача имущественного права (требования) к третьему лицу укладывается в общую конструкцию «передача имущества», что исключает потребность в выделении самостоятельного предмета договора дарения, отличного от передачи имущества.

Признание конструкции «освобождение от имущественной обязанности перед третьим лицом» в качестве достоверной потребует ревизии всех гражданско-правовых договоров с точки зрения определения их предмета.

Договор дарения по современному российскому праву (Гл. XII) // Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Кн. 2: Договоры о передаче имущества. М.: Статут, 2000 г. – С. 343–344 (авт. гл. – Витрянский В.В.).

Дарение (гл. 32) // Гражданский кодекс Российской Федерации. Ч. 2. Текст, комментарий, алфавитно-предметный указатель / под ред. Козырь О.М., Маковского А.Л., Хохлова С.А. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996 г. – С. 303 (авт. гл. – Маковский А.Л.).

Аналогичное мнение высказывал Крашенинников Е.А… Он писал: «Однако ни одному из разработчиков Гражданского кодекса пока не удалось привести примера передачи такого требования». См.: Дарение (гл. 33) // Гражданское право: Учебник: в 3 т. Т. 2 / под ред. Сергеева А.П. М.: РГ-Пресс, 2010 г.-С. 139.

В юридической литературе встречаются работы, в которых обосновывается несостоятельность исследуемой правовой конструкции. (См., напр.: Колокольцева Ю.В. Передача имущественного права (требования) к самому себе и третьим лицам по договору дарения //Академический вестник. 2009 г. № 2. – С. 43–44.

См. подробнее о прекращении обязательства совпадения должника и кредитора в одном лице: Соломин С.К., Соломина Н.Г. Прекращение обязательства по российскому гражданскому праву: монография. М.: Юстицин-форм. 2014 г. – С. 130–131.