Страница 42 из 69
На звуки шагов резко повернулся Борисов. Так он тоже смотрел эту трагедию!
— Добрый день, господа! — прозвучал из-за спины Кондратьева низкий голос Старожилова.
— Н-да-а... — протянул глава экспедиции, понимая, что нынешний день, скорее, не самый добрый. Он сделал маленькую паузу и, не услышав радостного приветствия коллег — в подтверждение своих догадок, задал тот самый зловещий вопрос:
— Так что же у вас случилось?
— Здравствуйте, Антон Федорович! — с опозданием откликнулся на приветствие местного географа помощник Кондратьева и, словно спохватившись, что не упомянул в приветствии своего начальника, тут же выпалил:
— Как мы рады вас видеть, Павел Ильич! Очень хорошо, что не задержались... именно сегодня и приехали... А случилось... Ну, это вот... совершенно случайно...
— Да я всего лишь ногу подвихнул, — нашелся Потапенко. — Так что все в порядке!
— В порядке, говорите? — голос Кондратьева прогремел так громко, что прокатилось по горам эхо. — И это называется «в порядке»? Вижу, в пещеру полезли!
— Вообще-то мы не дети малые, чтобы лазать везде да бедокурить! — не сдержался Потапенко. — Кто сможет сидеть сложа руки, когда их товарищи...
— А-а-а... Точно полезли! Вот вам и урок! — выпалил Кондратьев, перебивая местного археолога. — А вам, Федор Алексеевич, не к лицу роль... Вергилия! Вы же — уважаемый историк, этнограф... наконец — публицист! Читал вас... пишете убедительно. Но вот не надо... убеждать-переубеждать участников экспедиции! Я — за них отвечаю!
Он сосредоточенно потер переносицу своего довольно солидного, с горбинкой, носа, будто выдавливая через него роившиеся в голове мысли и добавил уже более спокойным тоном:
— Вот что мне с вами делать? А? Только уехал, а тут — новое несчастье!
— Да какое там несчастье, Павел Ильич! — начал успокаивать по долгу службы его зам Скорожитовский. — Ведь сказал же Федор Алексеевич, что всего лишь подвернул ногу... Нет там перелома.
— Хорошо! А идти он сможет?
— Да если что — мы поможем! — продолжал тот. — Вы лучше присядьте да расскажите, как там, в Санкт-Петербурге... Разрешили продолжить экспедицию?
— Спасибо скажите, что не отправили меня на гильотину! — парировал Кондратьев. — Да вот в ножки поклонитесь господину Старожилову за то, что рядом со мной стоял да прощение выклянчивал! Иначе...
Оратор замолчал, в общем-то, и сам не зная — а что было бы «иначе».
— Конечно-конечно, подражая ему в подобных ситуациях, промолвил громко и отчетливо его зам. — Мы все это отлично понимаем! И в будущем...
— Ладно, давайте присядем да подумаем, что делать дальше, правильно, Антон Федорович? — обратился он к своему провожатому, так и стоявшему до сих пор за его спиной. — Покумекаем, как говорила моя бабушка Варвара Федоровна.
И — уже ко всем:
— Вижу, с характером Дивья пещера! Да еще с каким! И знать, там не только два яруса, как вот высказался наш коллега, — при этих словах он посмотрел на Старожилова, — а... может, и больше! Думаю, подземным рекам поменять свое русло — раз плюнуть!
Он замолчал, подумав о том, что сказал как-то по-мужицки. Но... не смутился и продолжил.
— Пещера — карстовая известняковая! Помните сталагмиты из рыхлой ярко-красной глины, покрытые тонким слоем кальцита?
— А-а-а... Зал с розовой девой? — переспросил молчавший до этого биолог Борисов. Он так и сидел тихонечко в ногах у пострадавшего, словно верный пес.
— Девой или дивой — это уж у кого какая фантазия... — улыбнулся немного остывший Кондратьев. — Да... И вот... такой же кальцит может покрывать и грунтовые площадки. А там, под такой площадкой, на нижнем ярусе, река уже поменяла русло и появились пустоты. Так что наступишь на такое место и рухнешь вниз...
— Понятно... — пробормотал «лежачий» Потапенко.
— О-о-о, так вы, значит, на такой площадке и провалились? — пристально посмотрел ему в глаза Кондратьев и усмехнулся.
— Можно и так понимать... — как-то двусмысленно произнес тот.
— Ладно! — махнул рукой глава экспедиции. — Это все — позади. У нас очень мало времени! До начала учебного года! Да! Это я вымолил... могли и того не дать! Так что за этот срок нужно многое успеть.
— Вы сейчас о чем, Павел Ильич? — переспросил на всякий случай пермский географ Старожилов. — О поиске пропавших людей или же... древних цивилизаций?
Ну и вопрос! Если есть такие, о которых можно еще сказать: «не в глаз, так в бровь», то здесь — только в глаз, и — только «в яблочко»!
И Кондратьев натужно выжал из себя:
— Конечно — людей! О цивилизациях потом будем думать...
Сказал это и такая серость на душе появилась... А с каким воодушевлением, с каким азартом говорили о предстоящей экспедиции! И что? Двух шагов не успели сделать, как все полетело в пропасть в прямом смысле этого слова! Он не выдержал пронизывающего взгляда ясных карих глаз местного географа, даже в лежачем положении чувствующего свое превосходство. И... отвел в сторону свой когда-то острый, а сейчас — сломавшийся от напряжения, взгляд.
***
До конца этого дня были сделаны некоторые рокировки. «Лежачий» Потапенко, как выяснилось, вполне мог ходить, правда, с опорой на тросточку, в которую превратилась обычная палка, найденная в двух шагах от палатки. А для подстраховки — и с опорой на чье-нибудь плечо. Так что довели его до телеги, чтобы отправить «первым рейсом» в Ныроб, а оттуда уже — в Чердынь. С ним отправили биолога Борисова — мало ли что, хоть присмотреть немного да воды подать. Обязанности чердынского «чичероне» принял на себя пермский профессор Старожилов. А куда деваться, если среди честной компании только они вдвоем с Потапенко знают здешние места?
— Н-н-но! Родимая! — Возчий взмахнул кнутом, и скрипнули колеса телеги.
— Осторожнее там... на буераках! — успел крикнуть Кондратьев и повернулся лицом к коллегам:
— Надо же, как погнал!
— Да не волнуйтесь вы, Павел Ильич! — успокоил его Старожилов. — Наши возчики дело свое знают!
— Антон Федорович, вот теперь вы с Леонтием Ивановичем здесь на пару...
— Как это на пару, когда и вы здесь? — недоуменно пожал плечами тот.
— Да я не об этом! — улыбнулся Кондратьев. — Думал об этом и раньше, но как-то случай не представлялся... И вот...
— Да о чем же вы? — пермский географ был растерян.
— О том, что ваши фамилии — Старожилов и Скорожитовский — очень уж перекликаются.
— Да вы что? — спокойно парировал тот. — А я и не нахожу вообще какого-то сходства. Я — Старожилов, а Леонтий Иванович — Скорожитовский. Да и вообще... Мы совершенно не походим друг на друга и внешне...
— Да ладно... Я ведь шучу! А вы все всерьез воспринимаете...
***
Оставшись втроем, исследователи долго еще обсуждали два зловеще нависших над экспедицией вопроса. Первый — как можно отыскать пропавших людей — Арбенина, Сибирцева и Сиротина. Второй — как можно найти в этих краях стародавние земли, может быть, и следы древних цивилизаций. Странно, что с каждым днем дистанция между этими вопросами увеличивалась. Как-будто бы в тот самый злосчастный момент, когда и пропали эти трое, появилась между двумя вопросительными знаками пропасть, и растет она все больше и больше, надуваясь, как воздушный шар. А что, если в определенный момент этот шар лопнет? Что если может наступить момент икс, когда эта пропасть поглотит собой оба вопросительных знака. И тогда... Тогда ничего не останется: ни людей, ни прожектов, а значит — и экспедиции.
Что? Что можно сделать, чтобы остановить ненасытную тварь? Как спасти оба стоящих ребром вопроса?
Однозначно, что есть еще надежда найти людей. Рано опускать руки, когда можно продолжать поиски — и в пещере, хотя там — особенно осторожно, не заходя совсем далеко, и — в окрестностях. Кто его знает, может, коллеги ждут помощи, отлеживаясь где-нибудь под деревом или рядом с водопадом... Может, они давно уже вышли из подземного царства да забрели в какой лесок ненароком...
Вот почему Кондратьев, Старожилов и Скорожитовский решили пока не покидать свой пост в том самом месте, где и до этого стояла палатка. И периодически прогуливаться в окрестностях.