Страница 60 из 74
Наверняка гипотетический любитель ещё много чего мог бы порассказать - о бережливом и аккуратном характере вполне себе обеспеченного автовладельца, способного без сомнения позволить себе что-нибудь поновее, о превосходных механиках, заставивших новый двигатель раритета работать почти беззвучно, возможно, даже угадал бы гараж, где обслуживалось чудо техники бледно-оранжевого цвета… Одна беда - интересующегося машинами субъекта во дворе не было, а присутствующему вместо него Долгину все эти факты были до одного места. Вместо восхищения еле ползущий драндулет вызывал у капитана полиции всё нарастающее желание выбить кулаком из стены обломок кирпича побольше - и по красивой дуге запустить в ветровое стекло!
Василь ждал сослуживца больше двух часов, основательно продрог, несмотря на загодя надетую куртку, на “тёплых” летних питерских подворотенных сквозняках, и успел про себя раз двести обозвать друга-трудоголика всякими нехорошими словами из богатого лексикона господ задержанных и подследственных. Привычку Авраама Шаховича торчать на работе во внеслужебное время проклинали все - и его непосредственный начальник, и подчинённые, и служащие соседних отделов. Да что там - жена, “любимая Сарочка”, и все четыре разновозрастные дочери проклинали, голос не сдерживая и за словами в карман не залезая… Строго за глаза, как и все остальные.
Почему не говорили в лицо? Потому, что гордый владелец доставшейся когда-то от отца “Победы” не был самовластным тираном или чёрствым равнодушным сухарём. К чаяниям окружающих чутко прислушивался. И когда его упрекали в чрезмерной любви к своей работе, он кивал, вставал и начинал неторопливо собираться, в зависимости от времени суток приговаривая: “поеду домой, там повожусь” или “пойду в гараж к ребятам, давно у них не был - заодно и доделаю”. И все окружающие тут же бросались уговаривать Авраама Шаховича остаться на рабочем месте, злобно обещая взглядами распустившему язык идиоту всевозможные кары. Ибо работал полковник Шахович на должности ведущего эксперта минно-взрывного дела, совмещая сие занятие с исполнением обязанностей командира особой оперативной сапёрной группы в Центральном Полицейском Управлении города Петрограда. А самое безобидное, с чем любил “возиться” этот тихий, спокойный и никогда никуда не спешащий человек - был пластид…
Машина наконец остановилась у своего обычного места парковки, водитель отворил дверь - но Долгин даже не подумал выйти из темноты прохода, проложенного сквозь здания между соседними дворами. Спецполицейскому пришлось приложить некоторые усилия, дабы попасть сюда, к дому друга, никем из многочисленных шапочных знакомых не замеченным - и он не собирался глупо рушить всю выстроенную конспирацию. Особенно столь банально - засветившись под знакомыми окнами. Впрочем, ему самому ничего теперь делать и не требовалось.
Авраам Маркович степенно выбрался из-за руля, обошёл автомобиль, успел открыть багажник… и неторопливо захлопнув, прогулочным шагом направился к темной арке.
- Вася, таки я понимаю - ты не в гости к старому больному другу решил заглянуть и не подышать свежим воздухом? - в совсем не старческом негромком мужском голосе вопроса было гораздо меньше, чем утверждения. - Иначе бы ты не стал тут торчать больше часа, да и не замёрз бы, как цуцик. Кстати, не знал, что ты уже вернулся.
- Верно, Авраам Маркович, - казак отошёл от стены тоннеля. - Расследование… продолжается. Я здесь временно и, так сказать, по техническим причинам. И мне… Нам нужна помощь.
Великая Империя в буквальном смысле велика. Убедиться в этом можно множеством способов: например, сесть на самолёт в аэропорту Петрограда и в течение четырнадцати часов без посадки лететь до Тайбея. Однако лучше всего масштабы Родины изучать, запасшись бензином, колёсами легкового автомобиля - причём не двигаясь “из точки “А” в точку “Б” по скоростному шоссе, а методично катаясь по окрестностям. Тогда-то и окажется, что пресловутые полтора миллиарда жителей, если их расположить на территории трети всей планетарной суши - это совсем негусто получается. Смешно: какой-нибудь питерский житель даже не подозревает, что всего в пятидесяти километрах от его дома можно без особых усилий найти место, куда ведёт неплохая в общем-то грунтовая дорога и где люди при этом не только не живут - годами не появляются.
Формально этот кусок земли с печальными остовами двух когда-то красивых домов всё ещё находился в частной собственности, но по факту в обозримом будущем владельцу некогда роскошной недвижимости предстояло ещё четверть века довольствоваться нарами общего барака исправительного заведения за колючей проволокой, а потом - ещё на столько же переехать уже в личную избу неподалёку (если будет себя примерно вести) - “на поселение”. Ну, что сказать - не стоило организовывать у себя дома перевалочный пункт, по которому запрещённые стимуляторы и наркотики из неблагополучной Средней Азии переправлялись в чуть более благополучную Ближнюю Европу и расходились по всей Великороссии*. И увлекаться контрабандным экспортом - тоже не стоило. А особенно не стоило оказывать ожесточённое сопротивление спецотряду полиции, прибывшему на задержание. Сдались бы - глядишь, и уцелело бы всё нажитое трудом неправедным…
[*Великоросский административный Округ Великой Империи по большей части территориально соответствует европейской части России.]
Теперь же земле предстояло долго пустеть без хозяйской руки, а потом, скорее всего, быть проданной. Суровые условия севера Сибири и тотальное ограничение поступления информации из внешнего мира вкупе с полной доступностью литературы по самосовершенствованию и возможностью в любой момент обратиться к монахам с “жилого”, добровольно отказавшимся от мира для раскрытия внутреннего и сокровенного, обычно давали вполне предсказуемый эффект. Многие монахи и были бывшими заключенными - только ушедшими по Пути Духа куда дальше занятых ещё и суетливыми мирскими делами неспокойной службы былых сторожей… В общем, заброшенный хутор был идеальным местом для проведения мероприятий, не предусматривающих широкой огласки. Особенно… немного шумных.
Заслуженный транспорт Шаховича Василь всё-таки сначала услышал и только потом увидел. Не подвела казацкая сноровка - не зря с детства старшие дядьки да мамки вбивали непутёвому отпрыску Долгиных азы суровой военной школы потомственных полевых разведчиков-пластунов. Впрочем, капитан полиции неплохо представлял дальнейшие действия коллеги после того, как попросил его о помощи, и потому ждал прибытия где-то в это время. Ну и разумеется, неугомонного Вихро отчего-то понесло “исследовать” дальний дом усадьбы именно сейчас. Ближний дом он уже облазил вместе с самим Долгиным, сунув нос едва ли не в каждую щель - но, видимо, ему этого показалось мало. Благо, белые питерские ночи уже начались* и отсутствие фонарика (предусмотрительного отобранного спецполицейским) учёного ничуть не смутило.
[*Многие считают началом белых ночей в Санкт-Петербурге 25—26 мая, а концом — 16—17 июля (с) Wikipedia]
Печально-оранжевая “Шенгли” с грацией небольшого гиппопотама преодолела последние сто метров неухоженной дороги и кочковатого “двора” и остановилась ровно перед встающим из прилично вымахавшей с начала тёплых деньков травы Василем. Надо сказать, двигался агрегат по кочкам и ухабам абсолютно с той же скоростью, что и в городе. Эксперт-подрывник педантично заглушил мотор, неторопливо и степенно выбрался наружу… и картинно-заинтересованно повёл из стороны в сторону своим выдающихся пропорций носом.