Страница 52 из 56
В нем что-то молниеносно меняется, пропадает весь контроль. Он пришпиливает меня к валуну, у меня вырывается крик, когда он приближается. Позвоночник ощущает весь вес, который на него навалился.
— Не смей так говорить, — шипит он. — Разве мог я допустить, чтобы Мэтт тащил ее за собой? Я видел, куда он катится. Я любил эту девчонку. И она любила меня.
Я в шоке от подтекста распахиваю глаза.
— В-вы... вы... вы с Джеки были... вместе? — Меня передергивает от отвращения. Он ровесник моего отца. Еще хуже то, что она любила его. Доверяла ему.
Он ничего не отвечает.
— Ее даже не нужно было уговаривать пойти с вами, да? — Голос срывается, больно говорить. Его мощные руки мнут мне шею. — Уверена, это было легко. Просто сказали ей, что хотите поговорить насчет ребенка, а она на радостях и села в машину.
Он в упор глядит на меня, после этих слов его хватка на моих плечах ослабевает. Тайна, которую он хранил столько лет, вырвалась на свободу. Я узнаю этот взгляд, слишком уж он мне знаком. Тебя словно гипнотизирует, когда слышишь, что твой секрет облачают в слова.
Из-за плеча тренера в чаще леса я замечаю прыгающий свет фонарика. Двигается туда-сюда, словно кто-то кого-то ищет.
Ищет меня.
Трев.
Затерявшись в воспоминаниях, тренер ничего не видит.
— Я сказал ей избавиться от него, но она не хотела. Она просто не понимала, как это могло на мне отразиться. Она только... — Он резко выдыхает, разозлившись на девчонку, которая просто хотела наслаждаться жизнью.
Перехватив мои руки, он тянет меня вверх. Я отчаянно пытаюсь за что-нибудь ухватиться. Пальцы задевают мелкий щебень и натыкаются на более крупный кусок сланца, но удержать его не могу.
Слизываю кровь с губ. Свет приближается, и его источников становится больше — насчитываю четыре, двигающихся в нашу сторону. Если тренер их заметит, то пристукнет меня раньше, чем его успеют остановить. Нужно заболтать его, отвлечь разговором.
Его глаза — две темных пропасти. Внутри все переворачивается, потому что вид у него становится какой-то расслабленный.
Что он придумал?
— Она хотела отдать его, — выдавливаю. — Вы знали? Она связывалась с консультантом по усыновлениям. Собиралась выполнить вашу просьбу. — Рискованно, но это последняя карта, которую мне остается разыграть.
На мгновение тренер замирает. И этого хватает, чтобы дотянуться до куска сланца. Я резким движением вскидываю руку и со всей силы бью ему по голове.
Он вскрикивает и выпускает меня, я ныряю под его рукой, и он бросается вперед, пытаясь меня перехватить.
Меня хватает всего на несколько шагов, а после нога сдается, и я валюсь наземь. Кричу как можно громче, хоть от этого и разрывает болью настолько, что глаза грозят выскочить из глазниц. Ползу вперед, молясь, чтобы те люди добрались до меня первыми. Теперь слышу крик, он близко, слишком близко. Пожалуйста, найдите меня...
Тренер нападает сзади и грубо переворачивает к себе лицом. Я всхлипываю, плечи забирают на себя весь удар. Голова хлопается о землю, когда он снова наваливается на меня всем телом, одной рукой хватая мои запястья и занося их над головой. Пытаюсь отпрянуть от него, от вспыхнувшей боли, когда другая рука зажимает мне рот, преграждая доступ воздуху.
Мне удается открыть рот, кусаю ладонь и по-собачьи дергаю головой. Он орет, одергивает руку, и кровь заливает мне лицо.
— Тупая сука! — Он обхватывает мою шею и сжимает руки.
Коленом давит на живот, выталкивая из меня остатки воздуха. Задыхаюсь и не оставляю попыток вырваться, но он слишком тяжелый, а я слишком слаба. Перед глазами все становится серым.
Легкие горят, меня уносит, мои руки опадают, мир меркнет.
Полиция уже здесь. Все кончено. Дело сделано. И возможно... просто возможно, что она была права насчет всей этой фигни с небесами.
Бам!
Тренер дергается и заваливается набок, сползая с меня. Я жадно глотаю воздух, захлебываясь им. Внезапно лес уже не такой темный — словно кто-то включил прожектор. Ослепленная этой яркостью, я пытаюсь проморгаться. В голове гудит. Лицо обдувает бриз, а вершины сосен качаются и гнутся от ветра.
— Софи! — Кто-то хватает меня и оттаскивает в сторону. Я уже готова снова отбиваться. — Софи! Все хорошо! Ты в безопасности!
— Где Адам? У него пистолет.
— Не волнуйся, — снова говорит этот человек. Меня сильно трясет, не могу даже сфокусировать взгляд на расплывающемся лице перед собой. — Мы схватили его. Все хорошо, — повторяет он и, обернувшись, кричит: — Вызовите скорую!
— Где тренер? — бормочу я. Горло горит, словно в него залили уксуса. Все тело болит. Пытаюсь сесть и отталкиваю копа, который меня держит. В спину впивается ветка. — Он мертв?
— Софи, тебе нельзя двигаться. Уилсон! — заметив кого-то в отдалении, зовет он. Когда рядом появляется фигура, он рявкает: — Где там скорая?
Глаза закрываются. Как это приятно.
— Нет-нет, Софи, оставайся с нами. — Пальцы больно хватают подбородок и дергают голову. С трудом открываю глаза, моргаю и наконец фокусируюсь на лице.
Это детектив Джеймс. Выглядит испуганным. Так странно — копы не должны бояться.
— Это вы. Говорила... говорила же, что не принимала.
— Да, говорила. Только не засыпай, ладно? Продолжай говорить со мной.
Снова закрывая глаза, прошу его:
— Пусть не дают мне лекарств.
— Софи! Не засыпай!
Не могу, слишком тяжело.
— Никаких лекарств, — повторяю. Это важно. Они мне не нужны. В отличие от прошлого раза. — Передайте им...
Проваливаюсь во тьму между вдохами. Там нет боли, и все прекрасно, и я чувствую ее, как-то, где-то... и это не ранит. Это так хорошо.
Уже привыкаю просыпаться в больнице. Пикают аппараты, шуршат простыни, в воздухе пахнет антисептиками и смертью.
— Мина, — бормочу я, не до конца вернувшись в реальность. Меня держат за руку, нежно, с трепетом. Знаю же, что не она, но на мгновение, не открывая глаз, позволяю себе притвориться.
— Эй, ты с нами?
Я поворачиваю головой. Рядом сидит Трев.
— Привет. — Сглатываю и тут же об этом жалею. Глотку словно огнем охватывает, отчего я закашливаюсь. Трев помогает мне сесть, растирая спину.
— Видимо, сообщения ты все же получил, — выровняв дыхание, проговариваю я. Голос сейчас едва ли громче шороха.
— Ага, — подтверждает он. — Господи, Соф, ты меня до смерти напугала.
— Прости. — Кладу голову ему на плечо. По сравнению с моей исцарапанной кожей его футболка до смешного мягкая. — Хотя на самом деле я этому реально рада.
Сжав мою руку, он тихонько посмеивается.
— Как и я.
— Ты в порядке? — спрашиваю я.
Он глядит на меня, потом опускает взгляд на наши руки.
— Нет, — наконец произносит. — Не в порядке.
Хочется отодвинуть одеяло, чтобы он свернулся рядышком со мной, но я усмиряю это желание. Он соберется, возьмет себя в руки, потому что такой уж он. Всегда таким был. Но мы сидим минуту, и еще одну, в молчании, я держу его за руку и надеюсь, что все налаживается, что это как-то поможет, потому что ради нее нам нужно оставаться сильными.
— Где родители? — наконец интересуюсь у него, когда его хватка ослабевает. Отстраняюсь и снова откидываюсь на подушки, но наши пальцы по-прежнему переплетены.
— Общаются с докторами. Я прокрался мимо них.
— Сколько времени прошло?
— Полтора дня. Тебе нужно еще поспать. Все остальное может подождать до завтра.
Не могу отдыхать или ждать, даже вопреки каждой ноющей мышце своего тела и убийственной боли в голове.
Большим пальцем Трев выводит неторопливые круги.
— Их же не выпустят под залог? — выпаливаю я. Глупо, конечно, но когда я в последний раз просыпалась в больнице, вокруг были лишь люди, которые не верили ни единому моему слову. Пугает, что это снова происходит. — Детектив Джеймс подстрелил тренера... Он еще жив?
— Пуля попала в плечо. Ему предъявят обвинение, когда он придет в себя. Адам уже признался, — говорит Трев, сжав челюсть. — Сломался в ту же секунду, как его начали допрашивать. Ты была права: он убил Мину и подкинул таблетки, чтобы все решили, что это твоя вина. Тренер Роб утверждает, что и знать не знал о делах Адама. Он потребовал адвоката. Ни слова не сказал про Джеки. Да это и не важно. У них достаточно улик, чтобы упечь его надолго. Их обоих. — Удовлетворение в его голосе буквально осязаемо.