Страница 7 из 8
– Скучно мне, Даня, все время одной-то. Ты редко заходишь, со зверьем и не пообщаешься. Вот и решила вспомнить молодость, так сказать, выйти в люди.
– Вы бы хоть предупредили, Арина Яговна. Я бы помог тела пособирать, – пошутил я, прекрасно зная, чем обычно кончаются подобные походы.
Старушка погрозила мне кривым пальцем:
– Вот я тебе посмеюсь над слабой пожилой женщиной, бесстыдник. Ну вот ответь мне честно, что такого страшного иль необычного в моем появлении у них было? Почему они все дружно ломанулись в столицу, да еще и в храм Семи богов8? Что я, из чертогов Морока9, что ли, только недавно вышла?
Ответить я не успел: в голове раздался полный паники голос одной знакомой ведьмы:
«Даня!!!»
Я морщусь, пытаясь убедить себя, что голос лишь послышался. Яга видит это и встревоженно спрашивает:
– Что-то случилось?
– Угу. Моей спокойной жизни только что пришел конец.
И уже мысленно:
«Лена, прошу, нет, умоляю: скажи, что ты всего лишь мой ночной кошмар!»
Не повелась, не обиделась, не исчезла. Наоборот:
«Даня, только ты мне можешь помочь! Он умирает, Даня!»
Я выругался, правда, мысленно. И кого еще она там прибила? Вот же… 33 несчастья!!!
«Сможешь открыть портал к Яге?»
Хотя кого я спрашиваю? Через несколько секунд Лена, испуганная и взволнованная, привычно раскрывает портал. Яга, увидев мою собеседницу, по-доброму улыбается:
– Что произошло, Лена?
Ведьма отступает в сторону, показывая застывшего в стазисе оленя, стараясь не заплакать:
– Вот. Это Ники, мой друг. Он – оборотень. Я только что нашла его. Не знаю, что делать?
Я встаю и качаю головой:
– Да, Лена, не ищешь ты легкой жизни.
Оленя лечили мы оба. Я поддерживал его жизненные силы, щедро делясь своими, Яговна врачевала раны. Провозились всю ночь, и к утру сил ни у меня, ни у нее не было уже ни на что. Зато на диване спало уже совершенно здоровое животное.
Магдалена:
В честь приезда моей тетушки Василиса и Елисей накрыли стол. «Скромный», по заверению подруги, ужин состоял из блинов с красной икрой и сметаной, нескольких видов каш, пирогов с рыбой и мясом, запеченных в тесте гусей и уток и небывалого разнообразия соков, вин и водки. Моя родственница от подобного приема была в шоке.
– Это же еда, достойная императора, – бормотала себе под нос Элеонора, проворно накладывая на тарелку очередное блюдо. Диету тетя никогда не соблюдала, считая, что хорошего человека должно быть много, и не обращая внимания на смешки за спиной.
Мои работодатели с умилением наблюдали за Эли и ее здоровым аппетитом.
Покончив с основными продуктами, мы собирались приступить к десерту, когда за окнами послышался шум. Елисей удивленно вскинул брови и повернулся к стоявшему гипсовой статуей мажордому:
– Пойди выясни, что там такое.
Мажордом величественно поклонился и вышел из зала. Вернувшись через несколько секунд, он с невозмутимым видом доложил, что стража пытается не пустить во дворец Пашку, который, напившись, решил, что ему жизненно необходимо на ночь глядя увидеть ведьму.
– Выпорю, – грозно сощурился царь. – Совсем распоясался.
– Ой, – оживилась вдруг Эли. – Это же тот самый начитанный крестьянин, что Лене прохода не дает? Елисей, позвольте, пожалуйста, мне с ним пообщаться.
Мы все, включая мажордома, удивленно посмотрели на прямо-таки пылавшую энтузиазмом тетушку Элеонору. Царь растерянно пожал плечами:
– Да пожалуйста, если Вам так интересно. Только предупреждаю: он пьяный, может быть буйным.
– Ничего страшного, – легкомысленно отмахнулась тётя, не видя проблемы. – Я диких быков без страха усмиряла, с крестьянином тем более совладаю.
– Хорошо, пусть будет так. Василий, проводи Пашку в комнату возле зала.
Камердинер почтительно поклонился и вышел отдать приказ. Помещение, в которое должны были привести буяна, было небольшой подсобной комнатой, в которую слуги обычно вносили продукты, прежде чем подать их господам. Кроме двух стульев и широкого стола никакой другой мебели там не было.
Эли предвкушающе улыбнулась и вышла из зала. Мы же переместились поближе к месту события, которое было отделено от нас лишь занавеской. Елисей чуть отодвинул полотно, и вся комнатушка предстала перед нами, как на ладони.
Тетя зашла в комнату и села на стул спиной к нам. Облокотившись на спинку, она закинула ноги одну на другую и с интересом стала ждать появления Пашки. Одета моя родственница была по местным меркам довольно вызывающе: брючный костюм на Роси носили только мужчины или наездницы, а полусапожки были чересчур дорогими даже для обитателей дворца. И хоть крестьянину были невдомек все эти тонкости, не понять, что женщина выглядит слишком уж необычно, он не мог. Поэтому, едва войдя в комнату, Пашка в удивлении воззрился на тетушку и брякнул:
– Ты кто такая?
Элеонора обожала краситься, причем макияж ее был всегда чересчур ярким. Вот сейчас она улыбнулась своими кроваво-красными губами, и у меня появилось ощущение, что бедного мужика просто съедят, причем со всеми потрохами. Видимо, он подумал о том же, потому что икнул и отступил на шаг к двери.
Что? Дичь пытается бежать? Допустить этого Эли никак не могла. Она медленно встала со стула, потянулась всем телом и спросила неожиданно глубоким, завораживающим голосом:
– Это ты принцессу заказывал?
Рядом тихо хрюкнула Василиса. Я мысленно похвалила себя за находчивость: с самого начала представления я накинула нас троих звуконепроницаемый полог и теперь не боялась, что своим смехом мы себя выдадим.
Тем временем Пашка остановился, внимательно взглянул на стоявшую перед ним женщину и недоверчиво спросил:
– Так ты принцесса?
– А что, не похожа? – И тетя кокетливо похлопала накрашенными ресницами. На мой взгляд, вышло не очень, но вот крестьянину почему-то понравилось. Он, как завороженный, некоторое время глядел на Эли, а потом вдруг хрипло произнес:
– Ты, это, оделась бы. Здесь холодно.
Оделась? Зачем? Тихий голос Василисы, с трудом сдерживающей смех, рядом:
– Лена, декольте.
А… Ну да… Тётушка, как всегда, отличилась, и костюм вышел не строгим, а с глубоким вырезом. А Пашка-то, смотрите-ка, какой заботливый…
Элеонора между тем стрельнула глазками:
– Холодно? Наоборот.
И дальше томно, с придыханием:
– Я вся горю от страсти…
– Его того и гляди кондрашка хватит, а хоронить нам придется, – прокомментировал сквозь смех Елисей.
Пашка и в самом деле выглядел не очень: на щеках румянец, по лицу крупными каплями катит пот, грудь часто вздымается под старым кафтаном. Да и дрожит весь, того и гляди упадет.
– Ну что же ты, – продолжала развлекаться тетушка.– Сам ведь принцессу хотел. Здесь я.
– Я… Я это… Пойду я…
Дверь громко хлопнула, мужика и след простыл.
– Ах, какой мужчина, – вздохнула огорченно Эли.
Наша троица тихо всхлипнула от смеха на полу.
Глава 5
Неожиданные последствия
Максимилиан Цирин:
– Хозяин… – существо шипело с какой-то заунывной тоской и непонятной болью, я стоял в охранном контуре и наблюдал, как оно бродило по аудитории, слепо, как новорожденный кутенок, тыкалось в стены и все время выло, горько так, можно сказать, со вкусом.
За дверями аудитории столпились все сильные преподаватели академии. Именно они наложили «охранку»10 на комнату и теперь решали, что можно сделать в такой ситуации. Передо мной такого вопроса не был. Я уже несколько минут безуспешно пытался мысленно докричаться до негодного помощничка Сьюзи. В том, что именно малолетний цирх и является хозяином этого страшилища, у меня сомнений не было. Но мальчишка упорно не отзывался.
8
На Роси, в отличие от Фрезии, верили не в пять, а в семь богов: праматерь Радужницу, ее дочерей Ночницу, Зарницу, Деревяницу, Крашеницу и сыновей Морока и Вереска.
9
Морок – бог смерти.
10
«Охранка» или охранный контур – заклинание, мешающее любому существу, разумному или нет, покинуть пределы контура или пробиться внутрь его.