Страница 51 из 64
Ещё одна пауза.
— Чёрт возьми, что там происходит?
Я подбираюсь поближе к двери, теперь голоса отчетливо слышны, и убираю пистолет в карман. Моя сестра в этой комнате, а может быть, даже и Рэйган. Не могу рисковать, чтобы они попали под перекрестный огонь.
— Хорошо, — он кажется раздраженным. — Я сейчас подойду, — какие-то шуршащие звуки. — Что-то происходит наверху. Оставайся на месте.
— А куда мне еще идти? — в вопросе нет сарказма, Наоми действительно не знает.
— Не шатайся тут, даже если кто-то заплачет, — голос и шаги человека приближаются ко мне.
Не знаю, кто ещё в комнате, поэтому присаживаюсь на корточки. Резко поднявшись, я бью мужчину кулаком в нос. Звук хрустящего хряща в черепе крайне удовлетворяет. Он спотыкается, и я толкаю его, садясь сверху. Одной рукой хватаю его за горло, а левое колено ставлю на его яйца. Вытащив пистолет, я быстро осматриваю комнату. На стуле со связанными руками и ногами с заклеенным ртом сидит Рэйган. Её глаза широко раскрыты от испуга и злости. Это раздражает меня. За компьютером сидит моя сестра Наоми, которая кажется чуть старше, чем была восемнадцать месяцев назад. У неё бледная кожа и светлые глаза, будто никогда не видевшие солнечного света.
Больше никого.
— Отвернитесь, — кричу я девушкам, но в ответ, ничего. — Чёрт, — говорю я.
Дважды надавив на горло сбитого охранника, я выпускаю из него весь кислород. Я не оставлю его на волю случая. Вытащив его в коридор, я простреливаю ему в голову и грудь.
— Он был из Массачусетса, — говорит моя сестра.
— Даже не знаю, почему, это совсем неважно.
Не дождавшись её ответа, я сгребаю её в объятия.
— И не хочу слышать, как тебе не нравится, когда тебя трогают. Сегодня это не пройдет.
В моих объятиях она стоит, словно аршин проглотила, но мне всё равно. Облегчение, скорбь, радость – всё стерто ливнем эмоций. Я справляюсь с этим и заставляю её терпеть, потому что благодарен тому, что вижу её живой. Я крепко сжимаю её и направляюсь к Рэйган. Её глаза сверкают. Если бы не было моей сестры и мертвого тела в коридоре, я бы сделал намного больше, но лишь утыкаюсь в её мокрую шею, поблагодарив всех богов за такую милость.
— Это поможет?
Повернувшись от толчка в плечо, я вижу Наоми с длинным ножом в руках. Полагаю, она взяла его у мертвеца. Я коротко киваю и срезаю путы Рэйган. Когда она освобождается и оказывается в моих руках, у неё катятся слезы. И почти уверен, что некоторые из них мои.
Рэйган
Это была идея Наоми – связать меня, но держать рядом. Думаю, охранники привыкли к её странному поведению. Она просто протанцевала вместе со мной в свое рабочее помещение, усадила и связала сложными узлами, проверяя каждый снова и снова, бормоча что-то про себя. Но она не крепко меня связывала, и, судя по её взглядам, это была игра.
А потом дверь распахнулась, и вошел Дениэл. Я почти не замечаю, как без особых усилий он убрал мужчину за несколько секунд. Самое главное, что он здесь, он пришел за мной. К своему стыду, я снова заплакала, но говорю себе, что должна быть сильной, бойцом, которым Дениэл меня считает.
Но я продолжаю плакать. Я была так напугана, а видеть его снова – это самое главное сейчас.
Я кручусь в веревках, пока Дениэл обнимает сестру. Вижу облегчение и счастье в выражении его лица, когда он прижимает её. Я знаю этот взгляд. Он достиг цели и нашел давно пропавшую сестру. Теперь он может вернуться домой.
Странно, но меня это пугает. Если Дениэл закончил свои дела, что это означает для меня? Собирается ли он отпустить меня домой, похлопав по плечу, как воспоминание?
Однако сейчас нет времени думать об этом. Так же быстро, как обнимает сестру, он подходит ко мне и разрезает узлы Наоми за считанные секунды, затем обнимает меня, зарываясь лицом в мою шею. Чувствую, как он дрожит, и с удивлением понимаю, он боится за меня так же, как за сестру.
И слезу текут с новой силой.
— Прости, — говорю я, прижавшись к Дениэлу. — Я пыталась быть бойцом, но они забрали всю мою одежду и приковали меня в той комнате, а я не могла...
Обрывками всхлипов заканчивается моя речь.
— Ш-ш-ш, — он гладит меня по волосам. — Ты самая смелая девушка, которую я знаю. Не за что извинятся.
Я цепляюсь за него и начинаю покрывать поцелуями его лицо, шею и всё, до чего могу дотянуться. Я так рада снова видеть его. Знала, он вернется за мной. Но знать и видеть – это разные вещи. В те долгие минуты, пока была в ловушке голой в подвальной тюрьме Хадсона, я переживала, что моя удача ушла и отмеренное мне счастье кончилось.
Наоми издает недовольные звуки, поэтому Дениэл неохотно отрывается от меня и ставит на ноги рядом с собой. Он сжимает мою руку в своей, и я так рада. Затем отпустив мою руку, он отдает мне пистолет, что делает меня ещё счастливее.
Обернувшись к Наоми, он рассматривает её. Девушка съёживается, сморщив нос, когда он снова обнимает её и касается в поисках синяков.
— Ты в порядке, Наоми? Тебе не больно?
Она поднимает палец:
— У меня порез от бумаги.
Он смеётся, и на мгновение кажется таким беззаботным, что мне тоже хочется смеяться.
— Нет, я имею в виду, эти козлы причинили тебе боль? Они прикасались к тебе?
— Не знаю, почему ты недооцениваешь мой бумажный порез, — недовольно говорит Наоми. — Он довольно глубокий.
Дениэл наклоняется и целует её в щеку:
— Я люблю тебя, дурочка. Ты ведь это знаешь, да?
— Я в порядке, — говорит она, смягчившись. — То, о чем ты спрашиваешь. Никто не причинил мне вреда.
Выскользнув из его рук, она начинает поправлять воротник Дениэла и разглаживать складки на рукавах.
— Слава Богу,— на мгновение он расслабляется, глядя меня. — Пойдем, — говорит он. — Нам нужно убираться отсюда. Нужно найти еще одного парня, и мы покинем эту индюшачью ферму.
— Это не индюшачья ферма, — говорит Наоми, взволновано разглаживая лоб.
Она снова теребит края кепки пальцами. Видимо, это нервная реакция.
— Это экстремистское соединение. И если они узнают, что я сбежала, они убьют маму и папу. Я не могу уйти.
— Они никого не убьют, Наоми. Я обещаю, — в словах Дениэла столько уверенности, что даже я верю. — А сейчас пойдем. Нам нужно убираться отсюда.
Но Наоми колеблется и качает головой. Развернувшись к столу, она начинает поправлять предметы на нем, будто порядок остановит тревогу, растущую в ней.
— Я не могу уйти. Не могу. Если я уйду, пострадают все.
Дениэл с раздражением смотрит на сестру, когда она садится за стол. Он подходит ко мне:
— Ты в порядке, боец?
Я киваю, потому что не способна на другую реакцию.
— Хорошо. Ладно. Оставайтесь здесь и стреляйте в любого, кто пройдет через эту дверь, если это не я или Петрович. Чёрт, стреляйте и в Петровича. Мне плевать. Оберегай себя и Наоми, не беспокойся о Петровиче. Всё, о чем он думает, где найти хакера.
— Здесь, — подает из-за стола голос Наоми, поднимая руку, как в классе за партой.
Прежде чем Дениэл успевает что-то сказать, массивная фигура заполняет дверной проем. Мы поворачиваемся к нему с вытянутыми пистолетами.
Это Петрович, и мгновение мой палец чешется на курке. У него лицо забрызгано кровью, и на нем такая же смешная униформа официанта, как у Дениэла. Учитывая его огромное тело, форма так плотно облегает его, будто её набили им изнутри. В его руках пистолет, и дикий взгляд.
— Нам нужно уходить прямо сейчас, — говорит он зловещим глубоким голосом.
— До свидания, — печально говорит Наоми со своего рабочего места.
— Вы нашли хакера? — спрашивает Василий.
— Здесь, — снова повторяет Наоми, поднимая руку.
Она не смотрит ни на кого в комнате, а просто возвращается к набору текста.
— Наоми – Император, — шепчу я Дениэлу, ближе придвигаясь к нему, пока Петрович заходит в комнату. — Она и есть хакер. Она — тот человек.