Страница 42 из 54
Что-то щёлкнуло совсем рядом, и мы обе испуганно встрепенулись. Карадок, не успевший скрыться, покраснел с головы до пят.
- Грюм послал меня за вами, - извиняющимся тоном промямлил он. Голубые глаза с нежностью и сожалением взирали на Эммелину, но она ответила ему сердито:
- Убирайся прочь, мы сейчас придём.
Дирборн покорно опустил голову и, молча проглотив обиду, ушёл.
- Зря ты так с ним, - осторожно заметила я.
- Я ему нравлюсь, - ответила Вэнс, слегка улыбнувшись. – Будет неправильно с моей стороны давать ему ложную надежду. К тому же, ты можешь меня поздравить, - она легко спрыгнула с парты, рассмеявшись горько и неискренне, - благодаря стараниям моего папочки, я теперь помолвлена. С Рабастаном Лестрейнджем, - добавила она со злостью и первой выскочила в коридор.
Патронусы давались всем довольно тяжело. Только Джеймсу и Ремусу удалось без проблем вызвать двоих серебристых защитников в форме оленя и волка. Сириус отчаянно ругался, заверяя всех, что он просто сегодня не в форме, но в результате злился ещё больше, когда из его палочки появлялся лишь неопределённых очертаний серебристый дым. Что-то подобное было и у Питера, и это в конец добивало Бродягу. Не выходило ничего и у меня с Карадоком и Эммелиной. Каждый был погружён в собственные беды, а радостные воспоминания упорно не шли на ум. В результате, Грюм объявил, что мы все не продержимся перед дементорами и пары секунд и дрессировать нас дальше бесполезно. Занятие было прекращено раньше срока. Сириус выскочил за дверь первым, не намереваясь слушать напутствия касательно Регулуса. Потом он первым ушёл из гостиной, и только запах дыма из спальни свидетельствовал о том, что Блэк всё ещё бодрствует.
Джеймс и Ремус не разделяли его уверенности в Регулусе. Но переубеждать в чём-то Сириуса было бесполезно, поэтому они решили ограничиться слежкой за Блэком-младшим.
Я легла рано, но спать не хотелось. Я думала об Эммелине, о её отце и нежеланной помолвке, о Карадоке, вынужденном наблюдать равнодушие любимой девушки и о схожести его ситуации с моей. Мысли плавно перетекли на Джеймса, и я вновь представила его спящим на диване в гостиной Гриффиндора: мерное дыхание, подрагивающие ресницы, сладкие губы. Воспоминание о нашем первом и последнем поцелуе вновь лёгкой тенью закралось в сознание, не желая оставить меня в покое, но я не стала гнать его прочь. Что ж, возможно, это единственное приятное воспоминание, которое можно впустить к себе перед сном. Внезапно меня осенило. Найдя на тумбочке волшебную палочку, я выкрикнула в пустоту.
- Экспекто патронум!
Серебристое животное лёгкой поступью зашагало по красному ковру, чуть склонив передо мной величавую голову. Огромные миндалевидные глаза приветливо распахнулись, прежде чем зверь грациозно проскакал по спальне. Заворожённая, я наблюдала за необычным зрелищем.
- Она прекрасна! – вслух произнесла я.
- Ух ты! – в дверях застыла Мэри. Животное подошло к ней, дружелюбно поклонившись, и в мгновение ока растаяло в воздухе серебристым дымом. – Телесный Патронус? Какая милая козочка!
- Это не козочка, - возразила я, всё ещё не отрывая глаз от того места, где пару мгновений назад стояли серебряные копытца. – Это лань.
http://quietslough.tumblr.com/post/92813516697/16
========== Больше никакого рок-н-ролла ==========
Радость от того, что мне удалось создать телесного Патронуса, была омрачена осознанием, что говорить кому-то о своём достижении не стоит. Я слишком хорошо помнила Патронус Джеймса, огромного серебристого оленя, чтобы сообразить, что у нас парные Патронусы. Даже довольно поверхностных знаний по этой теме хватало, чтобы понять, что для Поттера моя лань – всё равно что признание в любви. Признаваться сейчас, когда он поглощён совсем другой девушкой и относится ко мне только как к другу, я не собиралась. Положение осложняло то, что Грюм был слишком требовательным преподавателем и никогда не разрешал приступить к новому заклинанию, пока старое не удавалось с блеском. Именно благодаря его настойчивости спустя несколько месяцев занятий мы уже достаточно неплохо владели боевыми и защитными чарами и даже могли противостоять Империусу, что далось всем сложнее всего. Несомненно, он рано или поздно заставит меня создать Патронус, и моя маленькая тайна будет раскрыта. Мучимая этими соображениями, я долго не могла уснуть, а проснувшись, поняла, что все мои мысли вновь так или иначе возвращаются к Джеймсу.
Поэтому у меня перехватило дыхание, когда выйдя утром на лестницу, ведущую из гостиной в спальни девочек, я наткнулась на его внимательный взгляд.
- Доброе утро, - улыбнулся он.
- Доброе утро, - запоздало кивнула я, поначалу даже не заметив топтавшегося за спиной Поттера Питера.
- А где Сириус и Ремус? – спросила я, когда мы выходили из гостиной.
- Сириус переутомился у своей подружки, решил проспать первый урок – всё равно история магии,- пожал плечами Джеймс. – А Ремус… Подхватил небольшую простуду, валяется в Больничном крыле.
Насчёт Ремуса я могла догадаться и сама. Он «заболевал» каждый месяц в полнолуние, и лишь немногие знали, что на самом деле происходит с ним. О том, что Люпин оборотень, я узнала от Снейпа ещё на четвёртом курсе, но вначале не поверила. Только потом, опираясь уже на собственные наблюдения, я поняла, что Северус был прав.
Мы шли молча. Шумная толпа вокруг гудела, не прерывая своего движения ни на секунду. Теперь вообще редко кто останавливался поговорить со знакомыми в коридоре – это считалось опасным. И только небольшая компания, расположившаяся на одном из подоконников неподалёку от нашей гостиной, поражала своим спокойствием. В центре её был Кен Хамфри, наигрывавший на гитаре знакомую мелодию из Битлов. Слева от него, совсем рядом, сидела Фиби Бэддок, положившая голову ему на плечо. Глаза девушки были закрыты, но во всём её лице отражалась высшая степень умиротворения. Справа, чуть поодаль от Кена, находился Джон Уайт, изредка кидавший на друзей косые взгляды.
- Эй, Вы слышали, как он играет? – на нас почти налетела Кристен, вместо приветствия чмокнувшая Джеймса в губы. – Лили, Питер, - весело помахала она уже нам. Смущённый непривычным для него вниманием, Хвост зарделся, почти сравнявшись по цвету с собственным галстуком. – Кен просто гений музыки! Я и не знала, что у нас в школе есть такие таланты! Фиби сказала, они мечтают о собственной рок-группе, Кен будет петь, Фиби не поёт – голос у неё неважный – но она неплохо играет и, к тому же, пишет обалденные стихи! Я думаю, и для Джона местечко найдётся! Эй, вы только представьте, я семь лет жила в одной комнате с будущей рок-звездой!
Джеймс с улыбкой смотрел на девушку, не прерывая её восторженной болтовни.
- Послушайте, что я придумала! Мы с Лили можем попросить старикашку Слиззи, чтобы он дал им выступить на одной из своих ближайших вечеринок, скажем, на День всех влюблённых. Для ребят это будет отличный старт!
Странно, я всегда думала, что отношение Фиби к Кристен обусловлено неприязнью Кристен к Фиби. Сейчас же Эйн говорила о Бэддок как о доброй приятельнице, явно беспокоясь за её судьбу. Эта мысль не успела ещё как следует оформиться в моей голове, как меня поразило новое открытие.
- Джим, ты ведь тоже здорово поёшь, - она ласково потрепала Поттера за волосы.
- Ты поёшь? – воскликнула я, оглянувшись на Питтегрю, для которого, вероятно, эта новость не стала неожиданной.
- Ещё как, - подтвердила Кристен. – И играет на гитаре.
- Если бы ты не пропадала куда-то со всех наших гриффиндорских вечеринок, ты бы знала об этом, Лили, - с тенью укора пояснил Джеймс.
Я смутилась, опустив голову. Все старые чувства – обида на Джеймса, неприязнь к болтавшей без умолку Кристен – вновь возродились во мне. Я стиснула зубы, и молчала ровно до того момента, пока Эйн, чмокнув напоследок Поттера, не упорхнула за стол Равенкло.