Страница 2 из 12
В газетах на главных страницах тем временем печатали фотографии красивых девушек, которые решились раскрыть свою природу. Они мгновенно становились звездами. Светская хроника пестрила новыми именами, и интервью с красотками. Народ пристально следил за судьбами каждой появившейся суккубы, бурно обсуждал случавшиеся свадьбы, рождение новых девочек-иллюзорниц, чей статус обещал им жизнь в роскоши и безбедное существование. Я и Лиза грезили, что однажды и наши фотографии тоже появятся на первых полосах газет, и лишь сейчас я в полной мере осознаю всю опасность подобных мечтаний, но тогда таинственность, нагнетаемая матерью, была непонятна, и пусть с недовольством, но мы вынуждено слушались Торани.
Шло время, и в возрасте десяти лет мы понимали уже гораздо больше. Наступало Рождество, я и Лиза беззаботно играли на улице в снежки с другими детьми одного городка на Западе Панема.
Когда во вдалеке послышался гул самолета, все замерли. Диковинный летательный аппарат был местным жителям в новинку, многие здесь видели его только на картинках, и только я и Лиза знали, как звучит его двигатель. В те несколько минут, пока гул приближался, мы радовались, думали, что отец прилетел за нами. Ведь именно он с мамой когда-то спроектировал первый самолет, а после собрал на собственном заводе.
Недоумение вызвало лишь отсутствие в крошечном городке посадочной полосы, как же он собрирался приземляться?
Но самолет и не думал совершать посадку. У пилота была иная цель…
Первый снаряд упал в двух кварталах от места, где мы играли, второй в сотне метров левее…
Помню, как мы неслись домой, держась с сестрой за руки, а в заложенных от взрыва ушах звенел гул двигателей и стук собственного сердца.
На городок сбрасывали бомбы, уничтожая целое поселение накануне Рождества. Так закончилось мое детство, быстро и резко. Неизвестный пилот выдрал его с корнем. Заставив, на тот момент десятилетних девочек, в одно мгновение осознать ужасы войны, от которой так тщательно пыталась уберечь мать, и спасал отец.
В одно мгновение все стало на свои места: и разговоры других детей, о том что где-то далеко люди убивают других людей, и грустные глаза матери, ее поджатые губы, когда речь заходила о нашем старом доме у моря. Видимо, не было больше того дома… и долгое отсутствие отца. Жив ли он вообще?
Торани нашла нас утром, сжавшихся и сидящих в обнимку, спрятавшихся под обломком магазинной вывески. Она искала всю ночь, и я никогда не забуду ее заплаканное лицо, когда ей все же удалось нас найти.
Впоследствии оказалось, что самолетов было несколько, и всего за несколько десятков минут они превратили почти весь городок в руины. Один из снарядов попал в наш дом. Мать чудом выжила и то только потому, что вышла на улицу, услышав в воздухе знакомый гул моторов.
Помню, как я плакала, задавая ей вопросы, а она не знала, что мне отвечать, ведь Торани не имела ни малейшего понятия, где отец, и куда нам теперь ехать. Денег тоже не осталось, они сгорели вместе с домом. Но мать решила задержаться в городке, хотя бы на неделю. Она была уверена, что Аластар приедет за нами или найдет способ связаться, а если уехать прямо сейчас, то отец попросту потеряет наши следы. Да и бежать было некуда.
А Лиза молчала, она вообще больше не произнесла ни слова с момента, как бомбардировка закончилась. Молчала она даже тогда, когда через три дня на незнакомом автомобиле приехал отец. Сестра посмотрела на него, испуганно отшатнулась, словно не узнав, а после опустила глаза.
К тому времени мы жили в местном госпитале. Каким-то чудом здание больницы уцелело, и мать напросилась туда медсестрой за еду и кров. Когда я и она увидели Аластара, то тоже сперва не узнали.
Отец поседел, некогда черные, как смоль, волосы стали серыми и тусклыми, а взгляд погас. Казалось, он постарел на несколько десятков лет. Огонь в его глазах зажегся, лишь когда он понял, что мы живы и невредимы. В тот день я впервые видела на лице отца слезы…
И мы вновь уехали. Постарались скрыться как можно дальше, пересекли море, пересаживались с корабля на корабль, меняли поддельные документы. И вновь десятки имен и фамилий. Так много, что я сбивалась со счета, каждый раз запоминая их.
Лиза продолжала молчать, Торани сказала, что это из-за испуга. Отец предлагал поискать хорошего врача по старым знакомым, но она отказывалась. Говорила, что это опасно, и слишком велик риск нарваться на предателя. Ни я, ни сестра не понимали, о каких рисках могла идти речь, но на все наши вопросы родители отмалчивалась, пока в один прекрасный день я проснулась и поняла – во мне что-то неуловимо изменилось.
Зыбкое странное чувство, кружащее голову, опаляющее щеки и свербящее на кончиках губ. Мне казалось, меня бросает из жара в холод, и я решила, что заболела, пошла жаловаться к матери. Торани лишь мимолетно взглянула на меня, посмотрела на отца и произнесла короткое:
– Я надеялась, что пробуждение случится позже.
В тот день состоялся серьезный разговор. Нас с сестрой усадили за стол, отец расположился напротив, а мать отошла к окну крошечной комнатушки где мы временно ютились и тихо заговорила.
Ее рассказ был долгим. О даре, об иллюзиях, об отношениях, о таинстве любви. О таланте суккубов. Слишком притягательном и опасном. О способностях управлять мужчинами через их желания, узнавать тайны чужих душ, пропуская через себя.
Она старалась подбирать слова, чтобы объяснить нам понятнее, но Аластар попросил говорить как есть.
– Если с нами что-то случится, – сказал он. – Они должны быть готовы ко всему, так что не жалей. Говори, правду.
Опустив голову, она продолжила. Мама говорила долго, а мы боялись перебить ее.
Церковь не зря в свое время опасалась и уничтожала суккубов. Девственная иллюзорница в пике силы – это не просто красивая девушка, талантливо создающая воплощение чужих эротических фантазий, это идеальная шпионка, способная проникнуть в чужой разум и узнать его секреты.
Когда в Панеме разразился энергетический кризис, а магия уже не могла обеспечивать порядок и нужды общества, в стране произошел государственный переворот. Совет Лордов утратил власть, и их место занял генерал Сакс с приспешниками. Строй рухнул, но военная диктатура быстро восстановила порядок. Ключевые посты были заняты нужными людьми, и в стране временно воцарился покой. Правда, ненадолго.
Энергоресурсов все равно не хватало, а развитие промышленности и индустриализация требовали все большего вливания сил. Магические источники не справлялись, а необходимых природных у Панема не было. Зато они были у Макении – обширные нефтяные и газовые шлейфы, залежи угля, сланца. Именно тогда к отцу впервые лично пришел генерал Оливер Сакс и сделал выгодное предложение. Государственный заказ на тысячи самолетов с оружием на борту: бомбами и взрывчаткой. Он был уверен, что с такой техникой любая война будет выиграна менее чем за месяц без особых потерь среди личного состава. Потери на другой стороне его совершенно не волновали. Цель оправдывала средства. Что есть людские жизни, когда на кону целое Государство.
Отец ему отказал, заявив, что только через его труп самолеты превратятся в оружие.
“– Труп, так труп, – генерал не удивился отказу. – Возможно, даже не один. Насколько помню, у вас две замечательные дочери…”
Именно тогда мать забрала нас из домика у моря и переехала в горы.
А потом было затишье, после которого разразилась буря.
Генерал нашел способы отобрать собственность у отца, выпустил ряд государственных декретов с приказом переоборудовать все частные предприятия под нужды военного дела. Любое сопротивление стало незаконным, но Аластар все равно был против, и простые рабочие его поддерживали. Они ведь тоже прекрасно понимали – подобные меры ведут к войне, которой никому не хотелось.
Тогда-то и произошло первое покушение на отца. Слова Аластара Фокса имели вес, а значит, он был опасен для новой власти.
Я вспомнила дыры от пуль на кузове его машины, и в груди неприятно заныло сердце. Каждая из них могла убить папу.