Страница 46 из 64
— Твоя мать не была убийцей.
— Нет, но я-то убийца! О, Нерисса, ты с каждым днём становишься всё интереснее. После этого мы можем стать прелестной парой, что будет носиться по миру и убивать в нём зло. Хотя, было б неплохо, если б мы обошлись без морских путешествий. Меня всё ещё тошнит.
Нерисса потёрла нос.
— Это… маловероятно, Феликс.
Он нахмурился и провёл пальцем по своему шраму.
— Это из-за моего глаза? Прости, боюсь, с этим я никогда не смогу разобраться. Но, подожди, это ведь тоже из-за императрицы! Ещё одна причина, по которой она должна умереть! — он посмотрел на свой нож, щуря единственный глаз. — И я буду наслаждаться этим так долго…
Нерисса устало вздохнула.
— Ты хочешь договориться до очередного подземелья?
— Нет, — Феликс уверенно вывернул кинжал в руке, как тот, кто никогда не расстаётся с оружием. — Прежде, чем я наконец-то с удовольствием сделаю это, императрица, обязан сообщить тебе, что всё это по приказу принца Магнуса. Ему не нравится то, что ты убила его отца.
Амара наконец-то поднялась, с трудом стоя на своей здоровой ноге. Вопреки всему, она всё так же сильно хотела выжить.
— Это была не я. Моя бабушка заказала убийство, а я узнала об этом только по своему приезду!
Феликс пожал плечами.
— Все эти слова, ты думаешь, они имеют значение? Нет, результат от этого не изменится. Ты умрёшь.
Амара посмотрела на Нериссу.
— И ты будешь просто стоять и смотреть на то, как он будет меня убивать?
— Именно, — Нерисса скрестила руки на груди и едва ли не топнула ногой, словно смерть Амары не могла больше откладываться ни на минуту.
— До того момента… до Каяна… Пока я вас не предала… Мне казалось, ты в меня верила, — промолвила Амара, ужаснувшись тому, насколько же она была слаба. Но это чистая правда. У неё не осталось больше сил вновь лгать.
— Я и верила. Что бы мне ни говорили, я продолжала верить, — Нерисса шумно выдохнула воздух и устало покачала головой. — Но ты не проявила ни совестливости, ни сожаления. Ты принимала решения ради собственной выгоды, и из-за этого пострадало множество людей.
Феликс вновь провернул кинжал между пальцами.
— И это я много говорю! Мы можем закончить с этим и выбираться отсюда?
Закончить с этим.
Закончить с нею.
У Феликса было множество причин убить Амрау. Собственно, она даже не могла винить его в этом.
Она очень сильно обидела его.
Нет, не так. Она пыталась его уничтожить. Но он выжил.
— Я восхищена, — промолвила Амара.
— Что? — прорычал Феликс. — Чем?
— Тобой. Теперь я вижу, что союзник с тебя получился бы лучший, чем враг.
Он нахмурился.
— Я ждал большего удовольствия, отбирая твою жизнь. Это весьма разочаровывает.
— Всё кончено, — сказала Амара.
— Именно, — Феликс холодно улыбнулся и шагнул вперёд.
Она подняла руку и гордо вскинула голову.
— Но ты не можешь меня убить. Не сейчас. Возможно, позже. Сначала нужно слишком много сделать, и тебе понадобится в этом моя помощь.
— Нет. Я просто тебя убью, — сказал Феликс, вскинув кинжал.
Нерисса перехватила его руку, и её взгляд буквально ударил Амару.
— О чём речь?
Амара зажмурилась, пытаясь понять, с чего начать.
— Хорошо. Тогда слушайте меня, только внимательно.
Глава 27
Йонас
Пелсия
Они покинули гостиницу на рассвете.
Миа, служанка, потерявшая память, что была, по словам Люции, бывшей бессмертной, уже проснулась и завтракала, так что дала им хлеба и мёда в дорогу.
Всю дорогу до запретных гор Люция едва говорила. Она быстро шагала по узкой тропинке, явно намереваясь сделать рывок.
Йонас всматривался в зазубренные чёрные вершины, что возвышались вокруг них, и натягивал плащ на плечи. Здесь было холодно, куда холоднее, чем в той маленькой деревушке, которую они покинули утром.
Этот холод забирался куда-то вглубь него.
Вплоть до костей.
— Ты знаешь, что мне рассказывали в детстве об этих горах? — промолвил он, чувствуя необходимость просто говорить.
— Что? — Люция всё ещё не отрывала взгляда от далёкой цели.
Он почти забыл все эти рассказы для детей о Запретных горах. Йонас никогда не любил слушать о магии. Он предпочитал охоту даже в ту пору, когда был не в силах натянуть тетиву.
— Мне говорили, что это древние ведьмы, которых прокляли за использование тёмной магии против первого короля Митики, что царствовал сразу после создания мира.
— Я слышала о них другие легенды, но твоя меня не удивила, — проворчала Люция. — Всегда во всём виноваты ведьмы, даже если большинство их них не могут зажечь обыкновенную свечу.
— И почему так сложно теперь это понять? — удивился он вслух.
— Что?
— Ну, ведьмы — они же существуют. Теперь я точно это знаю. Вот только магия их, в отличие от того, что рассказывают, безвредная.
— Я б того не сказала. Даже самая слабая сила может быть увеличена кровью, именно это помогло бабушке справиться с ритуалом и Каяном. Поэтому, если ведьма укрепит свою магию до опасного уровня, если её намерения достаточно темны, в ней нет ничего безвредного.
Йонас не знал, сколько на свете было ведьм, и все ли они происходили от изгнанных Хранителей.
— Полагаю, ты права. И нам следует быть благодарным, что у тебя одной есть столько магии.
Люция не ответила.
— Принцесса? — нахмурился он. — Ведь у тебя всё ещё есть твоя магия, да?
Она содрогнулась.
— Она опять слабеет, и я не знаю, сколько потребуется времени, чтобы она окончательно ко мне вернулась, если это вообще возможно, — Люция посмотрела на него через плечо. Её широко распахнутые глаза казались остекленевшими, и Йонас почувствовал, как застыло в груди его сердце.
— Ты ведь не обыкновенная ведьма, — окачал головой он. — Ты ведь волшебница.
— Знаю. Но Лисса… Она украла мою магию с той поры, когда я… Клянусь богиней, даже если во мне нет ни капли волшебства, я спасу её, что бы мне ни пришлось для этого сделать!
— И я тебе помогу, — твёрдо сказал Йонас, хотямысль о том, что её магии недостаточно для того, чтобы сразиться с Каяном, охладила его пыл. — Обещаю.
— Спасибо, — Люция ещё какой-то миг смотрела на него, а потом кивнула и отвернулась. — Давай идти дальше. Мы уже почти достигли цели.
Йонас повиновался, упрямо шагая вперёд.
Он заставлял себя продолжать путь, хотя каждый шаг был для него испытанием. Горы всегда были частью его жизни — холодные вершины на востоке, где бы в Пелсии ты ни оказался…
Они вошли в предгорье, и все остатки растительности исчезли. Небо было серым, словно окрашенным штормом, и вдалеке над горами ещё более тёмные облака прятали солнце.
Когда они углубились в горы, Йонас понял, что тут даже холоднее, чем в Лимеросе. Этот холод прогрызал его насквозь. Тут нельзя было согреться у костра или просто завернувшись в одеяло.
— Это место напоминает смерть.
Люция кивнула.
— Знаю. Тут нет магии… тут нет и жизни. Если я правильно понимаю, отсюда запустение расползалось повсюду, заставив Пелсию увянуть.
Йонас оглянулся и вздрогнул.
— Словно гниль в персике, что постепенно съедает всю корзину.
— Именно. К счастью, посреди этой смерти… вот.
Они поднялись на серый скалистый холм, и там, куда показывала Люция, показалось то, от чего у Йонаса перехватило дыхание.
Громадный фиолетовый кристалл ростом с большой дом был окружён зелёной лужайкой. А за границами маленького круга жизни была только чёрная, выжженная земля.
— Тут я сразилась с Каяном, — мрачно промолвила Люция, поднявшись на крутой холм, что вёл к монолиту. — Тогда он был в бессмертной форме. Что-то похожее ты видел в своём сне.
Гигантский огненный монстр.
— Ты в том сне была такая храбрая, — промолвил он, вспомнив девушку, стоявшую перед огненном монстром. Она клялась, что остановит его.