Страница 15 из 64
Но они не направлялись туда.
Её отец хотел отправиться в Оранос и поговорить с лордом Гаретом Кирелло. Гарет оставался главным королевским советником на время отсутствия самого короля. И с его помощью можно было найти Курта.
Люция же мечтала ему помочь.
Вечером, прежде чем они отправились в оранийский дворец, Люция отыскала Йонаса, не зная даже, что скажет.
— Ты пойдёшь с нами, — спросила она, — или останешься в пелсии?
Он оторвал взгляд от меча, который точил, и удивился.
— А я должен идти с тобой?
Люция терпела его, пока так было нужно, а мысль о разлуке вдруг стала болезненной.
Но она не в силах была признать это вслух.
— Ты нужен Клео, — вместо этого проронила она.
— Она это сказала? — изогнул бровь Йонас.
— По возвращению Каяна ей будут нужны все. А Таран останется с нею, пока всё не закончится.
— Ты, кажется, недовольна, — задумчиво покачал головой он.
Едва ли. Люции нужно было время, чтобы усилить свои чары, подумать, как заманить Родичей в клетки…
— А есть ли чему радоваться? — вздохнула она.
— Ну что ж… — Йонас изучал её взглядом. — Я б пошёл с тобой в Оранос. За тобой надо присматривать, принцесса. И за Лис тоже.
Она скользнула взглядом по его лицу, ожидая обман, а встретила искренность.
Йонас Агеллон был самым честным и откровенным человеком, которого она когда-либо знала. И она стала это ценить.
Мысль о прощении стала невыносимой.
Они покинули королевскую стоянку — Люция с Лиссой, её отец, Клео, Йонас, Таран, Феликс, Нерисса — и Энцо. Их ждали пять дней путешествия на юг, под защитой именем императрицы, на корабле к Золотому Городу.
Люция не разговаривала с Клео. Вторая принцесса умолкла навеки, узнав о смерти Магнуса.
Она любила его. Люция знала, что это невозможно было опровергнуть.
И её ненависть к Клео стала чуть тише.
Воды королевской гавани были сине-зелёными, и Люция вспоминала об аквамариновом шаре, который Клео прятала в сумке. Как и глаза принцессы…
Люция с удовольствием забрала бы и эту сферу, но пока не настаивала.
Понимать, что в Клео — сила богини…
Она ревновала. Она… симпатизировала?
Когда Люция наблюдала за тем, как воды кольцами расходятся перед кораблём, она вспоминала об аметистовом кольце.
Кольцо защищало её, помогало контролировать магию. Оно спасло её от Каяна, когда тот обратился чудовищем — таким он снился ей по ночам, не только тогда, когда в её сон ворвался Йонас. Каян хотел убить её — и убил бы, если б только не кольцо, которое ей отдала Клео.
Это было величайшее сокровище — сильнее его только Лисса. И она молилась, чтобы оно помогло победить ей Каяна, когда придёт время.
Далёкий город показался вдали, сверкающий, зрелищный, солнечный, окружённый синей водой, бесконечными зелёными холмами… Люция жаждала увидеть обсидиановую черноту и белое совершенство.
Лимерос.
Неужели она вновь увидит свой дом? Может быть, он напомнит о Магнусе… О брате.
Он был ещё одним человеком, которого она предала, которому разбила сердце, и она никогда не сможет исправить это.
Люция с Лиссой на руках вышла из корабля и, когда они шагали по деревянному доку, зажмурилась, пытаясь укрыть глаза от солнечного света. Больно было смотреть на сверкающий Золотой Город, на его ясные стены. В самом центре красовались высокие дворцовые шпили…
А после её взгляд скользнул по лицу Клейоны Беллос — она была бледна, с покрасневшими глазами, но гордо вскинула подбородок.
— Что? — спросила Люция, когда та не проронила ни слова.
— Женщина, что заботилась о моём здоровье и о моей сестре, всё ещё живёт во дворце, — промолвила Клео. — Она чудесная и мягкая, но не слабая. Если хочешь, она с удовольствием позаботится о твоей дочери.
Люция на миг перевела взгляд на своего ребёнка. Лисса моргнула, и её потусторонний фиолетовый взгляд вновь стал нормальным, синим.
По спине Люции пробежала дрожь. Она не знала, что это значило.
— Спасибо за предложение.
Клео кивнула и отошла к своей помощнице.
…Когда они наконец-то оказались внутри, Люции попросила няню Клео помочь ей и обнаружила, что та действительно была готова помогать ей с Лиссой. Пришлось сдержать в глубине все угрозы, не поддаваться соблазну рассказать, каковы будут последствия небрежения к здоровью её дочери.
Поцеловав Лиссу в лоб и оставив её на няню, Люция отправилась с отцом к лорду Гарету.
Главный королевский советник хотел встретиться в тронном зале, там, где когда-то знамена были украшены богиней Клейоной и семейным гербом Беллосов — но теперь там не осталось ничего от короля Корвина.
Взгляд её скользнул по знакомым витражам и стенам. В коридоре всё было бело-мраморным, помост и трон — чистое золото…
И лорд Гарет ждал их в центре зала. Его борода стала седее с того мига, как Люция видела его в последний раз.
Он протянул к ним руки.
— Милые друзья, как я рад! Надеюсь, поездка была легка?
Его задумчивый голос, так напоминающий сыновний, заставил Люцию вскипеть.
— Столь приятной, какой может быть на крешийском корабле.
Лорд Гарет рассмеялся.
— Разве у императрицы на такой случай не было лимерийских судов?
— Большинство из них сожжено.
— И все мы теперь — как крешийцы… Но будем надеяться, что солнце ещё встанет, — его взгляд скользнул по Люции. — Моя дорогая, ты выросла самой красивой женщиной на свете!
Она не позволила себе улыбнуться в ответ на комплимент, не покраснела и не зарумянилась, как следовало бы ему ожидать.
— Где твой сын, господин Гарет? — спросила она вместо этого.
Мягкость исчезла из лица лорда Гарета.
— Курт? Я не видел его с той поры, как покинул Лимерос по приказу твоего отца, чтобы прибыть сюда.
— Но, тем не менее, ты поддерживал с ним связь, — отрезал король. — Даже после того, как он стал одним из фаворитов Амары.
Господин Курт посмурнел.
— Ваше Величество, это трудные времена, но все мы пытаемся приспособиться к выбору, что вы сделали ради будущего Митика. Если что-нибудь свершённое моим сыном может показаться вам неверным, прошу заверить, он лишь пытался привыкнуть к новому режиму в пределах собственных сил! Только сегодня до меня доходят новости о том, что многие солдаты императрицы вернулись в Крешию. Означает ли это, что их власть на нашей территории постепенно сойдёт на нет?
— Всё возможно, — допустил эту возможность король. — Полагаю, Амара потеряла интерес к Митике.
— Прекрасно, — кивнул господин Гарет. — Значит, мы можем вернуться к своим обыкновенным делам…
— Курт рассказывал тебе о том, что недавно потерял руку? — поинтересовался король, медленно подступая к лестнице к трону. Он оглянулся через плечо. — Что мой сын отрубил ему запястье?
Господин Гарет моргнул.
— Да, он упоминал об этом… А ещё он упомнил, что именно благодаря приказам Его Величества он получил эту отвратительную травму. Вы потребовали доставить принцессу Клейону, а принц Магнус…
— Не согласился, — оборвал его король. — Да, именно это он и сделал. Мы с сыном по-разному смотрели на многое, и на принцессу Клейону тоже.
Люция с очарованием наблюдала за ними. Она об этом не слышала.
Магнус отрубил руку Курта… чтобы спасти Клео.
— Это было импульсивно, — раздражённо промолвил господин Гарет. — Но ничего не вернуть, так что не стоит ли забыть?
— Ты получал недавние вести от Курта? — король опустился на великолепный позолоченный трон и откинулся на его спинку, сверху вниз глядя на Курта.
— Неделю ничего не было.
— Значит, ты не знаешь, что он натворил.
Взгляд хмурого лорда Гарета переместился на Люцию.
— Нет.
— Даже слухов не было? — спросила Люция.
— Слухов было много, — мягко ответил он, — но о вас, принцесса, а не о моём сыне.
— И какие же?
— Не стоит повторять досужие крестьянские слухи.
Она ненавидела его, ненавидела сладость в голосе, ненавидела напускное дружелюбие и полезность, за которыми пряталось коварство слов и движений.