Побег

- Почистишь клетку и дашь ему траву, понял? – поступило новое приказание.

Он согласно кивнул головой. Как Виктор ни любил кролика, обязанности по чистке клетки он возлагал на других.

Толстый чёрный кролик пресыщено смотрел на груду травы, которую малыш вывалил перед ним, предварительно вычистив клетку.

- Чтоб ты обожрался! – со злостью пожелал ему Том.

Воспитатели потом уверяли Виктора, что никто кролика не убивал, он просто объелся травой. С грызунами это случается. Нянечка Пибоди даже нашла в справочнике название этой болезни – «тимпания». Но Тома ночью жестоко избили, устроив ему тёмную. А через несколько дней у Виктора исчезло целое состояние в два фунта, которые он держал зашитыми в свою матерчатую сумку. Причём шов не был распорот. Деньги просто испарились. Виктор чуть душу не вытряс из членов своей банды, но деньги не нашлись.

У Мартина Олбрайта, главного подпевалы Виктора, новенькие ботинки, которые достались ему от щедрот попечителей приюта, вдруг стали малы на два размера. Пришлось отдать их в малышовую группу.

Да и у других ребят стали пропадать вещи. Не обязательно дорогие. Просто те, которые были им дороги. У одного пропала единственная фотография его умерших родителей. У другого исчез стеклянный шар с домиком и метелью внутри. Дети подозревали, что всё это дело рук Тома, но доказать ничего не могли. За ним следили, его кровать и шкафчик неоднократно перерывали, но всё бесполезно.

Когда ему исполнилось десять лет, его стали бояться. В столовой рядом с ним никто не садился. Даже воспитатели старались поменьше общаться с этим странным нелюдимым мальчиком. Несколько раз его даже показывали психиатру, оплатив эти визиты из бюджета приюта. Но врачи утверждали, что ребёнок абсолютно нормален.

Только совсем старенькая нянечка Пибоди не видела в этом ребёнке ничего особенно страшного. И Том часто проводил время рядом с ней, держа пряжу на расставленных руках, пока она сматывала очередной клубок, и слушая её тихие рассказы о том, как хорошо было раньше: и климат был теплее, и дети вежливее, и цены ниже. Жалко, что она умерла, когда он уехал учиться. Он с ней так и не попрощался.

- Том, к тебе пришли, - дежурная воспитательница открыла дверь в комнату, где одиннадцатилетний мальчик одиноко сидел на подоконнике, глядя в окно, заплаканное холодным августовским дождём. В комнату вошёл высокий импозантный мужчина. Том хорошо рассмотрел посетителя. Тот был одет в прекрасное дорогое пальто. В руках у него был сложенный зонтик и чёрная шляпа. У мужчины были густые каштановые волосы, спускающиеся чуть ниже шеи и каштановая бородка.

- Вы психиатр? – безразлично спросил мальчик.

А кто может прийти к нему, кроме врача? Он же ненормальный урод, который представляет опасность для других детей.

- А тебе нужен психиатр? – с лёгкой насмешкой спросил мужчина. – Я не психиатр. Я волшебник. Профессор Альбус Дамблдор.

И у них начался долгий разговор. Том как-то сразу и бесповоротно поверил этому человеку. Да, он и впрямь настоящий волшебник. Один его трюк с загоревшимся шкафом чего стоит. Но самое чудесное было то, что и он, Том Реддл, тоже волшебник! И уже через месяц его заберут в школу магии и волшебства!

Мальчик был в полном восторге. Он никакой не урод и не псих, он просто не такой, как все!

Прощаясь, профессор Дамблдор строго предупредил: «В нашей школе не приветствуется воровство у своих товарищей». Том понятливо закивал. Конечно, он не будет воровать!

Он и сам не понимал, почему стоило ему разозлиться на кого-либо, у того пропадали вещи.

Наконец пришло первое сентября! И эта удивительная платформа 9 ¾, куда могут пройти только избранные, и этот Хогвартс-экспресс! И дети, у которых родители волшебники! А это путешествие через озеро на лодках!

- Хогвартс! Хогвартс! – загомонили дети, когда вдали начал вырисовываться мрачный огромный замок.

Ой, какой тут потолок! Как будто его нет вовсе, а над ними небо. Но начавшаяся гроза с сильным дождём и молниями, последняя летняя гроза, сюда не проникнет! И эти парящие в воздухе свечи! И огромные столы!

Жалко, что шляпа распределила его в Слизерин, как он ни уговаривал её отправить его в Гриффиндор, где деканом был профессор Дамблдор. Ну, ладно! На Слизерине его приняли очень доброжелательно, он сразу подружился с двумя пацанами. Они, правда, вовсю кичились своей чистокровностью, но Тома не обижали и делились с приютским мальчиком всеми лакомствами, которые им присылали из дома.

А профессор Дамблдор, оказывается, вёл у них трансфигурацию. Том поклялся себе, что по этому предмету будет получать одни пятёрки. И он очень старался. К рождеству он был одним из лучших студентов-первокурсников. Он даже записался на факультатив по рунам, который посещали старшекурсники. Ему разрешили остаться на Рождество в школе, и он всё время торчал в библиотеке, разыскивая и запоминая старинные забытые заклинания превращения предметов. А потом осторожно тренировался в коридоре или пустых классах. И профессор Дамблдор как-то вечером увидел его, когда он плёл филигранное заклинание сложного превращения крысы в снегиря, а снегиря в хрустальный кубок. Когда он заклинанием налил воду в получившийся безупречный сосуд и выпил её, отсалютовав своему отражению в оконном стекле, от двери раздались аплодисменты. Профессор Дамблдор похвалил его и предложил дополнительные занятия! Теперь сразу после уроков Том бежал в Гриффиндорскую башню в кабинет профессора. Нет, они не всё время занимались. Профессор угощал его чаем с конфетами, они болтали, смеялись. Часто Дамблдор проверял его домашние задания по другим предметам. Скоро Том привык, что к профессору можно приходить с любыми вопросами. Дамблдор говорил, что после второго курса Том может поступить к нему в ученики, подписав ученический контракт. Мальчик был так рад! Наконец-то нашёлся человек, которому он не безразличен! Нет, он не был наивным ребёнком. В приюте взрослеют быстро. Он прекрасно замечал и чувственные прикосновения профессора, и взгляды, которые тот на него бросал. И руку, которая после невинного ободрительного похлопывания по спине норовила спуститься гораздо ниже. И Том был согласен предоставить сексуальное удовольствие своему учителю. Это первый человек, который относился к Тому так бережно и нежно. А когда Том как-то пожаловался, что ему не хочется возвращаться в приют на летние каникулы, Дамблдор сказал, что он просто заедет за ним в приют в конце июня после экзаменов у старших курсов, и они поедут в его дом в Годриковой лощине и проведут там всё лето.

- И, может быть, ты научишься чему-нибудь более приятному, чем трансфигурация, - сказал учитель двусмысленным тоном.

- Я научусь. Обязательно научусь. Вы будете довольны! – Том был согласен на всё, лишь бы не возвращаться в этот ненавистный приют.

Ну, доставит он учителю удовольствие, подумаешь! От него не убудет. Конечно, он довольно мал для серьёзных сексуальных игр, но, может быть, профессор удовлетворится минетом? Там видно будет! Лишь бы быть рядом с этим чудесным человеком, которому он не безразличен!

В таком счастливом настроении он провёл весь май, оказавшийся страшно жарким. У пятикурсников и семикурсников на носу были экзамены. Дамблдор, впрочем, как и все остальные преподаватели, тратил уйму времени, чтобы вдолбить в разгильдяев хоть ещё чуточку знаний. Первый курс писал контрольные по всем основным предметам. Том, написав очередную контрольную, уходил к озеру или на опушку Запретного леса. Он не повторял пройденный материал, Том и так учился на одни пятёрки. Он просто бездумно валялся в траве, глядя на синее небо и белые облака, и мечтал, как целое лето проведёт с любимым и любящим его человеком. У него появилось два знакомых ужа, которые приползали к нему поболтать, когда он приходил на опушку. Один уж был большой и умный. Второй вылупился из яйца только этой весной. Старый уж учил молодого, где в лесу можно напиться из никогда не пересыхающего озерца, как утолить голод жуками, как правильно схватить лягушку, чтобы она не успела разодрать своими когтями пасть змеи. Тому эти уроки напоминали его собственные занятия с Дамблдором. Он слушал старого ужа вместе с молодым и иногда тоже задавал вопросы.