Наследственное право России

С развитием феодального строя в России появились новые памятники русского права: в XIV—XV вв. Псковская Судная грамота, в XV в. Новгородская Судная грамота, Судебник 1497 г., Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г.

Псковской Судной грамоте придается особое значение в развитии русского права в период феодальной раздробленности Руси. В этом документе не только развивались основные положения Русской Правды, но и формулировались новые правила (XIV—XV вв.). Данный памятник уже различает наследование по завещанию – «приказное» и наследование по закону – «отморщина».

Завещание, называемое рукописанием или порядной, составляется в письменной форме. В отдельных случаях право на получение наследства по завещанию можно было доказать с помощью четырех-пяти свидетелей, которые присутствовали при устном волеизъявлении завещателя.

Круг наследников по закону расширяется. К ним относятся переживший супруг, дети, родители, а по боковой линии – братья и сестры. К наследованию по закону в первую очередь призывались переживший супруг и дети умершего. Если таковые отсутствовали, то наследниками становились родители умершего, в случаях их отсутствия – братья, сестры и «ближнее племя».

Псковская Судная грамота устанавливала облегченный порядок разрешения споров между наследниками. Родители, дети, братья, сестры или другие близкие родственники имели право предъявлять иск друг к другу на основании «простой доски» по поводу вещей, отданных наследодателем своим родственникам, или по поводу имущества, взятого наследодателем у кого-либо из его родственников. Однако такой порядок не распространялся на посторонних людей. Закон ставил зависимые слои общества в худшее положение, чем представителей власти. Так, после смерти изорника[1] его жена и дети должны были уплатить феодалу покруту[2], которая была в свое время получена от него изорником. В случае отсутствия жены или родственников у умершего изорника феодал имел право продавать его имущество для возврата выданной изорнику покруты. Если впоследствии появлялись родственники изорника, они теряли право требовать с феодала возвращения сумм от проданного имущества.

Судебник 1497 г.— наиболее значительный памятник права в Московский период. Его источниками явились Русская Правда, Псковская Судная грамота, текущее законодательство московских князей. Судебник не просто обобщил накопившийся правовой материал. Больше половины его статей были написаны заново, а старые нормы существенно переработаны. Судебник способствовал внесению единообразия в судебную практику, а главное – он ввел новые общественные порядки.

Судебник 1497 г. ограничил возможность перехода крестьян от одного помещика к другому сроком «за неделю до Юрьева дня осеннего и в течение недели после Юрьева дня» (26 ноября). В отличие от Русской Правды Судебник 1497 г. разрешал и низшим сословиям передачу наследственного имущества (при отсутствии сыновей) дочерям, а при отсутствии дочерей – ближайшим родственникам.

Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. узаконило окончательное закрепощение крестьян. Имущество крестьянина становилось собственностью помещика, а сам крепостной крестьянин и его семья – товаром. Этим же уложением разрешалось наследовать поместья не только лицам, способным нести службу царю, но и несовершеннолетним детям помещика.

Таким образом, в этот период наблюдается тенденция к постепенному расширению круга наследников и правомочий наследодателя. Наследники по завещанию могли предъявлять иски и отвечать по обязательствам наследодателя только при наличии оформленного завещания, подтверждающего эти обязательства («доклады» и «записи»). Наследники по закону искали и отвечали по таким обязательствам «без записи».

Таким образом, в праве наследования стала намечаться большая свобода воли завещателя: завещание мог сделать любой член семьи. Основной круг наследников по закону включал сыновей вместе с вдовой. При наличии сыновей дочери устранялись от наследования недвижимости (ст. 60 Судебника 1497 г.), однако они постепенно начинают допускаться к законному наследованию вотчин.

Императорский период. Существенные изменения в правовом регулировании наследственных отношений наблюдаются в начале императорского периода истории России.

Указ Петра I «О единонаследии» 1714 г. («О порядке наследования в движимых и недвижимых имуществах») – важнейший законодательный акт в области наследственного права, в котором была установлена система майората. В соответствии с ним поместья в правовом отношении были уравнены с вотчинами. Вместо деления земель на вотчины[3]и поместья[4], а вотчины – на родовые, выслуженные и купленные, все земельные владения дворян стали называться недвижимым имуществом. Указом запрещалось дробить недвижимое имущество (землю) при передаче его по наследству. Землю можно было завещать одному из сыновей, а при их отсутствии – одной из дочерей. Если не было составлено завещание, все недвижимое имущество переходило к старшему сыну. Остальные наследники обоего пола получали лишь движимое имущество.

Изданием Указа о единонаследии предполагалось достигнуть две цели: «во-первых, младшие сыновья умершего дворянина, лишаясь наследства, должны были добывать средства к существованию на гражданской или военной службе, вследствие чего правительство получало необходимые ему кадры из дворян. Во-вторых, устранялось дробление земельных владений дворян, не выгодное государству»[5].

Раздел наследственного имущества, особенно недвижимости, представлялся императору чрезвычайно вредным, поскольку дробление имений снижало их экономическую ценность и, кроме того, чрезмерно отягощало крестьян, вследствие чего страдало правильное поступление податей в казну. Немаловажным было и то, что при этом знатные фамилии беднели и теряли свое значение, а наследники всячески уклонялись от государственной службы.

В результате принятия Указа о единонаследии завещательное право, успевшее значительно развиться, возвратилось к исходному пункту: свобода завещания состояла только в выборе члена семьи – одного из сыновей; завещание в пользу других лиц не допускалось. Указом о единонаследии определялось, что завещания должны были оформляться в письменном виде, крепостным порядком. Позднее этот порядок был несколько упрощен. Законодательство разрешало завещателю изменять свое завещание и даже уничтожать его.

Таким образом, стремление законодателя определять правовой статус каждой социальной группы и нормы наследственного права отражено в Указе о единонаследии 1714 г. Различалось наследование по завещанию и по закону. Наследодатель мог завещать недвижимое имущество только одному сыну по выбору; дочери наследовали недвижимость по завещанию и только при отсутствии сыновей. Если не было завещания, в силу вступал законный порядок наследования, и майоратный принцип здесь соблюдался строго: недвижимость наследовал старший сын, а движимое имущество делилось поровну между остальными сыновьями.

Специальный акт 1716 г. регламентировал наследственные доли, которые получали вдовы, в 1725 г. было закреплено право наследования родственников по восходящей линии (матери, отца, деда, бабки).

В 1731 г. императрица Анна Иоанновна отменила Указ о единонаследии. По новому закону недвижимое имущество подлежало разделу поровну между всеми сыновьями умершего. Однако сохранился запрет при отсутствии наследников распоряжаться своим родовым имуществом, завещая его посторонним лицам. Отмена Указа Петра I, по мнению некоторых авторов, была вызвана тем, что в связи с расширением территории Российской империи в распоряжении правительства оказался обширный земельный фонд, из которого дворянам щедро раздавались земли. Но, несмотря на отмену Указа о единонаследии, уравнивание в правах владельцев вотчин и поместий сохранилось и не потеряло своего значения.

1

Изорник (от изорати – вспахать) – в Древней Руси мелкие съемщики земли, уплачивающие часть урожая в виде оброка землевладельцу.

2

Покрута – предоставление помещиком крестьянину в долг денег, хлеба, сельскохозяйственных орудий.

3

Вотчина – наследственное земельное владение.

4

Поместье – разновидность земельного владения, предоставлявшегося за воинскую или государственную службу в России.

5

История государства и права СССР. Ч. I; под ред. О.И. Чистякова и И.Д. Мартысовича. М.: Изд-во МГУ, 1985. С. 158.