Страница 28 из 30
В чем пожелания реформаторов для русского языка – не вполне понятно. С одной стороны, программа «перегружена», с другой – не дает достаточных «фундаментальных знаний»; следует ли понимать «устарелость» в том смысле, что любые знания из истории языка (в т. ч. те, которые необходимы для понимания русской классики) признаны излишними? В связи с выпадением литературы из числа приоритетов это смотрелось бы весьма логично. А чем заменяем? Можно современным молодежным наречием и «олбанским» диалектом – это было бы вполне современно и «модернистично». Но тогда перед школой встает роковой вопрос, который умели ей задавать педагоги прошлого: а зачем, собственно, возить дрова в лес?
Иностранные языки. Никакой конкретизации – и потому мы не можем предъявить разработчикам концепции никаких претензий. Отметим только, что иностранные языки можно преподавать двояким образом: для разговора и для чтения. Не нужно быть пророком, чтобы понять, какое направление может быть выбрано как модернизационное. И тут будут подстерегать ловушки: первый язык – тратя на него столько времени, сколько в спецшколе, или по крайней мере сопоставимо, – можно вытянуть на этот уровень, а второй – уже весьма затруднительно. И вообще коммуникативный подход, с одной стороны, меняет естественную последовательность навыков (письменный текст воспринимать комфортнее и проще, нежели устный), а с другой – отрицательно сказывается на словарном запасе (кроме как чтением, серьезно его ничем не нарастишь).
История. Конкретных претензий нет, потому ограничимся одной цитатой – из статей Михаила Никифоровича Каткова: «В какие источники будут погружаться эти двенадцатилетние исследователи жизни народов и казуальной связи событий?».[30]
Теперь рассмотрим предметы, представляющие собой – по крайней мере относительное – новшество и, по-видимому, один из ключевых пунктов модернизации – экономику и право (в советской школе некоторая информация содержалась в курсе обществоведения).
Прежде всего тот человек, который желал бы придать этим предметам высокий статус, отличается беспримерной смелостью: он совершенно не опасается нежелательных эффектов в области воспитания, которые неизбежны, когда дети увидят, как суха теория и насколько пышно зеленеет – ничего общего с ней не имеющее – древо жизни. Но пусть – на это обращать внимания не будем; к тому же нам не привыкать, не вчера это началось. Не следует, однако, забывать, что обществоведение по уровню тупости на две головы превосходило любой другой предмет средней школы – концентрация марксистского бреда зашкаливала. Так что у всех предметов, зачатых в его лоне – преподаватели-то никуда не делись, и других в массовых масштабах взять неоткуда, – дурная наследственность.[31] И для ее преодоления нужна и свежая мысль – как научная, так и методическая, и значительные организационные усилия. Все это до последнего предела затруднено – и провинциальностью постсоветской экономики и юриспруденции, вынужденных довольствоваться пересказом импортных теорий, и самой новизной задачи, и общим истощением резервуаров, откуда школа могла привлекать квалифицированные педагогические кадры.
Но особенно остро для этих предметов стоит вопрос развития. Оно просматривается в виде соответствующих игр (для экономики) и традиционных в свое время диспутов (для права). Но как игры, так и диспуты требуют большой предварительной работы. Она возможна, конечно, но для этого экономика и право должны получить значительную долю пирога (думаю, не меньше чем по три часа в неделю в старших классах), то есть вместе съедят целый учебный день. Кстати, это дало бы еще один положительный эффект, о котором ниже и который заставляет нас считать введение по крайней мере права (при должной постановке) вещью чрезвычайно полезной.
Отсутствующие в перечне предметы. С ними – совсем ведь их выкинуть не решатся – можно поступить двумя способами – объединить в виде единого естествознания или оставить в сокращенном объеме (тогда на каждый, при усилении других направлений, придется не свыше одного часа в неделю, что сделает преподавание бесполезным). Естествознание (2–3 часа) какие-то обрывки в голове оставит, вроде того, что электричество бьет больно, кислота обжигает, витамины полезны, нитраты вредны, а Волга впадает в Каспийское море; но реально мы и так имеем ненамного больше, так что, по сути дела, ничем не рискуем.
Теперь, наконец, переходим к информатике. Она сопровождается следующим примечанием: «включая умения вести поиск и отбор информации». А это уже интересно. Собственно, информатику можно преподавать в рамках пользовательских навыков или как подготовку программиста. Второй тип – развивающий; думаю, я не сильно ошибусь, если скажу, что в области программирования можно придумывать задачи, ничуть не менее сложные, чем математические, а по типу и развиваемым интеллектуальным навыкам отличные от них; введение элементов программирования в школьную программу можно было бы только приветствовать.
Но в информационном обществе нужно не это. Нас будут нацеливать на поиск информации. Это как? Вот я искал и нашел свой документ по Яндексу. Можно протестировать все поисковики. Можно – в разных режимах. Ах, мы изучаем иностранные языки? Набираем – примера ради – www.google.de и забиваем в поисковую строку Modernisierung der Bildung. Таких манипуляций можно провести сколько угодно, но я не понимаю, каким образом решение этих задач может способствовать развитию школьника? Пользовательские навыки – вещь полезная, на собственном опыте их усваивать обременительно, да и пропустишь много, но педагогическая ценность этой работы для интеллектуального развития ребенка – примерно такая же, как выполнение инструкций по приготовлению борща. Насколько нам известно, серьезное преподавание программирования – вещь не столь частая и обыкновенно практикуемая там, где уровень математики выше среднего.
Из важных дыр – вообще их много – отметим одну. Популярнейший блогер Д. Е. Галковский совершенно справедливо отмечает: «Если говорить о позитиве, то из унифицированной средней школы надо убрать колмогоровщину, больше внимания уделять языкам и в разы больше – общению. Ведь и по обсуждению в ЖЖ видно, как людям недодали в этой области, до какой степени они не умеют слушать собеседника и правильно отстаивать свою точку зрения. Тут любой старшеклассник из Европы даст дяденькам фору»[32] (справедливо за исключением математики, разумеется). То, что решает эту проблему, – классическая риторика. И тут очень сильно могла бы помочь форма диспута, к которой прямо-таки подталкивает преподавание права; если двигаться в таком направлении – модернизация перестанет быть пустым призывом и анекдотом.[33]
Одним из важных инструментов реформы должно стать новое поколение стандартов; упрек в том, что их нет, не так давно раздавался с самого верха. Оно действительно запаздывает; но запаздывает как раз потому, что занимаются этим делом квалифицированные и ответственные люди, прекрасно видящие катастрофические последствия, к которым привело бы внедрение любого из предложенных вариантов. Это сродни квадратуре круга и вечному двигателю: сделаешь стандарт слишком обширным – загубишь вариативность; сократишь – установишь своими руками заниженную планку. Эта проблема на самом деле имеет решение, и решение, педагогической практикой давно найденное, – но о нем как-нибудь в другой раз. Пока же сделаем умеренно оптимистический вывод: при условии серьезной разработки и концентрации на задачах развития новая школа может быть немного лучше старой; но и, не соблюдая этих условий, серьезно испортить ее тоже не получится – возможности ограничены в обоих направлениях.
Контуры образовательной реформы
Если привилегированный класс вздумает упразднить или облегчить ту сумму труда, которая одна только и оправдывает его привилегии, то он будет сметен революцией. Ради Бога, не требуйте и не вводите легкой школы; легкая школа – это социальное преступление.
30
Катков М. Н. Наша учебная реформа. М., 1890. С. 31.
31
Эта проблема весьма грозно стоит и для основ православной культуры. Один просвещенный клирик пишет в своем блоге (URL: http://anlig.livejournal.com/54225.html): «Я увидел школьных учителей истории уверенных в том, что "ислам был всегда" и что "арабы всегда были мусульманами". Даже до Рождества Христова. А еще они не знают, в чем разница между храмом и мечетью…»
32
URL: http://galkovsky.livejournal.com/139072.html.
33
Форма диспута интегрирует многое: кроме самого предмета, в рамках которого применяется, это и речевые навыки, и пресловутый «поиск и отбор информации». Поставленная же перед учеником задача предугадать возможную стратегию противника, «встать на его место», является действительно сложной и развивающей.