Страница 5 из 25
– Гуляем, ребята.
Разворачиваем, а там 50 рублей, тогда это были большие деньги.
И однажды, словно снег на голову, узнаем, что Слава женится на Галочке, студентке с нашего же курса. Галочка, невзрачная дурнушка, зато папа – председатель колхоза-миллионера. Сегодня жениться на деньгах стало нормой, но тогда еще в цене была любовь, и потому мы слишком прозрачно намекали красавчику Славке на это обстоятельство. Поначалу он даже было обижался, но, поскольку по сути-то мы были правы, перестал дуться, и мы остались друзьями. Зато Галочка, понимая, что она неровня мужу и наши намеки слишком похожи на правду, ревновала Славку к фонарному столбу и даже иногда его поколачивала. А после того, как он однажды пришел на занятия с синяком под глазом, мы скинулись и под общий смех подарили ему мотоциклетный шлем в качестве ночного колпака.
Помню – это уже лет через десять после окончания института, – во время одного из моих приездов в родной город меня неожиданно окликнули на улице. Оборачиваюсь – Славка собственной персоной! Мы обнялись, и посыпались вопросы:
– Ты как?
– А ты как?
– Славка, у меня в этом году дочка в школу идет, а у вас с Галочкой детки небось уже классе в четвертом?
Мой однокашник слушает меня, улыбается и молчит.
– Слав, ну, чего ты все молчишь, как жена, дети?
– Саша, у меня нет детей, и Гали нет. Она погибла в первый же год после окончания института. Мы уже ребенка ждали. Не знал? Ах да, ты же был в армии. В тот год мы закупали элитных животных и перевозили их в хозяйство. Машина, в которой она ехала, перевернулась. Бычкам хоть бы что, а Галочка умерла, и ребеночек наш так и не родился.
Недоумеваю:
– Подожди. Так ты что же, до сих пор один?! И это с твоей-то внешностью и везением? Ведь столько лет прошло. Неужели никого больше не встретил или бывший тесть против?
Славка пожал плечами:
– Да нет, вы же сами меня называли счастливчиком. Карьера моя пошла круто в гору, уже руковожу немалым хозяйством, дом полная чаша, и тесть здесь ни при чем. Наоборот, как встретимся, так он меня агитирует жениться. Только вот не ожидал, что действительно полюблю и окажусь на всю жизнь однолюбом.
Все эти дни я старался проводить со своими дорогими старичками. Наконец-то мы смогли наговориться и вместе посидеть у телевизора. Помню, что смотрели «круглый стол» по вопросу повышения качества выпускаемой продукции предприятиями легкой промышленности. А еще многочисленные репортажи с полей, сводки по сбору урожая.
Шутки шутками, а в Гродненской области собирают пшеницы по сотне центнеров с гектара, в некоторых хозяйствах и больше. В мои студенческие годы такие урожаи были просто немыслимы. И это притом, что земля белорусская не самая плодородная.
Еще видел, как один из их больших начальников подошел к бурту с картошкой, зачерпнул ее своими ручищами-лопатами, улыбается и говорит в камеру:
– Вот она, наша белорусская валюта.
Все это так напомнило мне далекие годы детства, когда школа была большой, а родители молодыми. Кстати, в этом году, что неудивительно, в Беларусь потянулось множество ходоков с разных областей России за мясом, молоком, кормами. Вывозят все, вплоть до соломы. Эта зима для нас будет трудной.
В последний день за мной заехала сестра:
– Предлагаю съездить в одно местечко, оно принадлежит нашему предприятию, я давно уже хотела тебе его показать, но все как-то не получалось.
Мы отъехали на несколько километров от города и оказались перед большими деревянными воротами, за которыми расположился совершенно необычный детский городок. Там и избушка Бабы-яги, и огромный трехглавый Змей Горыныч, деревянный корабль и еще множество всего интересного, особенно для малышей. Рядом с городком начинается естественный природный парк, разделенный на несколько больших зон. Стоило только приблизиться к одной из сеток, как из-за деревьев навстречу нам вышел лось.
В других местах я увидел диких кабанов, косуль, оленей с огромными ветвистыми рогами. А на дальнем плане разгуливали длинноногие страусы. Подходим к пруду, в нем плавают красные рыбки, а рядом, не обращая на нас внимания, сидит на камушке и умывается нутрия. Таких прудов несколько, чтобы их обойти и все рассмотреть, нужно время.
Почесываю между ушей маленького пони, а он доверчиво уткнулся мне мордой в живот. Состояние непередаваемое.
– Зачем вам все это, сестра?
В ответ она улыбается:
– Красиво.
Мы приехали сюда в выходной день, никого из посетителей в парке не было, но нас пропустили, потому что это сказочное ранчо принадлежит местному мясокомбинату и работники предприятия могут в любое время приехать сюда на рыбалку.
– Нам, – продолжает сестра, – выделили эти неудобья и предложили устроить здесь маленький рай.
Попросили: «Сделайте так, чтобы было интересно и детям и взрослым, но особенно детям. Нужно научить их чувствовать красоту».
Все хорошее пролетает очень быстро, возвращаюсь домой. Приезжаю в Москву, иду по городу, еду в метро, а такое ощущение, будто отсутствовал не неделю, а сотню лет. Словно на автомате, беру билет на автобус и успеваю вскочить в последний момент перед отправкой. Вот уже и мой поселок. Тяжело возвращаться после преподанного тебе урока красоты. Смотрю на наш огромный металлический транспарант и одновременно украшение поселка, призывающий граждан беречь свою землю. Нет, определенно нам нужно бы выписать с десяток китайских уборщиков. Китайцы – народ неприхотливый и работящий, уж как-нибудь их прокормим.
Зашел домой, поел и по привычке включил телевизор – время новостей. Ловлю себя на мысли, что хочу услышать что-нибудь про повышение качества продукции нашей легкой промышленности, но с экрана девушка взволнованным голосом сообщает – подстрелили, мол, деда Хасана. Ну и дела! Это же надо, такого человека не уберегли! Девушка продолжает, оказывается, «дед» контролировал весь российский общак. И так весь день по всем каналам. А еще где-то что-то горит, кого-то взорвали.
И чувствую, уходит, безнадежно прочь отлетает ватное состояние умиротворенности и покоя. Воспоминания засыпают и укладываются на их законные места, каждое на свою полку памяти. И наконец приходит осознание: снова дома.
Здравствуй, страна, я вернулся.
Танец
Главным делом любого священника, естественно, является молитва. Это и в храме молитва, и молитва за его стенами. Всякая молитва освящает мир, делает его немного чище и добрее. Она вносит смысл во всю человеческую жизнь, от рождения ее в мир и до ухода из него. Человеку важно прийти в земной мир физически здоровым, чтобы иметь способность жить и реализовывать свое предназначение. Важно подготовиться и к рождению в тот мир. От состояния здоровья души зависит и место ее пребывания в вечности.
Задача священника – подготовить человека к этому рождению. Как повитухи помогают малышу войти в наш мир, мир конечный, ограниченный временными рамками, где мы только учимся быть людьми, так и мы, священники, берем на себя роль повитухи, но только при рождении души уже во взрослое подлинное бытие. Только люди больше ценят жизнь временную, земную, ту, что можно потрогать руками, особо не задумываясь о вечном. Потому и нас, священников, чаще призывают только к умирающим – тогда, когда уже все кончено и очередная неудачная попытка взмыть на небеса, увы, окончилась падением.
Ему лететь, а крыльев нет или сил не хватает, за жизнь свою так ничего и не скопил.
Мы, люди верующие, часто касаемся этой темы и не боимся напоминать о смерти, потому что она для нас не конец человеческого бытия, а, напротив, его начало. Мы призваны исполнять что-то очень важное там, в вечности, но допустят нас к этому важному или нет, решается по итогам жизни здесь, на земле.
За время своего служения я нередко замечал, что образ Божий, даже если человек и не подозревает о своем предназначении, и живет не очень чисто, все равно способен проявиться в нем в любой момент. Иногда такое выражение присутствия в человеке Неба принимает совершенно неожиданный оборот. Об одном таком случае мне и хотелось бы рассказать.