Страница 5 из 11
Моя совесть определилась. Абу Билель не станет героем репортажа. Но я хочу подвергнуть его слова строгому анализу и отделить правду ото лжи. Начиная с количества людей, которые служат «Исламскому государству». Сколько французов? Сколько европейцев? Действительно ли среди них есть женщины, которые удовлетворяют похоти джихадистов, чтобы послужить делу Бога? Берут ли они в руки оружие? Абу Билель намерен убедить меня в своем стремлении к религиозному господству. А тем временем он убивает вдов и сирот в стране, раздираемой межконфессиональными конфликтами. Расскажет ли он мне о кровопролитных боях, в которых принимает участие?
На рассвете я зашла на DarkNet[14] и принялась бродить по лабиринтам сети, чтобы найти любую информацию, которая могла бы что-нибудь, неважно что, рассказать мне о нем. Я отыскала десятки разговоров между моджахедами и учениками. Но ничего существенного. Впрочем, я узнала, что в Сирии, в районе Дайр-эз-Заура, в менее чем 500 километрах от границы с Ираком, страной, до сих пор живущей под страхом призрака Саддама Хусейна и американского вторжения, произошло очень важное сражение. Я перехватила разговор, который привлек мое внимание: «Я все снял, их уничтожили! Но аль-Багдади и его эмиры остались в доме на тот случай, если эти собаки из «Ан-Нусры» попытались бы расставить нам ловушку. Ты можешь разыскать Гитона, он с ними». Я уже давно знала, кто такой аль-Багдади, опасный лидер ИГИЛ. Но той ночью, поскольку я не нашла ничего особенного о Билеле, меня заинтересовал Гитон. Я прекрасно знала этого марсельца, которому было 22 или 23 года. После продолжительного пребывания в Великобритании он примкнул к ИГИЛ и быстро сделал карьеру. В самом деле, у него было три главных козыря, которые делали его незаменимым в агрессивной сетевой пропаганде, которую ведет «Исламское государство»: он очень красивый, он наизусть знает все религиозные постулаты, и он способен проповедовать их на четырех языках.
Некоторые мои коллеги и я прозвали его «пресс-атташе». Когда нам требовалось проверить информацию, он всегда просвещал нас с любезной усердностью. Гитон знает меня под настоящим именем: Анна. Мы несколько раз общались, когда у меня возникала в этом необходимость. В последний раз я с ним разговаривала в марте по поводу Норы, юной 15-летней уроженки Авиньона. Я встречалась с ее семьей, которая уверяла меня, что девушка отправилась в Сирию, чтобы примкнуть к «Фронту ан-Нусра», а не к «Исламскому государству». Гитон подтвердил эту информацию и уточнил, где именно она находилась.
В своем аккаунте на фейсбуке он указывает на свою принадлежность к ИГИЛ и без колебаний выкладывает видео: Гитон в больнице, где навещает раненых бедных джихадистов; вооруженный до зубов Гитон пирует на турецкой границе, мимоходом подтрунивая над Францией и Турцией; Гитон приветствует толпу возбужденных боевиков, заполонивших улицы завоеванной Ракки. При каждом его появлении десятки девочек-подростков буквально брызжут от восторга слюной практически во всей Европе. Он с головы до ног одет в одежду самых престижных марок. Он утверждает, что живет как паша и пользуется неимоверным почтением. Его уважают как сильную личность. С его губ не сходит ангельская улыбка. Она служит ему товарным знаком. Разве можно найти в стране, охваченной войной, нечто лучшее, чем счастливый человек, чтобы убедить вас примкнуть к его делу? Надо признать, это хитроумная уловка. Конечно, я могла бы послать послание Гитону в качестве журналистки, чтобы он рассказал мне о последнем сражении, в котором не оказалось «эмиров». Но я не стала торопить события. Я еще не знала, связаны ли между собой Гитон, Абу Билель и аль-Багдади. Позднее оказалось, что они чертовски тесно связаны. Я продолжала «шерстить» Интернет: но никаких сведений о Билеле… Кто он? Меня все сильнее интересовал его возраст, его «боевой» опыт, о котором я, впрочем, догадывалась. Я предчувствовала, что буду иметь дело с намного более сложной личностью, чем подростки и юнцы, с которыми я до сих пор сталкивалась.
В воскресенье вечером
«Сочувствие дьяволу» Rolling Stones[15] отлетало от стен моей гостиной и звучало как предчувствие. Включив компьютер, я обнаружила новые послания Билеля. Не успела я их прочитать, как он вышел на связь и напрямую обратился к моей сетевой марионетке. В его первых постах отчетливо чувствовалась грубая настойчивость. Наемник без обиняков предлагал Мелани уйти с фейсбука и воспользоваться скайпом, чатом, соединяющим в себе очарование звука и видео. Объяснялась ли его навязчивая идея осторожностью? Хотел ли он установить мою личность? Или он хотел визуально удостовериться, что новая рыбка, прямо плывущая в его сети, подходит ему? Я прикинулась бестолковой дурочкой. Мелани просто ответила:
– Почему ты хочешь перейти на скайп?
– Разговаривать по скайпу более надежно, сестра. Если ты понимаешь, что я хочу сказать…
Нет, я не понимаю. Свою фразу он закончил смайликом. Небольшим круглым желтым человечком, который весело мне подмигивал. Это абсурдно. Он сам абсурден. На своем профиле он клялся, что «предан “Исламскому государству”». И я продолжила по теме:
– Ты работаешь на «Исламское государство»? Какую должность ты занимаешь? Во Франции говорят, что это не самая сильная бригада…
Войдя в образ Мелани, я не могла удержаться, чтобы не отпустить колкость по его адресу. И я тоже добавила небольшой смайлик. На этот раз небольшого круглого человечка с красными от стыда щеками. Билель поспешил похвастаться. Он считал себя непреклонным и убедительным: ИГИЛ – это средоточие могущества не только в Сирии, но и во всех других странах мира. Солдаты приезжают изо всех уголков Вселенной, чтобы пополнить его ряды. Впрочем, не только для этого, если верить моему собеседнику, столь же очаровательному, сколь и назидательному:
– Существует три вида бойцов. Бойцы, которые отправляются в район боевых действий. Бойцы, которые становятся смертниками. И бойцы, которые возвращаются во Францию, чтобы наказать неверных.
– Наказать? Как?
– Ты прекрасно знаешь. Как Мохаммед…
Билель намекал на Мохаммеда Мера, на безумного тулузского убийцу. Но Мелани по-прежнему не понимает.
– Кто этот Мохаммед? И как он наказывает людей?
– Ты живешь в Тулузе, верно? Убийца на скутере, это тебе о чем-либо говорит?.. Есть главное правило: терроризировать врагов Аллаха…
– Но Мера убил детей… Ребенок – это сама невинность, чистота. Он не может быть чьим-либо врагом…
– Какая ты наивная, Мелани… Ты любишь детей? Когда-нибудь они у тебя будут, иншалла. Знаешь, здесь многие сироты ждут маму. Сестры ИГИЛ заботятся о них, они просто восхитительные. Ты поладишь с ними, у вас много общего.
Билель бьет наверняка. Его метод прост. Он пытается усыпить бдительность Мелани, о которой абсолютно ничего не знает, баюкая ее нежными мелодиями. По сути, сюжет не имеет никакого значения, поскольку он ведет ее туда, куда сам хочет. Мелани высказала немного сочувствия детям, и Билель стал приучать ее к мысли, что она могла бы стать приемной матерью. Она уже забыла разговор о Мохаммеде Мера. Она уже улыбается, думая, что должна посвятить себя тем, кому приходится труднее, чем ей самой. Словно чужие несчастья способны заставить ее забыть о собственных горестях. Некоторое время назад она потеряла ориентиры в окружающем ее мрачном мире. Что бы она ни предпринимала, она испытывает впечатление дежавю, потерянного времени. Словом, в ее голове царит неразбериха. Настоящее счастье остается эфемерным и редким чувством. Она даже с трудом вспоминает, какое воздействие оно оказывало на нее. Мелани чувствует себя потерянной. Она устала от этой скучной жизни, в которой она не видит для себя будущего. Я представляю ее как личность, которая мечется между «несчастным отрочеством» и трудным прошлым, оставившим слишком много ран. Она ищет для себя цель.
14
DarkNet – частная сеть, соединения которой устанавливаются только между доверенными парами, с использованием нестандартных протоколов и портов. – Примеч. пер.
15
Песня «Сочувствие дьяволу» (Sympathy for the Devil) была написана под впечатлением от чтения книги М. А. Булгакова «Мастер и Маргарита». – Примеч. пер.