Капитан Райли (ЛП)

— Напыщенный? — спросил он, скорее удивленно, нежели обиженно. — Это еще почему?

Кармен отбросила покрывало, скрывавшее ее волосы, чем еще больше привлекла внимание толпы, которая уже решила, что здесь разыгрывают уличное представление.

— А как еще назвать человека, который таскает меня с места на места, даже не спрашивая моего мнения, словно я его собственность, и ничего мне не рассказывает? Вот скажи: если бы я была мужчиной, ты бы посмел со мной так себя вести?

Райли поджал губы и тяжело вздохнул, после чего все же ответил с плохо скрываемым раздражением:

— Если бы ты была мужчиной, я бы за тобой не вернулся.

— Если бы я была мужчиной, — возразила Кармен, прожигая его негодующим взглядом, — никто бы не пришел меня убивать.

Капитан «Пингаррона», хорошо знавший необузданный характер этой женщины, уже собрался уже пресечь бурное и несвоевременное выяснение отношений на глазах у всего честного народа, но тут толпа внезапно расступилась, и сквозь образовавшуюся брешь выступили несколько полицейских в характерных чалмах и ярких марокканских мундирах, игравшие здесь ту же роль, что полиция на полуострове. Очевидно, привлеченные криками и подозрительным скопищем народа, они решили подойти и посмотреть, что происходит.

Старший из полицейских, с сержантскими нашивками на рукавах, с подчеркнуто подозрительным видом оглядел странное трио. Чем дольше он на них смотрел, тем больше недоумевал, что делает эта разъяренная молодая женщина, одетая в чадру, в обществе сильно избитого иностранца, с которым она громко препиралась под мрачным взором другого столь же подозрительного иностранца с кровоточащей раной на ноге. В конце концов он решил сделать то, что всегда делал в подобных случаях.

— Эй, вы, трое, — приказал он не терпящим возражений тоном, засунув большие пальцы за ремень брюк. — Предъявите документы.

Кармен и Райли тут же замолчали и с подчеркнутой нежностью взялись за руки, фальшиво улыбаясь.

— Добрый вечер, сеньоры полицейские, — произнесла она, скромно опуская глаза и обворожительно улыбаясь. — Простите, что привлекли ваше внимание. Мы с мужем немного повздорили, и я признаю, мне не стоило так повышать голос. Весьма сожалею, что мы причинили вам неудобства, и даю слово, что больше такого не повторится. Да пошлет вам аллах удачного дня!

С этими словами она взяла Алекса за руку, и они направились к выходу с площади. Следом за ними похромал югослав.

Но тут за их спинами вновь послышался властный голос.

— Стоять!

Оба полицейских недоверчиво смотрели на них; один даже сдернул с плеча винтовку «маузер», а сержант схватился за рукоять «люгера», торчащую из кобуры.

Все трое послушно остановились и тревожно переглянулись.

— Что это у вас за пистолет? — спросил сержант. — У вас есть разрешение на ношение оружия?

И тут Алекс сообразил, что, вернув свой пистолет, сунул его сзади за пояс, и не нужно обладать особо острым глазом, чтобы заметить характерную выпуклость, проступающую сквозь куртку. К сожалению, здесь они не в Танжере — в этом старинном международном городе полиция проявляла относительную терпимость в отношении оружия. Здесь же, в зоне испанского протектората, дело обстояло совершенно иначе.

Подняв руки вверх, он неохотно повернулся к полицейским.

— Сдать оружие! — потребовал сержант.

— Сеньор офицер, — возразил тот, — уверяю вас, это всего лишь память о...

— Я сказал — сдать оружие! — сердито повторил сержант, извлекая из кобуры свой «люгер», пока другой полицейский перезаряжал винтовку.

Толпа благоразумно отступила на шаг назад.

Райли огляделся в поисках выхода, но не увидел другого пути, кроме как подчиниться и дождаться удобного случая.

— Пожалуйста, — ответил он, двумя пальцами извлекая из кармана пистолет и протягивая его сержанту.

Тот без промедления взял у него оружие и взвесил в руке. Затем открыл магазин: тот оказался набит свинцовыми пулями.

— Значит, просто память, да? — насмешливо спросил он, засовывая пистолет за пояс собственных брюк; губы его под тонкими усиками скривились в недоброй усмешке. — Ваши документы!

— Вот мой паспорт, — ответил Райли, доставая из заднего кармана бордовую книжицу с орлом на обложке.

— Так вы американец? — спросил полицейский, глядя ему в глаза.

— Именно так.

— Не вижу печати о разрешении на въезд... сеньор Райли, — заметил он, тщательно изучив каждую страницу.

— Я капитан судна, и только что...

— У вас есть пропуск?

— Нет.

Сержант кивнул, словно подтверждая собственные подозрения, и повернулся к Кармен, засовывая паспорт Райли в карман рубашки.

— Ну, а вы? — обратился он к ней. — Извольте показать ваши документы.

— У меня их нет, — надменно ответила она. — Ни пропуска, ни всего остального, о чем вы спрашивали.

Сержант оглядел ее с ног до головы, стараясь представить себе линии тела, скрывающиеся под бесформенным одеянием.

— Интересно, — протянул он и добавил, обращаясь к своему подчиненному: — Полагаю, следует доставить их всех в полицию и как следует обыскать — на тот случай, если они прячут оружие.

— Минуточку, — перебил Алекс. — Я уверен, мы сможем уладить это дело, не прибегая к крайним мерам, как вы считаете? — с этими словами он сделал характерный жест, потерев указательный палец о большой.

Сержант с минуту поколебался, поглядев сначала на Алекса, который этим известным во всем мире жестом предложил ему взятку, а затем — снова на женщину с огромными чёрными глазами.

— Нет, не кажется, — ответил он, не сводя с Кармен похотливого взгляда. — Сейчас мы отправимся в полицию, и я лично обыщу сеньориту.

Вышеупомянутая сеньорита, далекая от смущения, одарила сержанта столь же красноречивым взглядом и сладострастно провела рукой по шее и груди.

— Буду очень рада, — чувственно промурлыкала она, скользя рукой по телу полицейского и опускаясь все ниже, к застежке брюк, к величайшему его ужасу.

— Женщина... — смущенно пробормотал он. — Тебе не следует...

Он так и не успел договорить, когда неожиданно для всех, и прежде всего для самого полицейского, Кармен выхватила складной нож и, выпустив острейшее заточенное лезвие, прижала его к паху сержанта.

— Так чего мне не следует делать? — прошептала она ему на ухо, и в ее низком волнующем голосе прозвучала угроза. — Попробуйте шевельнуть хоть пальцем — и я тут же превращу вас в евнуха. Вам ясно? И скажите вашему человеку, чтобы бросил оружие, — добавила она, сильнее прижимая нож к его гениталиям. — Немедленно.

— Махмуд... — прошептал тот дрожащим голосом. — Ради всего святого...

Капрал с секунду колебался, удивленный тем, что какая-то женщина одержала верх над сержантом, но потом решил последовать просьбе начальства и положил винтовку на землю.

Не теряя времени, Райли схватил «кольт» и свой паспорт, прихватив заодно «люгер» и винтовку, которые тут же передал Маровичу.

— Ну, и что теперь? Что нам теперь делать? — спросил он, глядя, как толпа мгновенно разбегается, встревоженная неожиданным поворотом событий.

— Я знаю что! — ответила Кармен, отступая на шаг назад, но по-прежнему угрожая ножом усатому сержанту.

— Я — за то, чтобы их прикончить! — заявил Марович.

Покосившись на наемника, Райли устало вздохнул.

— Лучше нам поскорее убраться отсюда, и желательно, чтобы никто при этом не пострадал. Итак, вы двое бежите вперед, я вас прикрываю. Все ясно?

— Лучше их все же прикончить, — настаивал югослав, целясь в полицейских из «маузера».

— Заткнись, Марко, — бросил Алекс и, повернувшись к полицейским, предупредил: — Если пойдете за нами — клянусь, что послушаю совета моего чокнутого друга и пристрелю вас, не задумываясь. Вам ясно?

Несмотря на свою ярость и публичное унижение, оба полицейских молча кивнули.

— Ну что ж, прекрасно, — и, покосившись налево, спросил: — Ты готова, Карм...

Но рядом с ним уже никого не было. Краем глаза Райли успел заметить, как Кармен, сбросив с ног коварные бабуши, быстроногой ланью неслась вниз по улице.