Страница 93 из 106
Пока он говорил, она не слышала свое сердце. А потом он обхватил ее руки, и она уловила биение сердца снова.
— Я не позволю тебе умереть.
Он пожал плечами.
— Какая разница, Килэй? Дикари победят. Титус падет. Амос и Роланд снова будут свободны. Буду я жить или нет, королевство это не изменит. Мы можем провести остаток жизней, глядя друг на друга на расстоянии… или быть смелыми.
Тепло накалялось между ними, вечность вплелась в их пальцы, и его глаза сияли все ярче. Он предлагал ей свет, предлагал вечность.
Каэл оставлял ей выбор.
— Если мы умрем сегодня, я хочу, чтобы это было из-за поражения. Я не позволю вопросу удержать нас от подъема. Будь смелой со мной, Килэй, — прошептал он.
Его губы четко выговаривали эти слова, он смотрел на нее так уверенно. Они стояли не только на краю этого мира, но и на краю следующего. И она поняла, видя огонь в его глазах, что, в каком бы мире они не оказались, она будет любить его одинаково. Она не перестанет любить его.
И она решила быть смелой.
Время остановилось. Горы притихли. Килэй обхватила его лицо, притянула его губы к своим. Она ощутила, как Каэл обвил ее руками, прижимая ее к себе. Он крепко удерживал ее, готовясь к падению…
Но этого не случилось.
И время снова шло. Что-то ревело в венах Каэла, она ощущала этот запал в том, как двигались его губы. Ее тело падало с неба. Ветер трепал ее плоть, страх падения наполнил ее сердце криком.
Огонь в крови Каэла встретил ее. Эта сила поглощала ее, ревя, бушуя. Огни подняли ее из пропасти. Они удерживали ее у края мира, обхватили ее душу. Она не замечала небо, землю. Сердце колотилось у ее груди, руки крепко обвивали ее талию.
Были только эти губы, эта буря, порывы ветра, что пели так, как не мог ее голос. Каэл вскоре отстранился.
Она моргала от резкого света восходящего солнца, вздрогнула от шепота ветра. На миг она испугалась, что он умер. А потом губы Каэла оказались у ее уха. Его голос тоже был там. Она впилась пальцами в его волосы, а он прорычал:
— Кто бы мог подумать? Думаю, Судьба занята делами важнее, чем карать нас.
Он снова ее дразнил. Ох, он за это заплатит.
— Что тут происходит? — раздался голос за ней.
Пока они были в объятиях друг друга, Элена вышла из-за камня. Теперь она стояла, скрестив руки, спустив маску на подбородок, глядя на них с улыбкой, от которой Килэй хотелось ее стукнуть. Она сделала бы это, если бы Джейка не было рядом.
Каэл отодвинулся.
— Могу задать тот же вопрос, — сказал он с недовольным взглядом, но в голосе звучало веселье.
Джейк так спешил поправить очки на носу, что чуть не выколол глаз.
— Ах… мы, кхм… пришли посмотреть на рассвет.
— Разве?
— Если маг так сказал, — заявила Элена, — то этим мы и занимались.
Смех привлек их взгляды к камням, где сидел Вечерокрыл-мальчик. Он прижимал колени к груди и улыбался так широко, что они невольно улыбнулись в ответ.
* * *
— Готов, болван? — сказала Гвен, расхаживая.
Каэл был готов. Ледяной воздух проникал в его легкие, броня замерзала. Зверь в нем трепетал, тот гнев, что он так долго прятал. Скоро зверь вырвется из клетки…
Скоро Титус познает гнев гор.
Они стояли меньше, чем в миле от Тэнхолда, приземистого замка на вершине голубого камня, одинокий признак людей в море льда и снега. Замок словно поднимался из гор. Стены терзали воющие ветра, толстые башни были покрыты льдом.
Справа была вершина. Форма вершин напоминала огромные волны: Тэнхолд стоял на вершине одной, едва цепляясь за край, а другая вершина возвышалась над крепостью, готовая обрушиться на нее.
Поверхность гор тут была слишком плотной для деревьев, плоть была слишком холодной для зверей. Это был знак, признак беспощадного духа горы. Белую вершину не могли пробить даже челюсти зимы. Казалось, гора скрестила руки на груди. Ветры выли и визжали, но горы стояли прочно.
Каэл знал, что Титус их видит. Вокруг не было ничего, кроме дикарей и их армии. Великаны с их тяжелой броней и сияющими косами стояли как высокие камни. Лисандр и его пираты размахивали саблями по умелым дугам, глядя на крепость.
Джонатан был так впечатлен стуком мастеров, что научил их делать барабаны. Теперь они стояли в центре, барабаны свисали на лямках с их шей. Выглядели они грубо, сделанные из дерева и кожи зверей. Но гремели гулко под руками мастеров. Музыка сама была монстром, который обещал Титусу смерть. Его намерения гремели эхом в каждом ударе.
Джонатан ходил перед барабанщиками. Его скрипка пронзительно пела поверх их грохота. Его улыбка растягивала губы. Если бы у его песни были слова, Каэл их повторять постеснялся бы.
Один из воинов передал ему плоскую миску из глины. Она была доверху наполнена густой черной краской дикарей. У всех его товарищей были разрисованы лица. Даже у Надин, идущей среди великанов. Ее брови были сдвинуты, а на щеках Элена нарисовала ей тонкие узоры.
Каэл не был против присоединиться.
— Вот, — он повернулся к Килэй. Она терпеливо стояла, пока он рисовал узоры вокруг ее глаз, придавая зелени яркости. Он рисовал линию на ее подбородке большим пальцем, когда она улыбнулась. — Хватит вздрагивать.
— Не могу.
— Ты испортишь рисунок.
Она схватила его за рубаху и поцеловала в губы посреди толпы. Когда она отпустила его, Каэл едва слышал радостные вопли пиратов за ревом пламени.
— Еще раз отругаешь, и я сделаю то, из-за чего ты покраснеешь, — предупредила она.
Он поверил ей. Он стоял неподвижно, пока ее ладони скользили по ее лицу, рисуя линии и завитки. Она закончила, и Сайлас задергал ее за край туники.
— Теперь я! Хочу выглядеть угрожающе.
Она послушала, но почему-то Килэй подавляла улыбку, пока работала. Когда она закончила, Сайлас радостно развернулся.
— Ну как? Угрожающе?
Подозрительно напоминало нос и длинные усы с завитками. Каэл решил вслух это не говорить.
— Ты выглядишь как пугающий зверь, Сайлас.
Он сверкнул зубами в улыбке.
Солдаты собрались на стенах крепости, блеск их брони приглушал падающий снег. Снежинки падали достаточно разрежено, чтобы Каэл мог видеть, как они встревожено расхаживают вдали. Когда песня мастеров закончилась, воцарилась зловещая тишина.
Друзья Каэла собрались вокруг него. Лисандр и Деклан, Килэй и Гвен. Они были главами четырех отрядов армии, челюстей их атаки. Каэл и мастера будут выбивать ноги Титуса из-под него.
— Помните о заданиях, — сказал он, когда они собрались. — Он попробует вас разделить, но не…
Его слова затихли от странного звука. Звон цепи, стон дерева. Каэл повернулся и увидел, чего не ожидал, хоть планировал атаку много часов: Титус открывал дверь крепости.
Единственный вход Тэнхолда. Чудовищные врата приоткрылись тонкой полоской, ледяной камень вел к замку как мост. Врата открылись чуть шире, чтобы могли выйти несколько человек. Во главе был сам граф Титус.
На его голове был железный шлем, но Каэл видел его спутанную бороду. Он тащил другого человека, прижимая кинжал к знакомой хрупкой спине.
Желудок Каэла рухнул к земле. Он слышал, как Килэй резко вдохнула рядом с ним, она обхватила его руку.
— Ты не можешь…
— Я должен, — твердо сказал он. Каэл это знал. Взглянув на кинжал Титуса, Каэл знал, что выбора нет. — Я проберусь чуть быстрее.
— Он тебя убьет, — возразила Килэй, глаза пылали.
Каэл не боялся.
— Пусть попробует.
— Дай хотя бы мне пойти с тобой.
— Нет, — он убрал ее ладони со своей руки, прижал их к губам. Он держал ее так, пытаясь прогнать все, что он ощущал, из взгляда. Она понимала, что Титус только что перерезал себе горло. — Помни о задании. Делай все, что мы планировали, и я клянусь, что вернусь к тебе. Титус в отчаянии. Это все, что у него осталось… я разверну это против него.
Она сдалась. Он быстро поцеловал ее. Огонь не успел угаснуть, он пошел один к крепости.
— Куда ты идешь, болван? — закричала ему вслед Гвен.