Полуночники

Отец Каулквейпа — Ульбус Пентефраксис, на самом деле впервые почувствовал гордость за глупого, по его взглядам, сынка, который любит только читать, а не считать папину прибыль или учиться драться. Он тоже отправил некоторую финансовую помощь для практики сына, и в очередной раз напомнил ему — на любом пути держать ухо востро с пиратами, особенно с Верджиниксами. Сейчас Ульбус, в основном, сидел дома в особняке, укрепляя его и не давая стихии порушить свое накопленное имущество. Суровый лиговский капитан знал, что несколько недель назад на зал собраний глав лиги упало рулевое колесо с какого-то разбитого корабля. Он в тот день не пошел на заседание, чему был безмерно рад, особенно узнав, что каменное колесо упало прямо туда, где он обычно сидел. Какие-то шутники утверждали, что на колесе была надпись «От Верджиникса — Пентефраксису», только надпись растворилась от дождя.

Уже через день, двое молодых людей отправились на поиски команды Прутика, что порадовало многих, до кого этот слух долетел. А слухи в Санктафраксе разлетаются не хуже белых воронов.

========== 7. Новые встречи и давние события. ==========

Быть призраками-фонарями, живущими в коммуникациях под городом, оказалось действительно не так уж и плохо. Хит и Тугодум жили таким образом уже несколько недель. Сейчас их цистерна на самом деле стала маленьким уютным домиком. Несмотря на сырость. Вход в нее со стороны воды был большим, хоть они и завесили его тканью. С другой стороны они тоже нашли люк, выходящий на поверхность. Видимо, сквозь него в прошлом доставали пресную воду, которая хранилась в цистерне. Там тоже была металлическая лестница, и снаружи также располагались склады, на их счастье, продуктовые, — и ночью пираты оттуда кое-что заимствовали. Там же Хит обнаружил маленькую печку, о которой изначально мечтал, и они смогли отвинтить ее и перетащить к себе. Тугодуму воровство было не по душе, но, друг уверил его, что на складе печка была просто так, про запас — никто не будет готовить в таком помещении. А, если она запасная и не особо нужная, то лучше они будут использовать ее по назначению, чем она будет грязниться и ржаветь в углу склада. Так же парням удалось найти и вход побольше, не слишком далеко от первого люка, через который они протащили мебель, и в цистерне появился комфорт. Спать сидя не слишком удобно, потому пираты раздобыли еще и пару толстых матрасов, которые расстилали для себя на ночь. Хит организовал для себя закрытое место для сна, которое занавешивал обрывком паруса, — ему было комфортнее спать в закрытом пространстве, хоть бодрствовать он любил в предельно открытом.

За прошедшее время они несколько раз на самом деле поймали в ловушку незадачливых прохожих. Один раз это была пара мелких воров крупного размера — тощие молотоголовый и плоскоголовый гоблины в рванье, стащившие что-то из богатого дома, они были вооружены, но, побросали все ножи, увидев светящихся призраков, и даже начали обещать больше не красть. Плоскоголовый вор вообще признал в Тугодуме призрак своего дедушки, честного и порядочного, в отличии от него, и пират не стал его разочаровывать, подыгрывал и грозил пальцем. Хит посоветовал гоблинам-ворам не зарекаться насчет грабежей, только просил пообещать не грабить кого-либо лично, и не ранить никого. Воры оставили им кучу дорогого барахла, а пираты покормили их в своей цистерне и выпустили с другой стороны на свободу. Как-то к ним попал маленький глыбтрог, тоже что-то укравший на рынке и сбегавший от торговца. Бедный мальчишка просто хотел есть, его отец был вечно недовольным и пьяным, и мать из-за этого постоянно нервничала. С мальчика пираты ничего не взяли, наоборот дали еще продуктов для семьи и попросили никому не рассказывать про призраков и место, где они живут, — все же глыбтроги жили в опасной близости. А в следующий раз к ним попала совсем неожиданная компания, — какой-то мелкий лиговец в компании секретаря вейфа и шляпопоправителя крохгоблина. Обычно на роль шлапопоправителей брали каких-нибудь высоких существ, но, шляпа этого лиговца была низкой, и сам он был коротким, так что, крохгоблина было вполне достаточно, даже без шеста для поддерживания шляпы. Хит и Тугодум сначала растерялись, увидев вейфа — все же он-то сразу поймет по их мыслям, что никакие они не призраки. Но, выяснилось, что секретарь своего начальника недолюбливает за заносчивое отношение, и вейф был только рад подыграть призракам-пиратам. В итоге лиговец оставил им денег, дорогого вина, и пообещал по-доброму общаться с помощниками. Вейф и крохгоблин подыгрывали, хоть от этого получили удовольствие — шляпопоправителю вейф мысленно тоже все объяснил.

Иногда ночью Хит и Тугодум немного бродили по городу, хоть и недалеко от люков, чтобы подышать свежим воздухом, и всматриваясь в темноту — не светится ли там кто-нибудь еще. Но, никто из команды им не попадался. Все другие ночные прохожие мрачного района пугались и сбегали, к счастью для пиратов-фонарей. Днями бушевали грозы, и пираты слышали крики, словно наверху дрались или яростно ругались. Атмосфера стояла накаленной, и они нисколько не сожалели, что переехали вниз со складов.

По утрам Тугодум делал гимнастику, и пытался привлечь к такому полезному занятию и Хита, но, тот чаще всего отказывался, предпочитая что-то писать в блокноте и на пергаментах, которые они тоже нашли во время вылазок.

-А что ты пишешь? — Решил как-то поинтересоваться Тугодум.

-Пишу о том, как надо выживать в канализации. — С гордостью ответил Хит. — Никто не писал исследований на эту тему, во всяком случае, я о таком не слышал. А я всю жизнь мечтал быть ученым, делать какие-то полезные записи. И тут нам представилась возможность исследовать внутреннюю жизнь городских коммуникаций! И, на меня снизошло озарение, — я должен описать это место и рассказать о том как здесь выживать. Вдруг кому-нибудь это будет интересно прочитать, или он даже сможет это использовать. Это же научная деятельность, о которой я мечтал!

-Ну, это здорово, я рад за тебя. — Подошел поближе Тугодум. — А что это? — спросил он, заглядывая в свиток друга, где в углу был какой-то угловатый чертеж.

-Это изображение цистерны и входа в нее. В смысле, это было бы изображение, если бы я умел рисовать, но, я совсем не умею…

-А можно я тебе помогу?

-Ты умеешь рисовать?

-Немного… Знаешь, у нас же популярны татуировки. Я рисовал заготовки для нескольких друзей, им нравилось.

Хит протянул ему чернила, перо и чистый лист. Тугодум взял перо, сосредоточился и начал рисовать вход в цистерну, лестницу, лодку, привязанную к ней. Выходило весьма похоже, и четверлинг с улыбкой наблюдал за творчеством увлекшегося друга.

-Знаешь, это совсем не немного. Ты здорово иллюстрируешь! Теперь моя научная работа еще лучше станет. Тугодум, а ты всегда хотел быть только стражником сокровищницы, или еще какие-то работы пробовал?

-Другого, до того как стать стражем, не пробовал. Это у нас семейное. Хотя, в детстве, если честно, я хотел быть пиратом. Стал, но, оказалось, что плоховатый из меня пират…

-Я тоже хотел быть пиратом. Или пиратом, или ученым. — Сказав это, Хит глубоко задумался. Ему на ум пришла похожая беседа, которая произошла очень давно, лет двадцать назад, когда он был еще подростком. Он не вспоминал о ней все эти годы, но, сегодня она как-то ярко всплыла перед глазами.

***

Это было зимой, во время празднования вечера перед Водгиссовской ночью. В Нижнем Городе проводился большой красочный фестиваль, и даже многие жители Санктафракса прибывали туда, чтобы его посмотреть. Хит тогда жил с родителями — портными, а сам подрабатывал уборщиком в одной маленькой таверне по вечерам. В тот вечер он перед работой пришел посмотреть на праздник, надев свою замечательную треуголку, — только недавно сшитую для него отцом. Юному четверлингу было приятно видеть на себе взгляды тех, кто любовался его головным убором. Правда, большинство просто смотрели и не задерживали взгляд так надолго, как ему хотелось бы. Но, помимо большинства, было и исключение — вставший неподалеку маленький плоскоголовый гоблин просто не отводил глаз от его треуголки, и Хит наполнился гордость. Гоблиненок был явно из Санктафракса, приехал с мамой, старшим и младшим братьями, на нем была тканевая безрукавка, поверх нормальной одежды, и эта безрукавка имела рисунок, эмитирующий эмблему на кирасах Стражей Сокровищницы. А в руках было маленькое деревянное копье.