Закон беспредела

К выходу шли молча. Охранник пристально проводил нас взглядом, чуть высунув голову из своей коморки, из которой, и в правду, доносились звуки телевизора. Я, выходя, кивнул ему и бросил «до свидания». Тот пробубнил что-то не членораздельное, так и не оторвав от нас взора. Вышли.

– Степа, а мне одному кажется, что тут за чем-то подчищают?

– Подчищают? – Переспросил тот,– Ну, возможно, если тут есть, что подчищать. Узнать бы. Не к добру это все, по-моему.

– Узнать бы кто? Вариантов не так много: либо спецслужбы, либо Тень, либо сотрудники сами что-то мутят.

В любом случаем, узнаем кто – узнаем зачем.

– Либо наоборот: узнаем что и зачем – поймем кто.

Мы подошли к машине и Степа пикнул сигнализацией.

– А охранник-то тебя знает,– продолжил я, садясь внутрь.

– Ну, я был тут пару раз,– ответил он.

– Я имел в виду – знает что ты за птица. И может сообщить, что мы были тут, наверняка! И что ты со мной был!

Он достал пачку Винстона, вытянул сигарету, достал из штанов зажигалку и со второй попытки затянулся:

– Ты же не против?

– Я и не знал, что ты куришь,– чуть изумился я.

– Только, когда наступает жопа полная… На охранника – плевать. Это мелочи. До меня только сейчас начинает доходить, Рома, в каком дерьме, мягко говоря, я оказался. Шефа пришили, извини, конечно, но по факту. Какие-то люди преследуют, партия оружия с тайных складов пропала куда-то. А именно я был ответственный за них. Теперь еще и это,– он указал рукой на здание, из которого мы вышли,– а самое главное, что у меня нет никакой информации, кто это делает и зачем? И как мне лично для себя это разрулить? Мне светит или срок, это в лучшем случае, либо пуля в лоб. Да и родных жалко, подставил я их.

– Вряд ли родителям твоим что-то угрожает,– попытался я смягчить его сокрушения,– если ты о них, конечно.

– Твоей матери тоже вряд ли что угрожает, но ты, вон, из кожи лез.

Его правда, я смолчал.

– Я даже не знаю, как их защитить, в случае чего. Им и уехать-то некуда.

– Зачем кому-то понадобились твои родители? Моя мать – понятно, меня тут пытаются убрать, через нее легко меня найти или сделать так, чтобы я сам пришел. А ты-то что? Ну, да, говорили мы сегодня, что тобой заинтересуются. Но максимум полиция. И то, как свидетелем, не более. Опросят твоих родителей, ну, неприятно. Для Тени ты интереса не представляешь, а кто бы не стоял за смертью дяди и пропажей оружия, им ты тоже не помеха. Я понимаю, ты бы еще оружие перепрятать успел, если суть в нем, то тогда и тревогу бить можно было. А пока ты, явно, наблюдатель со стороны, который ничего не может сделать и которому, кстати, нет никакого резона, вообще, лезть.

Степа слушал меня, глубоко затягиваясь. Не знаю, подействовала ли на него моя речь или же выкуренная сигарета, но после того, как он выбросил окурок в окно, он вновь успокоился. Руки перестали нервно барабанить по рулю, глаза больше не бегали, дыхание ровное.

– Резона, говоришь, нет? Я бы оставил все теперь так, как есть, но,– он поднял указательный палец вверх,– про оружие я все-таки знаю, а это уже повод меня либо убить, либо посадить. Ни то, ни другое мне не по душе. Это первое. Второе: я теперь не знаю, работаю ли еще в «Колизее» или нет, стоит мне показываться там всем на глаза или нет. Вот, что меня бесит. Опасность.

– Тогда тебе один выход,– сказал я после минутного полуминутного молчания,– решить этот вопрос по законам Тени.

Тот посмотрел на меня туманным взглядом. Весь тонкий смысл сказанного не сразу до него дошел.

– Именно,– кивнул он, наконец,– буду с тобой держаться, у тебя-то резона, как ты говоришь, побольше будет.

– Тогда нужно найти пропавшее оружие и поговорить с остальными членами вашей фаланги… Давай, прокатимся до «Колизея»?

– Да брось, там, наверняка, только армии нет, все остальные на месте.

– Наверняка, но вдруг. Может, удастся с кем-нибудь из персонала поговорить… С тем же Хрумовым, например.

В машине было душно и я поспешил снять с себя свой мятый пиджак, оставаясь в одной белой рубашке. Мой вид немного меня нервировал. Я привык выглядеть опрятно, вещи чистые и глаженные, но не в этот раз. Вчерашний день с погоней и перелетом сюда немного потрепал меня – пиджак, побывавший еще и под дождем, не имел никакого вида. Волосы на голове загрязнились и мне пришлось убрать их в хвост. Мне, определенно, не хватало душа с утра. Я посмотрел на Степу – того, по-видимому, совершенно не заботил его внешний вид. Рыжие волосы на голове были растрепаны, щетина, наверное, уже недельной давности. Байкерская куртка сейчас лежала на заднем сидении рядом с моим пиджаком, парень просто сидел в темной футболке с рисунком огня на всю грудь. На руке кожаный браслет с металлическими пластинками. Наверное, наши два образа смотрелись довольно странно для окружающих.

«Колизей» располагался недалеко по меркам большого города. Стоило вывернуть на центральную и проехать пару километров, не сворачивая, тут же показался по левую сторону от нас. Двигаясь по Октябрьской магистрали, мы чуть сбросили скорость на мосту. Внизу нас пересекала другая магистраль – Каменская. Бизнес центр находился справа, окруженный огромным потоком машин и небольшой, забитой до отказа парковкой. Место было не самое удобное. Он как раз стоял на уклоне местности, и так просто туда было не подъехать. Приходилось проезжать мост, на ближайшем светофоре разворачиваться, съезжать с магистрали и уже вниз по парковке к центральному входу.

Но последнее нас сделать не удалось. Парковочных мест просто не было, много людей вокруг, а выходить из машины и попадаться на глаза толпы не хотелось – неизвестно кто мог быть там. Разглядывать же с моста тоже было приметно. Поэтому мы развернулись, обратно проехали мост и сразу же свернули вниз – дорога вела в большой сквер, с малым количеством человек. Выйдя из машины, мы направились на другую сторону сквера, который как раз заканчивался возле самой Каменской магистрали, в метрах пятидесяти от бизнес-центра. Первое, что бросилось в глаза – это огромное черное пятно между двенадцатым и тринадцатым этажом – я пересчитал несколько раз.

– Степа, на каком этаже был офис дядин?

– На двенадцатом,– ответит тот,– когда были там – бахнуло несколько раз, но выше. Видимо, целились четко по нашим окнам, но не попали. Скорее всего, этаж выше хорошо потрепало.

Со стороны с раскуроченными окнами, превращенными в одну сплошную дыру, здание смотрелось, будто его проткнуло насквозь гигантским копьем или чем-то подобным. Второе, что привлекло мое внимание – ни одной служебной машины, все гражданские, и пара людей тоже в гражданке, стоявших возле главного входа. Толпа зевак, бродившие неподалеку от ограждающей ленты. Кто снимал на мобильный телефон, кто-то даже фотографировался на фоне недавнего пожара. Интересно, если это сейчас столько людей собралось посмотреть на потрепанное здание, что же было, когда оно горело?

После пожара всюду была грязь, следы недавней трагедии. Куча осколков на асфальте, в небольших лужицах от вчерашнего дождя, плавали части ограждающей красно-белой ленты. Куски обгорелой обшивки, какие-то бумаги, тряпки и многое другое. Дворнику после всего этого можно было посочувствовать.

А еще меня заинтересовало: откуда приехало столько народу, которые припарковались возле «Колизея». Парковка, конечно, но все же? Работники? Кто-то работает в этот день? Или же все-таки сюда съехалось столько ведомств, департаментов и спецслужб, что яблоку негде упасть? И что же они тогда наработают там друг с другом?

Вот к входу пытается пробиться темно-серая Mazda 3. Ее водитель не сразу нашел где припарковаться, это ему удалось сделать только со второй попытки. Остановилась. Из нее вышли двое: один повыше, в костюме, но без пиджака, в белой рубашке с закатанными рукавами и расстегнутыми верхними пуговицами, с места водителя; второй чуть ниже ростом, худой, тоже в брюках, но в спортивной неклассическом пиджаке. Оба покрутили головой по сторонам, а через секунду уже скрылись внутри.