Закон беспредела

– Ты меня разыгрываешь?

– Что?! Мама, ты серьезно? Я тебе говорю, что тут дело нечисто. Дядю нашего убили, как в фильмах расстреляли его машину, ты же по новостям видела, теперь эти же люди ищут и меня и, скорее всего тебя. Не знаю, но лучше, чтобы ты уехала куда-нибудь к подругам или еще куда. Не оставайся дома.

– Рома… с чего ты это взял? Что за люди?

Я вздохнул, пришлось ей рассказать, как меня встретили двое лысых качков в аэропорту. Концовку, конечно, пришлось изменить, чтобы не рассказывать про выстрелы и погоню.

– Боже,– на том конце трубки охнули,– ты в порядке? Ты точно не хочешь обратиться в полицию, это серьезно?

– Серьезно, мама…

– Что ты узнал, Рома? – Голос матери вдруг стал серьезным.

– Что? – Не понял я,– Ничего я не узнал. Только то, что нельзя идти к органам. Те люди, что совершили покушение, могут быть и среди них. Продажных сейчас полно. Это не уличные отморозки, это организация. Вчера была проведена организованная операция.

– Скажи, хоть, наконец, где ты?

– Я с одним дядиным работником, на него тоже покушались… он уверен, что это как-то связано… с дядиной работой. Сейчас хочу поездить по дядиным фирмам, может, что узнаю.

– Ты бы лучше узнал, в каком морге тело Эдгара,– голос в трубке стал тише.

– Конечно, узнаю. Только сейчас, прошу, поезжай куда-нибудь.

– Хорошо, Рома, я собиралась к Наташке съездить, школьной своей подруге еще. Думаю, пару дней побуду у нее, она живет в области. Я позвоню тебе, как буду у нее.

– Не сможешь, я, на всякий случай, избавился от телефона.

– Зачем? Хотя, ладно… Обзаведись другим.

– Хорошо-хорошо,– я усмехнулся,– не оставляй, пользуйся не так часто хотя бы и интернет на нем отключи. Я сам тебе позвоню вечером.

– Откуда?

– Ну, сейчас с автовокзала Насибирского звоню, из автомата.

– Вот честно, Рома,– голос ее стал укоризненным,– все это совсем несерьезно с твоей стороны. Я сейчас уеду, до выходных с Наташкой у нее побудим. Но потом… не связывайся, пожалуйста, ни с кем, не лезь. Что бы там с дядей Эдгаром ни произошло. И не убегай от полиции, я тебя прошу. Осторожней там, ладно? Не доводи мать до инфаркта!

– Прости, мам, хорошо! Обещаю ничего такого не делать.

На этом разговор был оконченным. Могло бы быть еще труднее. Мать, конечно, я до конца не убедил, но ее реакция приятно удивила меня. Что ж, ну, хоть из квартиры на пару дней уедет, все равно плюс.

Степа ждал меня в машине, недалеко от автобусной остановки.

– Как прошло? – Спросил он, когда я уселся рядом, хлопнув дверью.

– Лучше, чем ожидал. Уедет на пару дней к какой-то школьной подруге своей. Сказала, что все это несерьезно.

– Что именно?

– Что от полиции бегаем, ни с кем не разговаривать и прочее.

– Ты что, все это ей рассказал?

– А как, по-твоему, я должен ей объяснить был, чтобы она уехала из дома?

– Не знаю…

– Вот и я не знал… Она даже подумала, что я пьяный ей звоню… Ладно, поехали.

– Так что решили, куда?

– Думаю, пока по фирмам нескольким дядиным, потом, может, в «Колизей».

Степа, нехотя, кивнул.

Фирмы пяти различных бизнесов моего дяди были разбросаны по всему городу. Мы же заехали в несколько, минуя торговые сети магазинов. В одном из залов сети фитнес-клубов проводились занятия. Все на правом берегу. Как я понял, в основном дядя арендовал помещения в спорт-клубах под фитнес, в торговых центрах под магазины и так далее. На этом берегу я насчитал пять точек фитнеса, столько же спортивных магазинов, причем в тех же местах. Четыре магазина «Пиксели и биты». На левом же, со слов Степы, было по три филиала. Все было обычным: магазины продавали, спорт-клубы тренировали. Никаких изменений, словно они не лишались своего генерального директора. Хотя, с другой стороны, на работе мелких контор и работе отдельных лиц это никак не могло отразиться. Издательство «Пора печати» находилось на левом берегу, поэтому пришлось его миновать, хотя, я был уверен, там тоже не было никаких изменений. А вот юридическая фирма «По праву» располагалась здесь. На улице Сакко и Ванцетти с номером 97, недалеко от Кирова, сразу за могучим двадцати двух этажным домом с огромным магазином домашней выпечки на первом этаже.

Помещение было подобрано неудачно. Создавалось впечатление дешевизны, несерьезности и, проще говоря, обманом. Куцее, двухэтажное здание в аварийном состоянии со следами начатого ремонта. Вывеска была одна, просматривалась плохо. Что бы найти вход внутрь пришлось постараться. Если бы не Степа, я бы не сразу понял, что металлические застекленные рамы со сломанными ручками – это и есть центральная дверь. Мы припарковались недалеко. Внутри было по-другому. Хороший ремонт, у двери охранник, который спросил меня, заходящего первым, по какому я вопросу. Я не успел ничего ответить, потому, как Степа ответил ему из-за моей спины первым:

– По личному.

Тот оживился, разглядев его. Взгляд насупился, с лица исчезла всемогущая улыбка короля этого заведения.

– Сейчас тут никого нет… все… уехали,– начал он, подбирая слова. Лет мужику было под сорок, коротко стрижен, остатки волос отдавали начинающей сединой. Широкий лоб, близко посаженные глаза, нездоровый желтый цвет лица. Примерно моего роста, в каком-то камуфлированном костюме, больше подходящем рыбаку или охотнику.

– И никто не работает? – Спросил Степа все тем же непринужденным голосом с нотками удивления.

– Может, пару человек только…

– Ну, нам и хватит.

Мы прошли мимо, а тот, выждав секунду, развернулся и скрылся за дверью своего рабочего помещения. Сама фирма располагалась на втором этаже. Поднялись по лестнице – коридор, в конце одна единственная дверь. Открыта. За ней оказалось что-то типа приемной, из которой выходили еще два помещения. Но те двери были уже заперты. На одной надпись «старший специалист», на другой «директор». В приемной три стола на два рабочих места. Все пустые.

– Ну, и где тут кто? – Произнес я.

– Так уехали минут двадцать как,– за спиной раздался хриплый, немолодой женский голос. Мы обернулись и увидели женщину уже пенсионного возраста в сером халате и густыми рыжими волосами на голове. В руках держала красное пластмассовое ведро с водой, в котором плавала желтая тряпка. Уборщица.

– Здравствуйте,– Степа сделал к ней шаг,– а охранник внизу сказал, что тут еще остались работники.

– Да опять он, пади, за своим телевизором просидел, вот и проворонил, как ушли. Он у нас, знаете ли, может…

– А почему уехали-то?

– Так после нашей милиции-то, все поразбежались.

– Здесь была полиция? – Переспросил я.

– Ага, да, полиция-полиция.

– Давно?

– Где-то час назад, не меньше,– женщина поставила ведро и приседа на свободный стул, стоящий рядом.

– А чего хотели? Кто приходил?

– Да, поди, их разбери кто? Много было. Пришли, устроили тут обыск, расспросили работников о всяком, не знаю.

– Что, натворили что-то? – Я сделал удивленные глаза и чуть приподнял брови.

Женщина поманила ладонью, оглядываясь, зачем-то по сторонам. Пришлось нам подойти ближе и склонить голову.

– Говорят, начальника высокого убили. Вот, недавно совсем, вчера даже.

– Этого что ли? – Степа кивнул в сторону двери с надписью «директор».

– Да нет же,– отмахнулась та,– который владел этой вот фирмой нашей. Говорят, не только ей, у него много всего во владениях-то было. Теперь вот ищут что-то.

– А кто говорит? Ну, про начальника этого?

– Да все говорят. Сегодня с утра разговоры ходили.

– Закрыли, значит, фирму вашу?

– Закрыли – не закрыли, мне, вон, пол сказали все равно мыть, а сами ушли.

Возникла неловкая пауза. Интересно получалось: полиция, обыск. А, может, и не полиция вовсе? Кто бы теперь знал. В любом случае, нам здесь теперь делать точно не чего было.

– Тогда и мы пойдем, спасибо вам.

– Идите-идите, опоздали вы, никого тут нет,– подскочила она с места, видя, что мы засобирались уходить.